Ладин поцеловал Илу и недоверчиво приподнял бровь.
— Что ты сказала?
Женщин улыбнулась и повторила на виленвийском.
— Пусть боги хранят тебя. Будь счастлив. Остальное не важно.
Сын Хозяев Еруды взял в ладони ее лицо и чмокнул в губы.
— Очень важно, любимая. Очень, — он набрал побольше воздуха в легкие. — Я бы позвал тебя с собой, но мне нечего предложить для Краны. Пока нечего. Прошу только одного — береги себя.
Иллария кивнула. Ладин продолжил.
— Дай мне знать, если у нас получилось с ребенком.
— Как? Скавар следит за моей перепиской. Я как-то хотела отправить почту в городе, но это оказалось невозможным.
— Напиши своей подруге, той что с волком на руке…
— Мирате…
— Да, ей. Напиши о беременности и о том, что это наверняка будет девочка. Дальше уже моя забота. Поняла?
— Поняла, но я сомневаюсь, что Скавар разрешит написать ей.
Ладин обнял Илларию и осторожно коснулся губами ее губ. Она ответила на его поцелуй нежно и горячо. А когда поцелуй иссяк, она отстранилась и, погладив его по щеке ладонью напоследок, чмокнула в лоб.
— Прощай. Если понадобится совет, ты всегда можешь рассчитывать на Лари.
Виленвиец кивнул и, напоследок, жандно вдохнул запах фиалок.
— До свидания, радость моя, — виновато улыбнулся и, щелкнув замком, ушел.
Ила сняла плащ и села в кресло. В замок ей не хотелось, она решила побыть немного одна. Посмотрела в окно на заброшенный сад, на еще зеленые неподстриженные деревья и ей захотелось плакать. Она отдавала себе отчет: Ладин к ней больше не вернется. Если с Хозяином Еруды все уладится, его сын в ближайший праздник урожая сыграет свадьбу с девушкой, которой дал обещание, а если Хозяин Еруды умрет, дела поработят Ладина настолько, что он забудет не только об Иле, но и о многом другом. Иллария отлично помнила, как это происходило у них с Лари: встречи, договоры, доклады, вечно шагающий рядом Босах, они с братом и поесть-то иногда забывали, а их было двое. Конечно возлюбленный много старше и опытней, чем они тогда, но сути это не меняет: жизнь становится совсем иной и нужно время привыкнуть. Женщина закрыла глаза, притянула к груди колени и обняла их. В новой жизни Ладина ей, Илларии Вертала, места не найдется. А жаль…
Она сидела так, скукожившись в кресле, пока солнце за окном не начало свой рутинный вечерний поход. Ила невесело хмыкнула, поднялась на ноги, надела плащ и отправилась в замок мужа. Неспешным шагом, она пришла как раз к ужину. За столом мирно беседовали старший пасынок с супругой. Больше никого не было. Впрочем, как только супруга короля заняла свое место, ниоткуда рядом возник слуга и поухаживал за госпожой. В отсутствии Скавара еда была особенно вкусной, Дасар мило развлекал дам, и Ила немного отвлеклась от своих грустных мыслей. В конце концов, оставалась надежда, что ей удалось-таки забеременеть от Ладина, изрядно спутав карты супругу. По крайней мере, носить под сердцем торейца ей пока не придется.
После ужина Ила отправилась в свою комнату. Она повернула ключ и толкнула дверь, в нос ударил острый запах фиалок. Последние пару недель этот привычный и некогда любимый аромат до тошноты раздражал ее и, поморщив носик, она подошла к окну и открыла его. С улицы пахло вечером и травой, где-то ухал филин. Илу осенило, Просан- покровитель, это и есть те самые другие признаки, которых она так ждала. Чехарда с месячными у нее бывала и раньше, а вот отвращения к фиалкам не было никогда. Значит, остается только ждать, еще месяц-другой и все сомнения исчезнут. Она разделась и легла в кровать, усталость вытеснила из головы все мысли, женщина сразу заснула.
Разбудил ее настойчивый стук в дверь. Она с трудом разлепила веки. Рассвет только занялся и Ила, буркнув что-то неразборчивое, снова закрыла глаза. Стук не прекратился. Проклиная всех на свете, она вылезла из постели, накинула халат и открыла. На пороге стоял Дасар, взгляд у него был такой, что мачеха без лишних вопросов отправилась одеваться.
Еще до рассвета привезли Фалара, в бреду и с большой запущенной раной на бедре. Семейный лекарь уехал вместе со Скаваром, и Дасар, как только привезли брата, послал за одним из лучших столичных специалистов. Тот пришел немедля, но вердикт его был неутешителен, Фалар — не жилец. Он, конечно, попытается что-то сделать, но шансов нет. Тогда Дасар решился разбудить мачеху, две пары рук лучше, чем одна. На ходу собирая волосы в тугой пучок, Ила услала Дасара в лабораторию за двумя чемоданчиками: зеленым и синим, сама же отправилась смотреть на Фалара.
Он лежал на диване в одной из самых светлых гостиных замка. Прерывисто и часто дышал, и, судя по взгляду, уже давно искал вход в Вечный лес. Коллега приветствовал Илларию легким кивком, роль ассистента для него была предпочтительней, он не верил в выздоровление сына Скавара, и с облегчением подумал: "Все шишки достанутся очередной жене короля". Женщина помыла руки, затем пощупала Фалара, лоб его был сухой и горячий, от раны пахло, еще несильно, но ничего хорошего это не сулило. Ила почти согласилась с предыдущим прогнозом, чтобы выжить Фалару нужно маленькое чудо, и это чудо она намеревалась сотворить.
Дасар принес чемоданчики. мачеха открыла зеленый. Извлекла оттуда два пузырька: большой и маленький. Сначала дала Фалару выпить ложку жидкости из маленького, а потом споила ему несколько глотков из большого.
— Что это, Иллария? — поинтересовался Дасар.
Илы самодовольно улыбнулась.
— Обезболивающий отвар.
— А перед этим что было? — по — видимому Дасар хотел убедиться, что брату дали не яд.
Улыбка мачехи стала еще самодовольнее.
— В Тору это зелье называют «Темный нож».
— Вы готовите его? — Дасар, казалось, не верил своим ушам. — Как?
— Приношу в жертву младенцев, — съязвила женщина. — Не болтайте, лучше помогите.
Наследник торейской короны кивнул, соглашаясь сделать все, что попросят. Ила протянула ему кусок веревки и кожаный ремень.
— Свяжите брату руки, не сильно, на всякий случай. А ремень в зубы, если удержит, конечно.
— Вы с ума сошли?
— Дасар, делайте, что велю, — тон мачехи не предполагал возражений и пасынок подчинился. Он связал брату руки и застыл, не понимая, что именно делать с ремнем.
Ила наклонилась и посмотрела в глаза Фалару.
— Дорогой мой, сейчас будет больно, очень. Потерпите, пожалуйста.
— Он не с нами, Иллария. Он вас не слышит, — покачал головой Дасар.
Ила кинула на него недовольный взгляд и вернулась к чемоданчикам. Достала нож и принялась выскабливать рану. Давненько не попадались ей подобные случаи, но, к счастью, рана Фалара была не самым худшим вариантом. Женщина ловко орудовала ножом, вырезая пораженные куски плоти, а когда с этим было покончено, она обработала рану и осторожно наложила повязку. Подняла глаза на Дасара, казалось, вся кровь отлила у него от лица, он посерел и почти плакал.
— Брат ведь не умер? — спросил он, поглаживая поникшую голову Фалара.
Ила потрогала шею пациента и покачала головой.
— Нет, он в обмороке, — мачеха сунула под нос Фалару еще какой-то пузырек, и пасынок еле-еле открыл глаза.
Дасар выдавил улыбку.
— Что теперь?
— Ждать, — Ила сделала глубокий вдох. — Обрабатывать рану, пить «Темный нож» и ждать. Как только спадет жар, отпразднуем победу.
— Хотелось бы, — улыбка Дасара стала смелее.
— Нужна сиделка. Верный человек, который не нарушит распорядка.
Дасар кивнул и пошел отдавать приказания.
Местный лекарь еще был здесь, но сиделкой назначили Кима. Ила бесконечно обрадовалась и расстроилась одновременно, она наконец-то свободна, вот только свобода эта теперь ни к чему. Дасар с благодарностью посмотрел на мачеху и пригласил ее завтракать. Женщина подробно объяснила Киму как действовать, и отправилась в столовую.
Глава четырнадцатая
Ладин и его спутники приехали в Еруду на рассвете. Сонный постовой у западных крепостных ворот пропустил их без лишней волокиты, он отлично знал сына Хозяев Еруды в лицо и не чинил ему препятствий в столь ранний час. Путешественники разделились, в родительский замок Ладин последовал в одиночестве. Чем ближе к дому, тем сильнее он подгонял лошадь, беспокойство крысой грызло его душу: мужчина промчался по пустой дороге мимо городского рынка, мимо главного святилища, перешел мост через реку и остановился у входа в замок. Постучал. Охранник открыл ему дверь, и Ладин, оставив ему свою лошадь, почти бегом пересек внутренний двор и зашел в дом. Стояла мертвая тишина. Сын Хозяев Еруды бросил плащ на камин около входа, и поднялся по лестнице в спальню отца.
У двери дежурили двое, даже в полутьме коридора они легко узнали Ладина, тот кивнул солдатам, толкнул дверь и вошел. В прохладной комнате пахло полынью, окно было задернуто плотной шторой, в кресле рядом с кроватью дремала мать, в полутьме ее красивое лицо выглядело строгим, вот-вот и отчитает за какой-нибудь проступок. Отец лежал в постели, его руки покоились на груди, а его дыхания не было слышно. Ладин взял высохшую тряпку с родительского лба, окунул ее в стоящий рядом тазик с водой, отжал и вернул обратно. Наклонился к самому отцовскому лицу, отец дышал слабо, но ровно. Живой! Хвала богам!
Проснулась мать. Ладин поцеловал ее. Она улыбнулась и прошептала.
— Рада видеть тебя, сынок.
— Как он? — тоже шепотом поинтересовался вновьприбывший.
— Жар спал, — мать тяжело вздохнула. — Лекарь сказал, самое трудное уже позади.
Ладин кивнул.
— Иди к себе, поспи. Я побуду с ним.
Мать поднялась в кресле и обняла сына.
— После завтрака придет Талика и лекарь. Ничего давать не надо, просто покарауль на всякий случай.
— Хорошо.
Хозяйка Еруды бесшумно открыла дверь, соединяющие их с супругом спальни и исчезла. Ладин уселся на ее место подле отца. Он прислушивался к ровному дыханию родителя и благодарил всех богов, за то, что обошлось и в этот раз.