– Я боялась, что не пройду проверку.
– Но ты сказала…
– Проверку рассудка, – пояснила я. Между нами повисло молчание.
– Ты когда-нибудь хотел пойти другим путем? – спросила я спустя минуту.
Эрик настороженно взглянул на меня.
– Для меня честь служить Архиву, – произнес он. – Это моя цель. – Затем он немного смягчился. – Бывали времена, когда я колебался. Когда думал, что хотел бы жить нормальной жизнью. Но то, что мы делаем, у нас в крови. Уж такие мы. Нам бы не подошла нормальная жизнь, даже если бы мы этого пожелали. – Он вздохнул и поднялся с выступа. – Я бы хотел посоветовать тебе сторониться неприятностей, но они, похоже, уже нашли тебя, мисс Бишоп.
Мама появилась с двумя стаканчиками на вынос и, протянув мне один, на долю секунды заглянула мне в глаза. Затем увидела мужчину, стоящего рядом со мной.
– Доброе утро, Эрик! – поприветствовала она его радостно. – Ну и как тебе тот кофе темной обжарки?
Он одарил ее лучезарной улыбкой.
– Ради него стоило ехать через весь город, мадам, – ответил он, сходя с тротуара.
– Эрик стал нашим постоянным посетителем, – пояснила мама по пути к машине.
– Да, – сухо сказала я. – Я его уже видела.
Мама смилостивилась и высадила меня за полтора квартала до школы, так что с парковки нас не увидели бы. Когда машина отъехала, я осмотрела руку, надеясь, что смогу протянуть день без происшествий. Может, Эрик и прав. Может, нормальная жизнь нам не подходит, но иногда хотелось бы притвориться. Я встретилась взглядом с Кэшем, стоявшим у велосипедной стойки. Он, как всегда, улыбался, держа в руке стаканчик кофе. С Кэшем я почти чувствовала себя нормальным человеком. Но на этот раз, подойдя к нему, я заметила, что с ним что-то не так. Прядь темных волос закрывала скулу, но не могла спрятать порез под глазом. Кроме того, на подбородке темнел синяк.
– Похоже, не я одна попала в передрягу, – заметила я. – Футбол? Или вы с Уэсом отработали несколько раундов на ринге?
– Да нет, – вздохнул он. – Хотя уж лучше бы так.
Однако он явно не хотел развивать эту тему.
– Ну же, давай! – сказала я, когда он протянул мне свежий кофе. – Я же рассказала тебе историю своего позора, так что будет справедливо, если и ты поделишься.
– Я бы хотел, – нахмурился он, – но и сам толком не знаю, что произошло.
Теперь и я нахмурилась. Глотнув кофе, я спросила:
– Что ты имеешь в виду?
– Когда я вчера ушел от тебя, то собирался поехать на метро. Однако погода стояла хорошая, и я решил прогуляться. Я почти добрался до школы, как вдруг за спиной раздался жуткий грохот. Я даже не успел оглянуться и посмотреть, что случилось, как кто-то дернул меня назад.
Кофе во рту стал горьким.
– Это какое-то безумие, – сказал он. – Только что я шел по своим делам, и вот уже лежу на тротуаре. – Он тронул порез возле глаза. – Хорошо на пути оказалась скамейка, и я в нее вцепился. Это длилось не больше минуты, ну или пары минут, но когда я поднялся, вокруг никого не было.
– На что похож тот звук? – спросила я медленно. – Звук за спиной.
– Он был очень громкий, как будто что-то рухнуло или разорвалось с таким, знаешь, свистом. Да, точно, свист. Но не это самое странное. – Он обхватил пальцами стаканчик. – Ты подумаешь, что я спятил. Черт, я и сам так думаю, но клянусь, прямо перед тем, как это случилось, в нескольких шагах позади меня шел какой-то парень. Я решил, что это он меня и схватил, но когда я поднялся, парень как сквозь землю провалился. – Кэш усмехнулся. – Боже, я похож на психопата, правда?
– Нет, – ответила я, вцепившись в свой стаканчик. – Не похож.
Звук, как будто что-то со свистом рвется, мощная сила, тянувшая Кэша назад и никаких следов? Все признаки того, что снова открывали дверь в бездну. Мог ли быть тот парень, что шел за ним, членом Отряда? Или он сам жертва, случайно попавшаяся на пути?
– А как выглядел тот парень?
– Да обычно, – пожал плечами Кэш.
Я нахмурилась. Это какая-то бессмыслица. Если кто-то пытался напасть на Кэша, им это не удалось. И мне непонятно, почему они не напали раньше, когда я не сидела под домашним арестом. Если бы Кэш пропал, то никто не смог бы связать меня с его исчезновением, тогда зачем это делать?
– Ты не видел еще кого-нибудь, кроме него? – спросила я, подойдя к нему ближе.
Он покачал головой, и я схватила его за руку. Меня захлестнул его шум, но я не обратила внимания.
– Можешь вспомнить хоть что-нибудь перед тем, как это случилось? Что угодно?
Кэш опустил глаза.
– Ты.
– Что? – я немного отстранилась.
– Я ни на что не обращал внимания, потому что думал о тебе. – Я покраснела. Он издал короткий, приглушенный смешок. – Честно говоря, я не могу перестать о тебе думать.
И вдруг ни с того ни с сего Кэш взял мое лицо в ладони и поцеловал меня. Его губы были теплыми и мягкими. В голове у меня заиграл джаз, перемежаемый смехом. На миг меня охватило сладостное ощущение, что все будет хорошо и нечего опасаться. Но моя жизнь совсем другая, и когда поцелуй закончился, я осознала, что не желаю притворяться нормальной и что на свете есть только один человек, с кем бы мне хотелось вот так целоваться. У ворот кто-то присвистнул, еще кто-то засмеялся, и я резко отпрянула.
– Я не могу, – выпалила я, мое лицо пылало огнем. Казалось, что все на парковке смотрят на нас. Кэш сразу отошел, стараясь не показать, что он уязвлен.
– Все дело в Уэсе?
Да.
– Все дело в жизни.
– Слишком уж расплывчато, – сказал он, привалившись к велосипедной стойке. – Гораздо легче ненавидеть человека.
– Тогда все дело во мне. Послушай, Кэш, ты чудесный. Ты милый и умный, и заставляешь меня улыбаться…
– Послушать тебя, я и впрямь классный.
– Так и есть, – подтвердила я, отступив на шаг. – Но моя жизнь сейчас… слишком сложна.
Кэш кивнул и положил ладонь на мою руку.
– Понимаю. Кто знает, – оживился он, – может быть, однажды она станет проще.
Я сумела выдавить улыбку. Может быть.
А затем кто-то окликнул Кэша. Он повернулся, сияя улыбкой, как будто ничего не случилось. Не удивлюсь, если он тоже носит маски. Может быть, мы все их носим.
Спустя несколько минут появился Уэс в черной рубашке с золотыми нашивками, как и положено старшекурснику. По его виду можно было подумать, что все выходные он отдыхал у бассейна, а вовсе не ползал по стенам Коронадо и не отгонял мои ночные кошмары. Кэш увлекся разговором с приятелями, а Уэс подтолкнул меня плечом и прошептал:
– Никаких кошмаров?
– Никаких кошмаров, – ответила я. За это стоило быть благодарной. Пусть хоть и небольшой, но все же прогресс. А там глядишь, и мой рассудок полностью восстановится.
Прозвенел звонок, и мы все прошли через ворота на территорию кампуса. Что бы ни представлял собой Осенний фестиваль, подготовка к нему шла полным ходом. На зеленых лужайках между зданиями там и тут стояли каркасы палаток, большие рулоны черных и зеленых, золотых и серебряных лент ожидали своего часа. И каждый, кто попадался на глаза, казался непривычно жизнерадостным, что утром в понедельник было очень странно.
Без родительского надзора, слежки и постоянного напоминания о моих проблемах я тоже чувствовала себя гораздо лучше. К половине одиннадацатого, когда началась теория литературы, я уже чувствовала себя нормальным человеком, самым обыкновенным. Но затем миссис Уэлсон что-то написала на доске мелом с громким, резким звуком, напоминавшим скрежет металла по камню. «Скре-жет металла по камню», – подумала я. От этой мысли я вздрогнула и оцепенела. Для меня время будто замерло, хотя в остальной части аудитории жизнь текла своим чередом. Миссис Уэлсон продолжала говорить, но ее голос казался тусклым и далеким. Я отчаянно пыталась шевельнуть карандашом, но рука онемела. Все тело отказывало.
– Ты и в самом деле думала, – раздался за спиной тихий голос, – что несколько часов сна тебе помогут? И можно забыть о том, что ты сломлена? – Голос Оуэна звучал четко и ясно.
Нет. Я закрыла глаза. Ты не реален.
В следующую секунду я почувствовала, как он положил руки мне на плечи. Провел пальцем по ране на предплечье.
– Ты в этом уверена? – он надавил на порез. Вспыхнула боль – такая, что стало трудно дышать. Я дернулась и вскочила на ноги, стряхивая оцепенение. Весь класс уставился на меня.
– Мисс Бишоп? – обратилась ко мне миссис Уэллсон. – Что-то случилось?
Я пробормотала, что плохо себя чувствую, схватила сумку и выскочила в коридор. Едва успела добежать до уборной, как меня стошнило. Потом я села на корточки, привалившись спиной к кабинке, и уткнулась лбом в колени. Этого не должно было случиться. Я считала, что мне стало лучше.
«Ты и в самом деле думала, что несколько часов сна тебе помогут? И можно забыть о том, что ты сломлена?»
В глазах защипало, я зажмурилась, слезы покатились по щекам.
– Похмелье? – раздался из соседней кабинки голос Сафии. – Утренняя тошнота?
Я заставила себя открыть глаза и подняться на ноги. Она вышла из кабинки и, подойдя к раковине, добавила:
– Съела что-то не то?
Я прополоскала рот, она подошла ко мне и, подпрыгнув, села на тумбу.
– Да, отравилась, – соврала я.
– Не очень интересно, – заметила она и, достав маленькую коробочку с мятными подушечками, предложила мне одну. – Я всегда говорю Кэшу, чтобы не брал дешевый кофе в лавке за углом. Кто знает, что они в него добавляют… Но эта его забота выглядит очень мило.
– Уверена, это просто его обязанность, – пробормотала я, брызгая водой в лицо.
Сафия закатила глаза.
– Что у тебя с рукой?
– Упала.
– Сочинила бы что-нибудь захватывающее, – она спрыгнула с тумбы и собралась уходить.
– Сафия, – окликнула я ее, когда она дошла до двери. – Спасибо.
– За что? – спросила она, наморщив нос. – Я всего-то дала тебе мятную пастилку. Это просто из чувства приличия, а не в знак дружбы.