Льющийся в окно лунный свет высветил фигуру незнакомого мужчины, который рылся в ее рюкзаке. От неожиданности Ольга заорала, чем и спугнула вора. Мужчина метнулся к распахнутом окну, взлетел на подоконник и скрылся в темном саду. Миг спустя дверь в комнату распахнулась, брызнул свет, и перед Ольгой предстали Матвей и Алекс. Оба босые, в штанах и футболках, оба щурились от яркого света и были дезориентированы. Вскочить вскочили, на ее вопль примчались, а проснуться не успели.
– Оль, что случилось? – первым опомнился Матвей.
– Тут какой-то мужик был! Копался в моих вещах! Убежал в окно!
Алекс, опередив Матвея, ринулся к окну и вылез в него по пояс, всматриваясь в разбавленную лунным светом темноту.
– Никого.
– Убежал!
Алекс оглянулся и посмотрел на нее долгим взглядом, который Ольга расценила как недоверчивый. Отчего-то ей стало очень обидно. Особенно после того, как она во сне готова была с ним хоть море перейти.
– Я не придумываю! Меня Шарлотта вовремя разбудила! Куснула меня за задни… – воскликнула она и осеклась на полуслове. Алекс удивленно вскинул брови, а потом с видимым интересом спросил:
– За что она тебя укусила?
– За ягодицу! – сердито буркнула Ольга.
– Сильно? – ухмыльнулся Алекс.
– Перевязка не понадобится! Не надейся!
– Так, молодежь! У нас тут дело посерьезней, чем прокушенное Ольгино «сиденье», – вернул их в реальность Матвей. Он, в отличие от Алекса, не ухмылялся, наоборот, хмурился. Первым делом закрыл окно и задернул штору. А потом сел на стул, на котором Ольга перед сном развесила одежду, и скомандовал:
– Так, давай еще раз с начала и спокойно. Что ты увидела?
Ольга повторила. Алекс во время ее короткого рассказа занял место у окна, прислонился поясницей к подоконнику и скрестил на груди руки. Больше не ухмылялся, напротив, слушал с предельным вниманием. И с каждым ее словом его лицо мрачнело все больше.
– Это просто вор! Я оставила форточку открытой. Он, видимо, сумел открыть окно и влез.
– Проверь вещи. Все на месте?
– Руки у него были пустые, – возразила Ольга. Но, однако, заглянула в рюкзак. На первый взгляд все оставалось на местах. Из ценного – документы и деньги – ничего не пропало.
– Описать вора можешь? – продолжал расспрашивать Матвей. – Алекс, если что, с твоих слов его зарисует. Сможешь, Алекс?
– Не вопрос.
– Не надо… зарисовывать, – отказалась, обескураженная, Ольга. Какие еще таланты скрывает этот «чудик»? – Я не рассмотрела его, так что вряд ли смогу описать.
– Это мог быть Костя? – спросил уже Алекс.
– Нет. Точно не он. Комплекция не та. Костя высокий и худощавый. А этот средний. Обычный.
– Обычный да необычный, – вздохнул Матвей, хлопнул ладонями по коленям и поднялся. – Задраим все люки. То есть я проверю все двери и окна. Ольга, попробуй снова уснуть. Или тебе нужно… ну не знаю, чаю, что ли, выпить.
– Я спокойна, Матвей, – качнула она головой.
Испуг прошел. Осталось недоумение. И благодарность к так вовремя разбудившей ее Шарлотте.
– Ну, если спокойна… То давайте постараемся доспать часть ночи. Вот уж точно – не планы, а одни импровизации.
Матвей проверил, хорошо ли заперто окно. Но не успел выйти из комнаты, как Алекс опередил его и куда-то решительно ушел. Но вскоре вернулся, неся свернутый спальник. Под изумленным взглядом Ольги и нахмуренным Матвея он невозмутимо раскатал его на полу и раздернул «молнию».
– Я сегодня здесь посплю, – заявил Алекс, залез в спальник и вместо подушки подложил под голову руку.
– Гм, – крякнул Матвей. Алекс наморщил лоб и серьезно спросил:
– Или ты сам собирался… дежурить?
– Гм… Ладно, ты, – развел руками Дымов, кивнул Ольге и вышел.
– Это что? – изумленно спросила она.
– Я не что, а кто, – поправил Алекс и демонстративно закрыл глаза.
– Эм… – растерялась Ольга, не зная, как реагировать. Покосилась в сторону плетеного кресла, в котором устроилась на ночлег Шарлотта – будто в поисках женской солидарности.
– Свет погаси, плиз. Мешает, – попросил Алекс. Ей ничего не оставалось, как клацнуть выключателем и вернуться в кровать, стараясь в потемках не наступить случайно ему на руку или ногу.
Алекс затих. Не раздавалось ни шороха, будто его и вовсе не было в комнате. Но Ольга была уверена в том, что он не спит. Ей тоже не спалось. И дело было уже не столько в испуге, сколько в другом. Она таращилась в разбавленную легким светом темноту и думала. Думала о многом: о загадочных ключах, охранницах и о человеке, который пробрался в ее спальню, но то и дело «скатывалась» мыслями на Алекса. Ей очень хотелось спросить у него, действительно ли у него волосы черные, а до этого пегого оттенка он вытравил их краской. Она бы спросила, но тогда пришлось бы признаться, что он ей приснился. Еще вспоминалось, что и Алекс накануне спросил, не носила ли она длинные волосы. И добавил загадочную фразу, что со стрижкой ей тоже хорошо. Видел ли он ее где-то раньше? Или… она ему тоже приснилась?
Ольга поймала себя на том, что улыбается. Со стороны спальника раздался легкий шорох, будто ее невольный сосед по комнате пытался угнездиться поудобнее. И она не выдержала:
– Алекс, ты совсем уснул?
– Нет, местами, – буркнул он. Но она различила в его голосе улыбку. И следом за этим раздалось тихое вжиканье «молнии».
– И как в этом можно нормально спать? Как в саркофаге, – проворчал Алекс, выпутываясь из спальника и усаживаясь. Ольга снова улыбнулась, хоть ее улыбки в сумерках он не мог различить. И села на кровати «по-турецки».
– Ты что, спать не собираешься? – удивился он.
– Мысли мешают. Не получается отключить их. Как ты закрываешь свои видения, когда не желаешь видеть заболевания?
– Разные техники, – уклончиво ответил Алекс. – Пришлось искать, пробовать и учиться.
– А я думала, что ты ловишь сигналы через «антенны». А когда не хочешь связи с космосом, блокируешь ее шапкой, – хихикнула Ольга.
– Так и есть. Не видела, что шапка изнутри выложена фольгой? – поддержал он ее шутку.
– А летом тоже она?
– А летом – панамка. С фольгой, конечно, – засмеялся Алекс и добавил:
– Остается притащить чипсы, колу, шоколад – и вуаля, пижамная вечеринка в разгаре. Будем болтать о киношках, рассказывать страшилки и плести тебе косички.
– Матвея разбудим болтовней.
– Не разбудим. Он вряд ли спит.
– Из-за вторжения?
– И из-за него тоже, – неожиданно сухо ответил Алекс и снова завозился, собираясь лечь. Но Ольга остановила его следующей фразой:
– Мы ломаем голову над тем, что случилось с Ириной и почему сбежал Костя. Но с ними была Шарлотта! Она все видела, раз оставила следы. Если бы можно было ее как-то разговорить…
– Чет мне кажется, что проще вскрыть телефон Ирины, чем «поговорить» с Шарлоттой, – возразил Алекс. Но все же позвал в темноту:
– Шарлотта?
На его зов никто не отозвался. Не зашуршал, не загремел.
– Мне кажется, она ушла из комнаты. Оставим «разговор» с ней до утра.
– Ты говорил, что считаешь, будто Шарлотта привязалась к тебе в деревне, – задумчиво произнесла Ольга. Глаза уже привыкли к темноте, и в сумерках она отчетливо видела силуэт Алекса. Он сидел все так же на полу, закутавшись по пояс в спальник, чуть ссутулившись и положив голые руки на подтянутые к себе колени. Она не видела лица Алекса, скрытого сумерками, но хорошо видела светлую футболку, которая обтягивала его отнюдь не щуплые и узкие, как ей показалось при первой встрече, плечи. А еще видела белеющую в темноте повязку на его кисти и невольно с разгорающимся внутри волнением вспоминала вчерашний момент в номере, когда они сражались с напавшей на них Шарлоттой. Алекс испугался. Но испугался за нее, Ольгу, подхватил ее на руки и потом уже бросился к двери. А в ванной прикрыл от летящих в них зеркальных осколков. Только сегодня он почему-то вел себя так, будто был сердит на нее. И хоть Ольга не показывала вида, его явное нежелание с ней разговаривать расстраивало почти до слез. Чего ей стоило удерживать непроницаемое лицо, не сорваться на вопросы! Что-то рушилось, что-то, наоборот, выстраивалось – на обломках старого и уже ненужного. Но эти изменения не пугали ее. Пугало бы, если бы все оставалось по-прежнему.
– Да, думаю, что Шарлотта увязалась за нами именно там, – повторил за ней Алекс после недолгой заминки.
– У тебя есть версии того, что случилось с жителями деревни?
Как же сложно говорить на отвлеченные темы, когда мысли совсем о другом. Как же непросто выстраивать версии, когда с трудом сдерживаешь желание пересесть с кровати к нему на пол. Как же трудно подбирать слова и задавать логичные вопросы, когда пытаешься выдержать расстояние между ними в полтора метра. Чувствует ли Алекс в ее нарочито ровном тоне заметное волнение? Чувствует, как вибрирует между ними воздух? Слышит, как разгоняется в безумном ритме ее сердце?
– Есть одна версия, – вполголоса и снова после недолгой заминки ответил Алекс. Если прикрыть глаза, то можно просто слушать его голос. Пусть и не такой низкий, как у Матвея, но вполне себе мужской, волнующий, приятный.
– Собственно, лишь одна и есть…
Он снова сделал паузу. Но не театральную, а будто, сделав еще один шаг ей навстречу, в неуверенности остановился. А потом поспешно вильнул в сторону:
– Вы достали бронзовый ключ, который открывает все двери. В то же время что-то случилось с деревней. Она будто утонула в грязи. Не обычной, а другой… Не нашей. Вывалившейся оттуда, откуда могла прийти Шарлотта. И не только она.
– Хочешь сказать, что мы как-то открыли двери в другие параллели? Или миры?
– Именно. Видимо, через эту деревню прошел разлом, потому что она находится близко от пещер, и вы туда привезли ключ. Жители другого мира оказались в нашем, а деревенские «провалились» в «разлом». Как-то так. Но это всего лишь моя версия, ничем не подтвержденная.
– Там что-то случилось с Ириной. Именно там.