Корриган на секунду замер, потом схватил Кун- са за горло и подтянул к себе.
— Профессор?! Ты сказал — профессор?!
Куне захрипел, страх в его глазах смешался с
болью. Корриган слегка ослабил хватку.
— Простите меня, Повелитель... — прохрипел Куне. — Пожалуйста... Мы поймаем их, я обещаю... К утру они снова будут сидеть в камере... У меня дети, Повелитель...
— Влас, — тихо позвал Корриган.
— Да, Повелитель... — Влас опасливо подошел поближе.
— Тебе придется подыскать другого начальника тюрьмы. — Корриган туже сжал пальцы, тряхнул рукой, тело Кунса дернулось и обмякло. Брезгливо отшвырнув его в сторону, Корриган взглянул на Власа. — Пусть прочешут город. И не дай им Бог к утру принести мне плохие вести... — Он повернулся и скрылся в замке.
Ядвига не спала. Увидев вошедшего Корригана, по мрачному лицу его догадалась, что произошло что-то неприятное. Впрочем, она слишком хорошо знала Корригана, чтобы докучать ему вопросами. Захочет — расскажет сам.
Так и получилось. Корриган сел на кровать, снял сапоги, раздраженно отшвырнул их в сторону. Медленно разделся, залез в постель. Устало вздохнул.
— Профессор сбежал, — тихо сказал он. — И Райв.
— Похоже, здесь это становится традицией. — Ядвига едва заметно улыбнулась. — Ты уже наказал кого-нибудь?
— Свернул шею начальнику тюрьмы.
— Полегчало?
— Немного... — Корриган против воли улыбнулся. — Меня беспокоит профессор. Он может наболтать лишнее.
— Так наколдуй ему чего-нибудь, — пожала плечами Ядвига. — Для тебя это так просто.
— Нет смысла. С ним Альварос.
— Это хуже, — согласилась Ядвига. — Может, тебе включить Машину сейчас?
— Она не настроена, это опасно, — ответил Корриган. — К тому же я хочу сделать это в день коронации. Никто не в силах помешать мне.
— Возможно, ты прав, — согласилась Ядвига.—
А теперь давай спать. Скоро начнет светать.
Только теперь, когда нам уже ничего не грозило, я ощутил навалившуюся усталость, не лучше чувствовали себя и остальные. И хотя я знал, что рассказ старика о Машине очень важен, я не мог, не захотел делиться со всеми этой новостью. Да и что мы могли сейчас сделать? Пойти и напасть на замок? Но он сейчас как растревоженный улей, это равносильно самоубийству. Сообщить сваргам? Но как, если они закрыли все Двери? Что я мог сейчас сделать? Ничего. Именно поэтому я не стал протестовать, когда Алина велела нам снять мокрую одежду и отправляться спать, она уже успела постелить нам на полу в большой комнате — кроватей на всех не хватило. Возражать никто не стал, все действительно очень устали. Надо выспаться, все остальное будет потом. Я не помнил, когда заснул, — наверное, как только моя голова коснулась подушки.
Проснулся я оттого, что рядом кто-то похрапывал. Это оказался Райв. Он спал, широко разметав руки, в изголовье лежали его мечи — даже здесь барон не пожелал с ними расстаться. Тут же ле-1 жала и наша одежда — сухая, аккуратно сложенная. Даже обувь оказалась сухой, я подумал о том, что Алина не спала всю ночь. А интересно, как ей удалось так быстро высушить обувь? Разве что над колдовским огнем...
Старик спал у стены, подтянув ноги и с головой укрывшись одеялом. Я понял, что это он, по одежде и по стоявшим рядом с постелью башмакам. Альварос спал в своей комнате, там же был и Чуй. Алина и Яна отдыхали в комнате по соседству с нашей.
Райв и старик еще не проснулись, я тоже не спешил подниматься. Более того, мне очень не хо- телось вставать: у меня не оставалось сомнений, что новый день принесет мне массу неприятностей. Просто я не знал, что мне делать, как сооб-
щить сваргам о грозящей им катастрофе. Но даже сообщу я им — и что? Что они сделают? У них ведь и оружия-то нет нормального. Пусть даже они откроют Двери и пришлют армию — и что? Корриган в своем замке выдержит любую осаду сваргов. И уж, как минимум, ему хватит времени на то, чтобы включить Машину.
Коронация через три дня. Если старик сказал правду и Корриган включит свой дьявольский агрегат сразу по окончании коронации, у нас еще есть немного времени. Очень мало, но есть. Если же старик ошибся...
В соседней комнате послышались тихие голоса, женский смех, — похоже, Алина и Яна нашли общий язык. Да, им сейчас смешно. Но скоро мы встанем, и мне придется все рассказать...
Не хотелось мне вставать, но подняться все же пришлось. Выйдя на улицу, я умылся у ручья, потом вернулся в дом. Альвароса я нашел на кухне, он что-то варил в большой металлической кастрюле. Увидев меня, улыбнулся.
— Доброго утра, Кир. Почему такой мрачный?
— Доброго утра, Альво. Мне надо с тобой поговорить...
Мне пришлось рассказывать эту историю несколько раз: сначала Альваросу, потом Алине, затем то же самое за общим столом. Леонид Иванович, а он оказался профессором, подтвердил мой рассказ, дополнив его подробностями. Когда профессор рассказывал о созданной им по чертежам древних колдунов Машине, о том, как она работает и что может сделать, в комнате стояла полная тишина. По словам профессора, излучаемая Машиной колдовская энергия разрушала энергетическую основу вселенной, меняла условия существования пространства и времени. Высвобождавшаяся в ходе запущенной реакции огромная энергия вызывала сильнейшую вибрацию — именно эта вибрация и разрушала привычный нам физический мир, превращая в ничто дома и горы, людей и животных. Но это было только начало: вызванный колдовством энергетический вихрь разрастался, уходя все дальше в космос, реакция приобретала цепной, необратимый характер. Рушились планеты и звезды, рвалось и разваливалось на куски пространство, обломки единого некогда мира сворачивались, создавая жуткие искаженные реальности. Одну такую реальность я имел сомнительную честь видеть. Мир, где все не так, где отсутствует само время. Чудовищнее всего было то, что вселенская катастрофа, уничтожившая целую грань бытия, началась с произнесенного кем-то заклинания. И если сказано: «В начале было Слово», — то в данном случае слово явилось и началом конца.
Рассказ профессора потряс всех. Даже Альварос, немало знавший о Потерянном Мире, многие вещи слышал впервые. Так что было говорить о нас?
— Но зачем они это сделали? — спросила Алина, имея в виду людей, уничтоживших некогда богатый и процветающий мир.
— Из любопытства, — ответил профессор. — Так, по крайней мере, написано в книгах. Они просто хотели посмотреть, что будет, и выпустили черта на свободу. Они же не знали, что все закончится так плохо.
Что говорить, ситуация была ужасной, и все это понимали. Притих даже не умевший сидеть спокойно Чуй.
— И что мы будем делать? — спросил Райв.— Ведь если Корриган ошибется, он может погубить и наш мир.
— Надо рассказать все папе, — громко заявил сидевший рядом с ним Иржи. — Он всех накажет.
В комнате повисла тишина: Иржи все еще не знал о том, что Любомир умер. Никто не решался ему об этом сказать.
—Да, малыш,—дипломатично ответил Райв.— Мы так и сделаем.
— И правильно, — согласился Иржи. — И вообще, я хочу домой.
— Мы отвезем тебя через несколько дней, — вступила в разговор Яна. — Подожди еще немного, хорошо?
— Но ты обещаешь? — уточнил принц.
— Да, Иржи. Я обещаю... — Яна тихонько вздохнула.
* * *
Это был поистине великий день — глядя на то, как его будущие подданные заполняют дворцовую площадь, Корриган не смог сдержать улыбки. Стадо идиотов...
У парадного крыльца замка соорудили деревянный помост, покрыв его дорогими восточными коврами. В центре стоял золотой трон — фамильная вещь, между прочим. Глядя из окна на заполнившую площадь толпу, Корриган разглядел в первых рядах герцога Нартова. Тоже пришел — а куда денется? Не хочет же он, чтобы его любимого сынка публично назвали негодяем.
Народу собралось много, на церемонии разрешили присутствовать не только знати, но и простым горожанам, — в сей знаменательный день Корриган велел пускать всех, благо его безопасности это не угрожало. Было забавно наблюдать за тем, как морщатся знатные господа при виде далеко не благородных горожан. Ничего, пусть привыкают.
Рядом с помостом прохаживался епископ Пир- ри, именно ему Совет Родов доверил высокую честь возложить на голову Корригана королевскую корону. Епископ был нечист на руку, слыл отменным интриганом и уже не в первый раз пытался добиться расположения Корригана. Глядя на него, Корриган снова улыбнулся: наверняка Пирри потратил немало денег, чтобы оказаться на этом помосте.
Дверь позади него тихо скрипнула, вошла Ядвига — в изысканных темных одеждах, с переливающейся в волосах ниткой жемчуга. Дополняло ее наряд роскошное колье — недавний подарок Корригана.
— Ты великолепна, — сказал Корриган, с удовольствием оглядев девицу. — Из тебя и в самом деле может выйти неплохая королева.
— Разумеется, милый, — улыбнулась Ядвига.— Тебе пора, все уже собрались. Кстати, ты тоже выглядишь неплохо.
— Ты так думаешь? — Корриган с сомнением оглядел свой костюм. — Просто ты не понимаешь, насколько глупо все это выглядит... — Он коснулся кружевного воротника, потом поправил меч в дорогих парадных ножнах. Пистолет и Глаз по- прежнему висели у него на поясе, с ними Корриган не расставался никогда. — Ладно, пошли. Не стоит заставлять этих идиотов ждать.
— Милый, нельзя так отзываться о своих подданных, — заметила Ядвига. — Они могут обидеться. — Она несколько секунд смотрела ему в глаза, потом тихо рассмеялась.
Их появление встретили громкими криками, по знаку церемониймейстера заиграл королевский оркестр. Вслушиваясь в эти звуки, чувствуя устремленные на него взгляды, Корриган благожелательно улыбался. Вот они, сладкие мгновения победы!
Подошел епископ, поклонился ему, Корриган также склонил голову в знак уважения к Святой Церкви, это тоже отметили овациями. Корриган продолжал улыбаться своим мыслям: до чего все эти люди простодушны..