Я имела в виду, что для нас ничто и никогда не будет просто. Не так, как для других людей. Но неужели у нас не может быть вот этого? Не могло быть у меня? Чтобы мы были просто парнем и девушкой, и жили самой обычной жизнью.
Он прижался влажным лбом к моему лбу. Капелька пота побежала по виску, по щеке, скатилась к подбородку.
– Нахал, – прошептала я, но не отстранилась. Если уж честно, то я с трудом поборола желание погладить его грудь, коснуться голого живота, обхватить руками спину. Хотелось прильнуть к нему еще ближе, встать на цыпочки, ощутить его губы на своих губах. Мне не надо было читать его мысли, чтобы понять, как сильно он хочет поцеловать меня. Я чувствовала это по тому, как он напрягся от моего прикосновения, по короткому вздоху, что разделял наши губы. Пришлось напомнить себе, что это я сказала «нет». Что это я не позволяю нам быть вместе. И вовсе не потому, что его чувства не взаимны, а потому, что я боюсь.
Боюсь, что потеряю разум.
Боюсь, что Архив решит, что я не стою риска и подвергнет меня форматированию.
Боюсь, что если вверю Уэсли часть себя, ноша окажется для него непосильной.
Боюсь, что если мы выберем такой путь, это нас уничтожит. Я его уничтожу.
– Уэс, – взмолилась я. Он не стал вынуждать меня вырываться. Отпустил сам. Его руки скользнули вниз. Он отступил на шаг, забирая с собой свою музыку. Присев на корточки, Уэс достал из сумки ключ и надел его на шею. Затем выпрямился, держа в руке поло.
– Итак, – сказал он, натягивая рубашку через голову. – Почему ты пришла?
– По правде говоря, я надеялась, что ты сможешь доставить меня домой.
Он наморщил лоб.
– Я не шутил, Мак. У меня нет машины.
– Нет, – произнесла я медленно, – но у тебя есть кое-что получше. Кратчайший путь через город, ты сам мне говорил. И я случайно знаю, что он ведет прямо к моей двери.
– Коридоры? – Он тронул ключ на груди. – А что не так с Данте?
– Ничего. – Если не считать того, что рядом с велосипедом крутился Эрик. Я запрокинула голову. Кажется, сегодня облачно. – Просто, похоже, будет дождь.
Он тоже взглянул на небо.
– Угу. – Вообще-то, сегодня не так уж облачно. Он снова посмотрел на меня. – Скажи честно, ты просто хочешь попасть в мои Коридоры?
– О, да, – протянула я, дразнясь. – Жуткие коридоры – это такой кайф.
Уголок его рта дернулся вверх.
– Ну, пошли.
Уэс провел меня по задворкам кампуса к заброшенному зданию. Хотя «заброшенное», пожалуй, слишком сильно сказано. Старый, увитый плющом домик был маленьким и изящным. Однако выглядел он не особо прочным, и уж точно давно отслужившим свой век. Уэс широким жестом указал на дверь.
– Не понимаю, – сказала а я. – У тебя ближайший вход в Коридоры это… реальная дверь?
– Здорово, да? – просиял Уэс.
Краска с деревянного полотна вся облезла, маленькие стеклянные вставки, украшавшие когда-то верхнюю половину двери, давно разбились и на их месте появились комья густой паутины. Но даже такой дверь казалась чудной и милой. Я знала, что все ходы в Коридоры прежде были настоящими дверями, деревянными с коробом и петлями, но с течением времени стены менялись, здания уходили под снос, а порталы оставались. Какие только двери в Коридоры я ни видела, все они выглядели как трещина между мирами, едва видимый шов. Войти в них невозможно, и лишь когда вставляешь ключ в замочную скважину, они обретали форму.
Но здесь перед нами была маленькая дверь из дерева и металла. Я сняла кольцо, и мир вокруг незаметно колыхнулся. Убрав кольцо в карман юбки, я приложила ладонь к двери и почувствовала странный гул – это соприкосновение двух миров. Кончики пальцев начали неметь. Уэсли вынул ключ из-под воротника, вставил в замок, настоящий, хоть и ржавый, и повернул.
– Я должна о чем-нибудь знать? – спросила я, когда дверь распахнулась во тьму.
– Внимательно следи за девушкой по имени Элисса, – предупредил он. Я еще раз напоследок оглянулась, проверяя, нет ли Эрика, и затем шагнула вслед за Уэсли.
Коридоры есть Коридоры.
Территория Уэсли выглядела в точности, как моя – здесь было так же темно и сыро. Даже запахи и звуки те же, будто воздух наполняли отдаленные шорохи и стоны труб. Все это напомнило мне, насколько огромен Архив.
Единственное отличие – это пометки на дверях. Я рисовала крестики и нули, а Уэс ставил широкие и красные косые линии на запертых дверях, зеленые галочки – на нужных. И конечно, я понятия не имела, куда иду. От того, что наши территории казались такими похожими, возникало ощущение, что я должна знать каждый поворот, но переходы и двери только сбивали с толку, как зеркальное отражение.
– Какой путь ведет домой?
– К тебе вот этот, – показал он.
– А к тебе? – спросила я. Он неопределенно махнул за спину. Мной овладело любопытство. – Можно посмотреть?
– Не сегодня, – ответил Уэс, и в его голосе проскользнуло странное напряжение.
– Но мы так близко. Как я могу упустить возможность и не взглянуть на личную жизнь загадочного Уэсли Айерса?
– Потому что я не приглашаю, – отрезал он, потерев глаза. – Слушай, это большой дом, где нет ни души. И я его ненавижу. Это все, что тебе нужно знать. – Он выглядел по-настоящему раздраженным, поэтому я не стала настаивать.
Он с таким пылом защищал школу, несмотря на ее претенциозность. Очевидно, у него дома все еще хуже. Картинка, где Уэсли отдыхал на просторной террасе, а рядом услужливо суетился дворецкий, дрогнула и рассыпалась.
Он устремился вперед, и я следовала за ним. Мы молча шли по Коридорам, не думая ни о чем, кроме лабиринта тускло освещенных переходов. Я пыталась составить в уме карту. Для этого недостаточно знать число поворотов налево и направо. Дед учил меня осваивать пространство, запоминать его, чтобы я могла найти дорогу в обоих направлениях и исправить курс, если вдруг заблужусь. Но сейчас это было не так-то легко, поскольку в моей голове уже имелась карта почти идентичной территории.
– Так ты скажешь мне, что случилось с твоими руками? – спросил Уэс.
– Ничего такого, с чем я бы не справилась.
– Ты обещала рассказать.
– Здесь нет ничего интересного, – сказала я, но все же рассказала. Он замедлил шаг. Даже в темноте я видела, как он побледнел, слушая мой рассказ.
– Я бы их убил, – пробормотал он под нос.
– Я почти так и сделала, – ответила я.
Я не стала упоминать об Эрике. Мне не хотелось, чтобы Уэсли беспокоился, во всяком случае пока не появится серьезный повод. К счастью, перед нами возникла стена, которой заканчивалась его территория, что избавило меня от излишних откровений. Граница между нашими территориями выглядела как тупик – абсолютно глухая стена, где не было ничего, кроме замочной скважины. Мне казалось странным, что Хранителей держат отдельно друг от друга. Члены Отряда работают в парах, а мы изолированы. Каждый на своей странице.
Я отошла в сторону, пропуская Уэсли, чтобы он мог подойти и вставить свой ключ в крохотное светящееся отверстие. Как только он это сделал, вокруг замка появилась дверь, каменная поверхность стала деревянной. Уэсли провернул ключ в замке с тихим щелчком и открыл дверь, за которой простиралась моя территория. Очень похожая, словно отражение в зеркале, но все же другая. И знакомая. Я достала из-под воротника собственный ключ и обернула шнурок вокруг запястья. Улыбнувшись, Уэс поклонился и отошел в сторону, пропуская меня.
– Береги себя, – сказал он, придерживая дверь. Я переступила порог и услышала, как за спиной щелкнул замок. Когда я оглянулась, то увидела лишь гладкую кирпичную стену и маленькое отверстие, излучающее свет. На долю секунды тень заслонила свет и затем растворилась. Я прижала ухо к стене и вообразила, что слышу затихающие шаги Уэсли. Я уловила легкое царапанье по бумаге, но не стала доставать свой архивный список. Истории придется подождать. Это, конечно, лишние терзания для нее, но я займусь ею, как только вернусь.
Я направилась прямиком к пронумерованным дверям, думая только о доме мистера Филлипа. Открыв ключом первую же дверь, я шагнула в холл третьего этажа и застыла на месте. Привалившись к стене, оклеенной выцветшими желтыми обоями, в холле стоял Эрик и читал книгу.
– Если бы я не знал тебя так хорошо, – произнес он, переворачивая страницу, – то решил бы, что ты меня избегаешь.
– Колесо спустило, – соврала я, надевая кольцо, когда дверь в Коридоры исчезла за спиной.
– Уверен, так и есть, – он закрыл книгу и положил ее в карман.
– Знаешь, – съязвила я, – как называют парней, что тайком околачиваются рядом со школами?
Эрик почти улыбался.
– Когда ты сбегаешь, это наводит на мысль, что ты замышляешь что-то плохое.
– Когда ты следишь за людьми и не говоришь зачем, это наводит на те же мысли.
Эрик поморщился.
– Как твои руки?
Я замешкалась. В его голосе звучала неподдельная забота. Может, я ошибалась на его счет? Я показала ему руки.
– Хорошо, – кивнул он. – Быстро заживают.
– Это очень кстати.
– Благодари свои гены, мисс Бишоп. Все это: и способность быстро восстанавливаться, и зрение досталось тебе по наследству вместе с территорией.
Я посмотрела на заживающие ссадины. Я никогда особенно в это не вдумывалась, однако в его словах определенно имелся смысл.
В этот миг дверь, ведущая на лестницу, распахнулась, и в холл шагнула высокая черноволосая женщина. Черные глаза ее были обрамлены темными ресницами, волосы собраны в хвост, который лежал вдоль спины, прямой и острый, словно нож. Собственно, все в ней казалось острым: от подбородка до прямых плеч, от длинных ногтей до остроносых ботинок на длинных худых ногах. В руке она держала ключ Отряда. Я вспомнила, что видела ее в тот день в Архиве. Напарница Эрика.
– Вот вы где, – она стрельнула в нас глазами.
– Сако, любовь моя. – Теплота его тона словно бы дополняла холод, звенящий в ее голосе. – Я тут как раз обучал нашего юного Хранителя. Они теперь их толком ничему не учат.