– Оуэн? – выдохнула я.
– Сиди тихо, – велел он, и меня охватило облегчение. Он сдернул с меня капюшон. Помещение, в котором я сидела, оказалось абсолютно белым (почти таким же ослепительным, как комната Возврата, только здесь все же имелись стены, пол, потолок) и пустым. Кроме единственного стула тут ничего не было. Да еще в углу лежал стражник с вывернутой под неестественным углом головой. Перед глазами вспыхнул образ Эрика, но я взяла себя в руки, следя за тем, как Оуэн освободил одно мое запястье, а потом, опустившись на колено, отвязал ноги. Вторую руку освободила я сама. Он обошел стул и снял ремень, застегнутый у меня на поясе. Затем снова встал передо мной.
– Ну и шоу ты устроила, – сказал он, подавая мне руку.
Я взяла его руку, чувствуя, как бешено колотится сердце.
– Знаю, – кивнула я, когда он помог мне подняться на ноги. – Знаешь, ты был прав, – добавила я, нащупав пальцами золотой ключ.
– Насчет чего? – нахмурился он.
Я встретила его взгляд.
– Я должна это сделать.
Я видела, как расширились синие глаза Оуэна, когда он прочел правду. Но прочел он ее слишком поздно. Пока он не успел отпрянуть, я вставила блестящий ключ ему в грудь и повернула. В его лице погас свет, колени подкосились. Я поймала его, и мы оба опустились на пол.
Я услышала быстрые шаги – по коридору мчались люди. Я положила тело Оуэна на пол, чувствуя странную печаль. Он сдержал свое слово. Во всяком случае, он хоть во что-то верил, пусть и заблуждался. Я же не знала, во что мне теперь верить. Наверняка я знала лишь одно – я все еще жива. И вся эта история почти закончилось. Почти.
Глава тридцать вторая
Сбежать из этой комнаты у меня, похоже, не получится.
Холодные мраморные полы. Стены, уставленные книгами. Посреди комнаты – длинный стол. Именно тут меня посвящали в Хранители. Сюда же вызвали нас с Уэсом, когда сбежала История, вырвавшись в Коронадо. А сейчас здесь будет решаться моя судьба.
Когда Роланд, Агата и Директор Хейл вбежали в комнату для форматирования и обнаружили меня, стоящую на коленях над телом Оуэна, и стражника, лежавшего в углу, я сказала только одно: «Мне нужен суд».
И вот я здесь. Рядом со мной стоял второй стражник, но он хотя бы не держал меня. За столом сидели Роланд, Агата и Директор Хейл. Ключ Роланда с обрывком цепочки лежал перед ними на столешнице.
Я согнула руку. После этого ключа я все еще не чувствовала пальцев. Директор Хейл предложил мне стул, однако я лучше упаду на пол, но больше здесь сегодня не присяду. Я встретилась взглядом с Роландом. Несколько минут назад, когда мы шли сюда, он замедлил шаг и подал мне руку, делая вид, что успокаивает меня.
– А сейчас ты жалеешь? – спросила я еле слышно. – Что проголосовал за меня?
Печальная улыбка тронула его губы.
– Нет, – прошептал он. – С тобой здесь гораздо интереснее.
– Спасибо, – сказала я тихо, когда он отвернулся. – За то, что поверил мне.
– Ты не оставила мне выбора. К тому же мне хочется вернуть свой блокнот.
Сидя за столом, Роланд смотрел на меня, и в его серых глазах сквозило напряжение. Хейл поднялся и подошел ко мне, подняв руки.
– Можно? – спросил он.
Я кивнула, приготовившись к боли, помня, какой пыткой стало вторжение Агаты в мой разум. Однако когда Хейл прижал руки к моим вискам, я не почувствовала ничего, кроме прохладной давящей тишины. Я закрыла глаза. В уме быстро мелькали образы: Оуэн, двери в никуда, фестиваль, огонь, Эрик. Затем Хейл опустил руки, но выражение его лица оставалось непроницаемым.
– Объясните мне, что я только что увидел, – попросил он, сев на место.
Я стояла перед ними и рассказывала: откуда взялись разрывы во Внешнем мире, как Оуэн, наконец, сумел выбраться, как я расставила ловушку.
– Вам следовало сразу доложить обо всем Архиву, – сказал Хейл.
– Сэр, я боялась, что если так поступлю, меня арестуют за то, что Оуэн до сих пор на свободе. И если бы Отряд стал его преследовать, многие пострадали бы. С ними случилось бы то же, что и с Эриком. Я считала, что разделаться с ним – мой долг.
«А еще я не была полностью уверена, что Оуэн реален».
– Выслеживать Истории во Внешнем мире – это обязанность Отряда, – заметила Агата.
– Оуэн Крис Кларк не обычная История. И на мне лежала ответственность за него. Это ведь я дала ему нужный инструмент, чтобы он смог сбежать в первый раз. Мне простили эту преступную оплошность только потому, что он больше не представлял угрозы. – Я удивилась, как спокойно звучал мой голос. – Кроме того, я находилась в особенном положении и у меня было больше шансов справиться с ним.
– Как это? – спросил директор Хейл.
– Он хотел завербовать меня.
Хейл нахмурился.
– Оуэну требовалась моя помощь. И я позволила ему поверить, что хочу помочь.
– И ты все это придумала, чтобы заманить его сюда? – спросил Роланд.
– Не я, это он сам все придумал, – ответила я и, видя замешательство на их лицах, добавила: Разумеется, он рассчитывал на другой финал. Но основная идея принадлежала ему. Он хотел, чтобы я устроила диверсию и отвлекла на себя внимание и силы Архива, пока он сделает, что задумал.
– И что же он задумал? – спросила Агата.
Я выдержала ее взгляд.
– Ему нужен был фолиант. Оуэн пообещал освободить меня до того, как начнется форматирование, если я все сделаю так, как он хочет.
– И вы ему поверили? – спросил Хейл недоверчиво.
– Зачем бы ему тебя спасать? – фыркнула Агата.
– Я знала, что Оуэн нападет на Архив. А Оуэн верил, что сможет обратить меня в свою веру. Я поддерживала в нем эту мысль, надеясь, что если он посвятит меня в свой план, то мне удастся вернуть его на полку и предотвратить беду.
– Очень рискованно, – заметил Хейл, сцепив пальцы. – А если бы ваш план провалился? Если бы вы не смогли достать ключ Роланда? Если бы Оуэн не пришел вас спасать?
– Я все это взвесила, – ответила я. – Учитывая мастерство Оуэна, я верила, что у меня есть все шансы на успех. Но, надеюсь, вы понимаете, что я просто ему подыгрывала. Мне пришлось это делать, чтобы план удался.
– Но, надеюсь, вы понимаете, что член Отряда погиб из-за ваших шарад.
У меня перед глазами возник образ погибшего Эрика, распластанного на траве.
– Понимаю. Это оставило незаживающую рану в моей душе. В тот момент я едва не сдалась, но поняла, что так нельзя. Раз уж я встала на этот путь, то должна пройти его до конца. Надеюсь, вы сможете простить мне эгоистичное желание расправиться с Оуэном своими руками.
Хейл выпрямился в кресле.
– Продолжайте.
Я сглотнула.
– Когда меня привели в Архив, я знала, что должна наделать как можно больше шума. Устроить беспорядок. Эта сцена гарантировала, что Оуэн придет за мной, и я смогу его остановить.
– Полагаю, Уэсли Айерс закатил тут истерику по этому же поводу? – подсказал Роланд, бросив на меня многозначительный взгляд.
– Да, – кивнула я, ухватившись за соломинку. – С ним все в порядке?
– Его судьба – наименьшая из твоих забот, – процедила Агата.
– Он жив, – добавил Хейл.
– С ним все будет в порядке, – заверил Роланд, видя мою тревогу.
– А вы умеете завоевывать безграничное доверие, не так ли? – заметил Хейл. – Тот мальчик бегал тут повсюду и кричал, чтобы отвлечь внимание. Роланд заявил, что не почувствовал, как вы взяли его ключ…
– Меня застали врасплох, – развел руками Роланд.
Хейл отмахнулся.
– И даже Оуэн Крис Кларк. Вы и его заставили поверить вам. Честно говоря, я поражаюсь тому, как он искренне верил в вашу преданность.
– Оуэн верил в свое дело, – уточнила я. – И слишком на нем зациклился.
– Так, значит, вы на самом деле и не думали дезертировать? – спросил директор Хейл.
– Конечно, нет, – ответила я спокойно, выдержав его взгляд.
Хейл рассматривал меня, а я – Хейла. В комнате воцарилось молчание, пока Хейл не нарушил его, забарабанив пальцами по столу. Наконец, он заговорил:
– Мисс Бишоп, ваша преданность и стратегический талант впечатляют. Однако ваши методы достойны осуждения. Вы обошли целую систему, лишь бы ему отомстить. Но как ни крути, вы своего добились. Раскрыли правду о разрывах и предотвратили серьезную угрозу для Архива с минимальными потерями. Хотя и эти потери чрезвычайно расстраивают. – Он повернулся к Агате. – Ваш приговор аннулирован.
Меня охватило облегчение, в груди вспыхнула надежда. Пока не вмешалась Агата.
– Вы забыли, – обратилась она к Хейлу, – что мисс Бишоп признали виновной по двум пунктам. Первое – предательство. Это обвинение мы с нее снимем, раз вы этого желаете, но второе остается: у нее нарушена психика. Она больше не годна к службе. Уж это вы не можете отрицать.
Хейл вздохнул и снова опустился в кресло.
– Нет, не могу, – согласился он, – но зато я могу рассмотреть еще одно мнение. Мнение человека, чья гордость не столь уязвлена.
Он махнул рукой стражнику, тот открыл дверь и впустил женщину. Ее светлые волосы были собраны в неряшливый хвост, руки и одежда перепачканы в крови, на лбу и подбородке темнели пятна сажи. Это была Даллас.
– Прошу прощения за задержку, – извинилась она, вытирая лицо. – Пришлось позаботиться о теле.
Внутри у меня все съежилось. Я догадалась, что она имела в виду Эрика.
– Какова ситуация в школе? – спросил Роланд.
– Хаос, но постепенно все успокаивается, – она взглянула на меня и улыбнулась. – Судя по всему, у тебя выдалась та еще ночка.
– Даллас, – Хейл обратился к моему психотерапевту. – Вы провели несколько дней с мисс Бишоп. Какова ваша оценка?
Агата прищурилась.
– Оценка Маккензи? – спросила Даллас, почесав голову. – С ней все прекрасно. То есть, «прекрасно» может и не совсем верное слово. Но учитывая, через что она прошла, – она перевела взгляд на Агату, – и через что ее заставили пройти, – она с теплом посмотрела на меня, – ее стойкость внушает уважение. Она все время держала ситуацию под контролем. Я даже не вмешивалась.