– И ты… с немытыми глазками… – начала я, но не выдержала и вновь рассмеялась.
– И с немытыми крылышками, между прочим. – Ворон боднул меня головой в висок и потоптался по моему плечу. – И с грязными лапками.
Ворон дурачился, я прикалывалась над ним и еще не знала: скоро мне предстоит увидеть, что он действительно может быть страшным, очень страшным. Произошло это ближе к вечеру, когда мы вновь отправились на прогулку.
– Скажи мне, где-то здесь есть объекты с энергетическими стражами? – спросила я у ворона, когда мы вышли из академии.
– Тебе зачем? – с опаской уточнил он.
– Для творческого задания, – ответила я. – Основы безопасности архитектора при встрече с энергетическим стражем. Надо проверить кое-что.
– Мне не нравится то, что ты затеяла, – агрессивно протянул ворон. – Ты не изучала ничего об энергетических стражах, чтобы с ними бороться.
– Мне и не нужно о них знать. Мне нужно написать ряд принципов.
– Какие, к черту, принципы, если ты не знаешь, какие бывают стражи?! – Он начал постепенно повышать голос. – Ты что, наивно полагаешь, будто к ним ко всем применим один и тот же набор?!
– Не ори на меня! Чтобы справиться со злой собакой, не нужно знать, какой она породы.
– Энергетические стражи – не собаки! – рявкнул мой фамильяр. – Это уже ошибка! Принцип там может быть только один: не зная брода, не суйся в воду. Все, точка, абзац.
– Знаешь что… – Я захлебнулась возмущением. – В общем, не скажешь – я сама пойду и найду. Без тебя. У меня уже половина работы готова. Менять тему я не буду.
На этом месте, кажется, от возмущения задохнулся ворон.
– То есть вот так, да? До встречи со мной ты даже не представляла, что ты – архитектор, а теперь, значит, считаешь себя достаточно умной, чтобы писать творческое задание на тему безопасности архитектора в городе. Техника безопасности, чтобы ты знала, пишется кровью и не за один месяц!
– Хорошо, – уперлась я, – я исправлю, что это для новичков, которые не читали написанного кровью.
Хорошая, кстати, идея, отметил мой мозг.
– К Большому дому даже не суйся, – ворон умерил пыл. – К администрации района тоже. Вообще не лезь никуда, где замешан госэгрегор. Он тебя на тряпочки порвет и даже не заметит. Так и напиши в своем задании.
– Напишу! Ну так что, мне идти одной или?..
– Или, – огрызнулся он. – Идем к артиллерийской академии. Там стражей курсанты с магподготовкой ставят, такие же умники вроде тебя. Каждый считает, что создает идеальную машину для убийства, а в итоге эти детсадовские поделки минут через пять рассыпаются, если на них не смотреть. Если смотреть, то через десять либо сразу.
Артиллерийская академия, как и наша, занимала целый квартал. На задний двор одного из корпусов меж тем легко было проникнуть, пройдя в арку между бывших доходных домов, примыкавших к академии. Впрочем, ничего, кроме мусорных баков и парковки, там не было. Никаких следов стражей тоже. Я разочарованно скривилась, ворон, кажется, с облегчением выдохнул, и мы пошли обратно – только другой дорогой. Тут-то мне на глаза и попалась заброшка. Вернее, это было здание, в котором велись реставрация и реконструкция, но выглядело оно заброшенным. Вход в арку не был перекрыт.
– Давай заглянем, – предложила я ворону.
Он промолчал, тогда я, тоже не говоря ни слова, свернула в арку. Свернула и застыла в восхищении. Там, где стены не были затянуты сеткой и заставлены лесами, краснел кирпич, казавшийся не просто старым, но старинным.
– Ты посмотри, как круто! – восхитилась я.
Ворон вновь не ответил, только напрягся, так что его напряжение передалось и мне. Мой запал тут же угас, но не посмотреть на эти стены, еще не подкорректированные реставраторами, я не могла, поэтому побрела по двору. Внезапно ворон резко сорвался с моего плеча и спикировал на землю передо мной. Он раздулся, ссутулился и медленно, но угрожающе пошел вперед.
Я замерла. Никого перед нами не было. Никакого внутреннего сигнала опасности мне тоже не поступало. Я прикрыла глаза и расфокусировала зрение, но тоже ничего не увидела. Лишь когда я крепко зажмурилась, на внутреннем экране запульсировала золотая точка. Когда я открыла глаза, стража засекла уже и обычным зрением – это был грифон, точно сотканный из золотого сияния. Он, подобно большой кошке, на полусогнутых лапах полз на ворона.
Я на мгновение залюбовалась тем, как двигались противники, а потом спохватилась: я же хотела проверить, как отключать стражей. Сейчас я его отключу, этого грифона. Я перевела взгляд на внутренний экран и… не увидела никакой силовой линии, ведущей к стражу от сияющих линий вокруг. Я опять зажмурилась. Увы, к стражу не вело ни одной подключки.
Грифон прижался к земле и замер, готовясь к прыжку. Ворон распахнул крылья – они показались мне нереально огромными, – раскрыл клюв и зашипел. Точнее, он издал жуткий звук, похожий на шипение и низкий утробный рык одновременно. Грифон попятился. Ворон поднял крылья выше и начал надвигаться на стража, ускоряя шаг. Не знаю, как грифону, но мне стало нестерпимо страшно: я всей собой поняла, что ворон готов с ним драться, причем драться насмерть. На стража надвигались два килограмма чистой боевой ярости.
Не знаю, чем бы это могло кончиться (наверняка эпической битвой), но грифон неподобающе для такого существа пискнул, поджал хвост и повалился на спину лапами вверх. Ворон остановился, сложил крылья, раскрыл клюв и заорал. Он орал на грифона так, что его крик отражался от стен, а у меня заложило уши. Грифон перевернулся, спружинил на лапах и, нырнув в подвальное окно, исчез из виду. Ворон еще некоторое время постоял на том месте, откуда сбежал грифон, потом повернул ко мне голову и приказал:
– Уходи. Я догоню.
Я не стала с ним спорить, развернулась и покинула двор. Ворон нагнал меня на полпути к бюджетной булочной под забавным названием «Люди обожают», где завтраки подавали до двенадцати дня, а обеды – аж до восьми вечера.
– Запиши в этом своем задании хотя бы классификацию стражей. Попроси у Дмитрия книги на этот счет, раз уж ты используешь его как библиотеку, – как ни в чем не бывало сказал ворон, приземлившись на мое плечо. – Вообще, конечно, то, за что ты взялась, – это тема для дипломной работы, а не для творческого задания на вступительных экзаменах. Ты даже не половины, ты больше половины не знаешь и, в общем-то, не должна – ты абитуриент. Мой тебе совет: играй на примитивном ОБЖ и добавь немного ви́дения или советов не для обычных людей, а для магов. И пусть бо́льшая часть таких советов звучит как «слушай чуйку», «не лезь», «обойди по кривой дуге», «обратись к специалисту», «посоветуйся со старшими». Я не обесцениваю твой прежний опыт, но в городе есть еще столько всего, с чем ты не сталкивалась. Поэтому глупо давать советы, если сама даже не в курсе, что с тобой может случиться.
– Я девочка, с которой ничего не случится, – буркнула я.
– Допишешь работу – покажешь мне, – продолжил ворон и, усмехнувшись, добавил: – Девочка, с которой ничего не случится.
Скармливая пернатому пирог с вишней, я осторожно спросила:
– Скажи, что ты сделал с тем стражем? Убил?
– Нет. Зачем? – отозвался ворон, примеряясь к пирогу. – Показал ему, что я большой и страшный и что со мной лучше не связываться. Я его отогнал и дал тебе время отойти подальше, чтобы он не напал со спины. Страж, скорее всего, не ушел бы дальше арки, так как привязан к зданию, но мне нужно было убедиться, что он не бросится тебя догонять.
– Ты настоящий друг.
– Я настоящий фамильяр, – скромно заверил он, выклевывая из пирога начинку. – Я обязан тебя защищать, особенно если ты делаешь глупости.
Последнюю часть фразы я пропустила мимо ушей и подвинула ворону еще и свою слойку со сгущенкой, которую он, разумеется, немедленно склевал.
Глава 10
Дни шли своим чередом. Я, кажется, наконец вошла в ритм города и академии: занималась с Дмитрием, постигая математику и сакральную геометрию, гуляла с вороном, постепенно расширяя горизонты. Иногда пернатый просил не возвращать его в вольер на время моих занятий и куда-то улетал, но я никогда не спрашивала его, куда летает и как он там проводит время. Хоть ворон и мой фамильяр, мне это казалось неэтичным, ведь у него была какая-то жизнь до меня, о которой он мне не рассказывал (а я и не лезла к нему с этим), – возможно, он возвращался туда.
Улицы обрели не только имена, но и свои неповторимые нюансы и складывались в огромную мозаику города, который раньше будто состоял для меня из ключевых достопримечательностей и академии. Парадный фасад академии смотрел на Соляной переулок, в «Люди обожают» я ходила по улице Пестеля, а булочная находилась на пересечении с Моховой, через Литейный в разные стороны вело множество путей, артиллерийская академия, как и заброшка со стражем-грифоном, стояла на Чайковского…
Я попросила у ворона разрешения (хотя он сказал, что я могу не спрашивать: заначка была его, но деньги теперь мои) и купила себе компактную печатную машинку. Творческое задание писала уже на ней. Новый набор карандашей и красок тоже приобрела, поскольку захваченное из родительского дома вдруг стало выглядеть жалко и печально – эдакими остатками былой роскоши.
– Я тебя не спрашивал, но, похоже, уже пора задать этот вопрос, – обратился ко мне ворон во время очередной прогулки. – Могу я спросить?
Мы с ним забрели на Петроградскую сторону и неспешно шли по Каменноостровскому проспекту в сторону метро «Черная речка».
– Спрашивай, – напряглась я: вдруг он сейчас начнет допытываться о чем-то личном.
– Ты решила поступать в академию магических искусств, – тем временем сказал мой фамильяр. – Что тебя к этому побудило?
У меня сразу отлегло от сердца. На этот вопрос я могла отвечать много и пространно.
– Это будет долго, – предупредила я.
– Без проблем, – согласился ворон. – Почему именно эта академия?
– Начнем с того, что академий магических искусств у нас в стране всего две – в Москве и в Питере, – напомнила я. – Если ты помнишь, я приехала в Питер на каникулы и влюбилась в город, поэтому вопроса, в какую из двух академий я хочу, не стояло. Плюс для меня и до этой поездки Питер был синонимом искусства и магии искусства. Но тебе, если я правильно понимаю, хочется понять… мои мотивы в целом, так?