– Малая, не перегибай палку! И не додумывай то, чего нет. Я не отметаю версии Алекса. Я пытаюсь думать рационально.
– Не очень получается рационально.
– Ну раз не получается, то будем думать утром! – отрезал Матвей и скомандовал:
– Отбой! Всем спать. За дежурного теперь останусь я.
– Дымов! – возмутилась Ольга, но он тихо шикнул на нее и указал ладонью в сторону ее спальни.
Ольга вскинула подбородок и прошествовала мимо с гордо расправленными плечами.
– Спокойной ночи! – пожелал ей Матвей, но она скорчила ему гримасу и захлопнула дверь.
– Куда мы этот ключ спрячем? – поинтересовался Алекс.
– А кто его знает… Искали, искали, а он у нас под носом был. В рюкзаке Ирины. Ирины, черт побери!
– И телефон хозяйки дома тоже у нее оказался.
– Да, да, я понимаю, куда ты клонишь. Мне надо все обдумать. Но не сейчас!
Матвей провел ладонью по волосам, а затем кивнул на дверь «мужской» спальни:
– Иди, теперь твоя очередь отдыхать.
– А ты?
– А я подежурю. Сказал же. Мало ли. Ключ пока побудет у меня. Отдавать оба тебе слишком опасно. И потому, что могут напасть, и потому, что мы не знаем, что случится, если мы соединим ключи. Завтра, Алекс! Все завтра.
Он не стал спорить, направился к двери и услышал, как Матвей за его спиной проворчал:
– Задали же нам задачу… Костя с Ириной.
– Ирина. Она задала, – сказал Алекс, оглянувшись.
Погружаясь в сон, он еще успел подумать, что фраза Наташи про ключ истины каким-то образом перекликается с какой-то фразой из письма Федора. И решил утром перечитать послание ясновидящего.
Алексу снова снилась Ольга. Но старый кошмар трансформировался в новый. На этот раз Алекс не видел высокой, подпирающей небо скалы. И он не держал Ольгу в объятиях. Его вообще в этом сне не было. Все происходящее виделось будто со стороны.
На Ольге был непромокаемый комбинезон, на ногах – резиновые сапоги, а руки затянуты в перчатки. Она шла по узкой каменной галерее. Шла уверенно, будто точно знала, куда ведет путь. Вскоре она вышла в небольшой зал с тускло поблескивающим под скалистым выступом подземным озером. Тогда Ольга остановилась и оглянулась, будто проверяя, кто за нею идет. Затем поднялась на один выступ и принялась закреплять веревку на отвесной стене, продевая ее через какие-то штуковины. Алекс следил за ней недолго. Его внимание снова привлекло озеро. Темная вода в нем колыхнулась, будто от движения крупного животного, а затем забурлила, запенилась и принялась стремительно подниматься, выплескиваясь в каменный зал. Ольга испуганно оглянулась. Дернула веревку, ухватилась за нее руками, уперлась ногой в выступ и оттолкнулась. Может, ее движения и показались бы Алексу ловкими и красивыми, как у альпинистов, если бы он с ужасом не следил за тем, как быстро зал заполняется водой. Вот скрылся каменный пол, а следом под водой исчез выступ. Ольга стремительно карабкалась вверх. И только Алекс с облегчением решил, что она успеет спастись, как услышал нарастающий гул, будто кто-то с силой дул в огромную трубу. Гул перерос в грохот, который заглушил шум воды, и сверху посыпались камни. Они падали, как снаряды, вспучивали и без того бурлившую воду, рикошетили от стен и били по Ольге мелкими осколками. Напуганная происходящим, она пыталась одновременно и подняться, и увернуться от летящих в нее камней. Но один из них ударил ее в шею, Ольга обмякла и повисла на веревке безжизненной куклой.
Алекс рывком сел и с трудом перевел дыхание. Кошмар вернулся. Сюжет остался тем же – Ольга погибала. Но изменились условия. Не нужно быть ясновидящим, чтобы понять, где и когда это случится. Скоро. В пещере.
– Нет… – прошептал Алекс и в отчаянии зажмурился. Как бы он ни пытался изменить ход событий, как бы ни пытался выторговать у судьбы ее жизнь в обмен на обещание исполнить свое предназначение, смерть уже пометила Ольгу. Дует ей в затылок, скалит из-за ее плеча зубы.
Алекс откинул одеяло и спустил ноги с кровати. Футболка взмокла от пота. И от холода и потрясения его колотил озноб, как при гриппе. Не зная, куда податься, что делать, как ему вообще быть, он вышел в большую комнату и увидел сидевшего за ноутбуком Дымова.
– Не спится, Алекс? – буркнул Матвей и поднял на него глаза. И, похоже, что-то понял по его лицу, потому что моментально вскочил на ноги и бросился к нему:
– Сань?!
Похоже, вид у него и правда был неважнецкий, раз Дымов не только назвал его домашним именем, но и моментально забыл о возникшем между ними соперничестве: обнял за плечи и встревоженно заглянул в глаза.
– Сань, тебе плохо? Нужен врач?
Алекс мотнул головой и хриплым со сна голосом пробормотал:
– Ольга будет следующей. И я не знаю, как это остановить.
Матвей переменился в лице. Но затем усадил Алекса на диван, сбегал в комнату за одеялом и заботливо укутал.
– А теперь рассказывай. Все. И с начала.
Несмотря на то что ночь опять выдалась с приключениями, Ольга проснулась рано, выспавшейся и в самом лучшем расположении духа. Она могла обманывать себя, считая, что ее хорошее настроение вызвано перемирием с Матвеем, но не стала, зная, что причина вовсе не в этом.
Стараясь не нарушить тишины спящего дома, Ольга проскользнула в ванную. Зеркало отразило отнюдь не помятый, как можно было ожидать после бессонной ночи, вид, а свежий румянец на слегка тронутых солнцем скулах и блеск в ярких глазах. Ольга торопливо приняла душ и переоделась не в походные широкие штаны, а в единственные взятые с собой голубые джинсы с прорехой на колене и зеленый топ. Пусть любимая одежда принесет ей удачу! Ольга даже тронула тушью ресницы и небрежно растрепала завившиеся от влаги волосы.
Дымов спал на диване, закинув под голову вместо подушки одну руку, а другую положив на грудь. Плед, которым он укрывался, упал на пол. Ольга с улыбкой укрыла Матвея, но он даже не проснулся. Дверь в другую комнату была закрыта, и из-за нее не доносилось ни звука. Алекс в такую рань тоже еще спал. Ольга прошмыгнула на кухню и открыла холодильник. Приключения приключениями, но завтрак никто не отменял. А она умеет готовить вкусные завтраки. Пусть не блинчики и пирожки, как Таня, но омлеты и горячие бутерброды – запросто.
В холодильнике нашлось все необходимое. Она поставила одновременно чайник, а на плиту – кофейник и включила духовку. Затем нарезала хлеб для бутербродов, приготовила начинку и застелила противень бумагой для выпечки.
Шум воды в ванной раздался в тот момент, когда она взбивала яйца. Ольга улыбнулась, но не стала по своей привычке ничего загадывать на омлет: поднимется или осядет, удачный день или провальный. Сбудется или не сбудется.
Любит или не любит.
Его присутствие она почувствовала спиной в тот момент, когда выливала взбитые яйца на раскаленную сковороду. Алекс тихо вошел на кухню и остановился в дверях, привалившись плечом к косяку. Ольга мельком оглянулась на него и вновь вернулась к своему занятию. Руки выполняли привычные действия, а сердце разгонялось в сумасшедшем ритме.
Услышит или не услышит.
В левой руке Алекс сжимал несессер, а через плечо у него было перекинуто влажное полотенце. Его дреды торчали со сна в разные стороны, футболка задралась с одного бока, и сейчас Алекс напоминал того смешного парня, каким Ольга увидела его в первый раз.
– Доброе утро! – поздоровалась она и, пряча улыбку, отвернулась.
– Доброе, – отозвался он и подавил зевок.
– Скоро будем завтракать. Матвей еще спит?
– Угу.
Алекс положил несессер на стол и с любопытством заглянул через стеклянную дверцу в духовку.
– Горячие бутерброды, – пояснила Ольга.
– Класс.
– И омлет.
– Вообще круто.
Она снова украдкой улыбнулась. Омлет получался, что надо – пышным и румяным. Ольга убавила огонь и накрыла сковороду крышкой. Алекс в неловкости топтался рядом. И мелькнувшая на его боку змейка, когда он одернул футболку, и легкая смесь запахов мяты и лосьона после бритья невольно возвращали Ольгу во вчерашний день – в тот момент, когда Алекс взял ее за руку и развернул к себе. И как бы он потом ни отмалчивался, что бы ни говорил Матвею, ночью он рисовал ее.
– Готово, – сказала Ольга и составила сковороду с огня.
– Пойду разбужу Дымова. Скажу, что ванная свободна.
– Погоди! – остановила его Ольга, возможно, слишком поспешно. Так поспешно, что покраснела и торопливо отвела взгляд на спасительную духовку.
– Еще пять минут. И я не заварила чай.
– Матвей пьет кофе, – сказал Алекс и тем самым нарушил магию их недолгого совместного утра.
– Знаю. Но я хочу чай.
Ольга нервно завела за ухо короткую прядь и отчаялась на последний шаг:
– Давай сменю повязку. Бинт мокрый и грязный.
Она будто прыгнула в пропасть. Взлетит к небу или разобьется? Разобьется, если он откажется, если улыбнется ей той ненастоящей улыбкой, которой отгораживался от всего слишком сложного или ненужного.
Алекс задержал на ней взгляд, и его губы тронула улыбка – заговорщицкая и отчего-то немного грустная. Ольга поспешно ретировалась за аптечкой, прокралась на цыпочках мимо все еще спящего Матвея и вернулась на кухню.
– Порез заживает. А вот Шарлотта цапнула тебя крепко…
Она болтала с преувеличенной беззаботностью, пытаясь скрыть слишком явное волнение, вызванное его близостью. Алекс молчал. Только когда Ольга отвлеклась, чтобы взять из аптечки новый бинт, снял браслет и растер запястье.
– Потом придумаем что-нибудь другое, – поспешно сказала она, прекрасно понимая, что ее идея спрятать браслет-ключ под бинтами, может, и неплохая, но доставляет неудобства.
– Рану от укуса все равно пришлось бы перевязывать. Пока не заживет, придется походить с повязкой, – добавила она, будто извиняясь.
Алекс расстегнул браслет, чтобы снова надеть, но неловко выронил. Тяжелое кольцо упало, и от него откололся небольшой кусочек. Они одновременно наклонились и чуть не столкнулись лбами. Алекс поднял браслет и осмотрел его, а затем вскинул взгляд на Ольгу и неожиданно скомандовал: