– Я не мальчишка! – с вызовом бросила я и, вновь пригладив волосы, добавила: – Я Женя.
– Все Жени, которых мне доводилось знать, были самыми настоящими мальчишками. – Ворон изогнул шею, наклонил голову и принялся меня рассматривать. Насмотревшись вдоволь, скомандовал: – Забирай свои вещи из камеры хранения. Подожду тебя тут. Потом пойдем есть.
– Откуда ты…
– Помимо того, что мне свойственно думать, – начальственным тоном перебил он, – мне также свойственно рассуждать логически. Даже у самого нищего студента имеются хоть какие-то личные вещи. Иди уже, не заставляй меня ждать, я проголодался.
С этими словами пернатый оттолкнулся от перил и, тяжело взмахивая крыльями, полетел в направлении крыши вокзала.
– Скажи, что ты ешь? – спросила я, когда вышла из здания вокзала с дорожной сумкой и рюкзаком, а ворон молниеносно спикировал мне на плечо.
– Любую человеческую пищу, – ответил он. – С некоторых пор предпочитаю этот ваш фастфуд. Он удобный и калорийный.
– Значит, пойдем за фастфудом, – согласилась я.
Нам нужен ресторан быстрого питания, мысленно проговорила я в пространство. Не шашлычная, не придорожное кафе «Мечта дальнобойщика», а нормальный сетевой ресторан, с комбо-наборами и туалетом. Например, «Вкусная точка» или «Курочкин дом». «Вкусная точка» в этом городе точно должна быть.
Под солнечным сплетением будто сформировался золотой шар и, отделившись от меня, выкатился на асфальт. Ноги сами встали на путь, а перед внутренним взором развернулась четкая объемная схема уже виденных мной улиц и слегка размытая, как в тумане, – прилегающих к ним путей, где я еще не была. Дома привычно выступали на меня, загораживая путь, если я шла не туда, и расступались, маня за собой, если я двигалась верно.
– Ты собираешься в академию, – тем временем обратился ко мне ворон. Тон у него был покровительственный и слегка развязный. – Позволь узнать, чего ты умеешь?
– Ну, я с детства мечтала в нее поступить…
– Я не спрашиваю тебя, о чем ты мечтала, – жестко перебил он. – Я спрашиваю: чего ты умеешь?
– У меня высшее педагогическое.
– Я думал, ты сильно младше… – пробормотал ворон и тут же возмущенно отрезал: – Это никому не интересно. Поступая в академию магических искусств, ты попадаешь в другой мир. Все прежние человеческие заслуги там не считаются. Конечно, если ты уже умеешь учиться, это тебе поможет, но не сильно. Я в третий раз повторяю свой вопрос: что ты умеешь?
– Рисовать, – робко ответила я, – стихи пишу, прозу…
– Педагогический ты, наверное, окончила с красным дипломом? – с равнодушным холодком в голосе поинтересовался пернатый.
– Д-да.
– Понятно, – сухо констатировал ворон. – Провинциальная девочка с железной задницей, придумавшая себе мечту. Девочка, не задница, хотя последнее многое бы объяснило. Судя по имени и образу, родители хотели сына, но родилась дочь. Всю жизнь доказывала, что она хорошая и ее тоже можно любить. Привыкла добиваться всего смирением, усердием и дисциплиной. Немножко рисует, немножко пишет, может, даже публиковалась в местных СМИ. Поняла, что в провинции у моря ее ждет в лучшем случае должность завуча, да и то ближе к пенсии, собрала волю в кулак, бросила родные пенаты и решила сорвать джекпот – поступить в магическую академию. Ну, я тебя поздравляю. Знаешь, сколько таких девочек каждый год вылетает после первого же экзамена? Мальчики с подобной биографией, впрочем, тоже не задерживаются.
– Но ты же… – Слезы сами брызнули из глаз. – Ты же не видел моих рисунков, не читал моих стихов… Ты меня вообще не знаешь… Почему ты все это говоришь?! Ты… ты вообще просто говорящая птица!
– Я, может, и птица, только в академии с тобой никто церемониться не будет, – надменно отозвался он. – Это я еще мягко выразился. Там тебе объяснят твою профнепригодность другими словами, более жесткими. Надеюсь, у тебя нет склонности к суициду?
– Ты… ты… – Слезы градом покатились по моему лицу.
– Чтобы поступать в академию и поступить, нужно иметь один из четырех даров: дар художника, дар мастера слова, дар дизайнера или дар архитектора! Дар – это не стишки в тетрадках и стенгазетах. Дар – это не художественная школа за плечами. Дар – это… – Ворон осекся и замолчал.
Я толкнула стеклянную дверь во «Вкусную точку», и мы вошли внутрь. Я поставила сумку под свободный столик, водрузила на стул рюкзак и, вытерев лицо тыльной стороной ладони, хмуро велела перепорхнувшему на столешницу ворону:
– Посторожи вещи. Пойду возьму нам поесть.
Когда я вернулась с подносом, пернатый суетливо прохаживался по столику взад-вперед. Его борода нервно топорщилась, а судя по выражению глаз, он о чем-то лихорадочно думал. Я отправила рюкзак под стол, к сумке, села и, взяв картошку, протянула ее ворону:
– Поешь, а то у тебя от голода характер портится.
Если бы у пернатого были брови, он удивленно вскинул бы одну.
– Я сама такая, – пояснила я, шмыгнув носом. – Давай, ешь.
Ворон осторожно вытянул шею и аккуратно перехватил клювом картошку. Проглотил ее, посмотрел на меня. Я рассмеялась. Взяла следующий ломтик.
– Держи еще. Может, в соус макнуть?
Ворон издал что-то похожее на «угу».
– Когда я говорила, что ты можешь быть свободен, – сказала я, скармливая ему куриные наггетсы, – я тебе не врала. Ты действительно можешь никуда со мной не ехать. Тем более если уверен, что я все равно не поступлю.
– Нет уж, – ответил ворон, доклевав курицу, – меня продали тебе как фамильяра. Это важная часть сделки. Я еду с тобой в академию. Если ты не поступаешь, мы расстаемся. Если поступаешь, обещаю исполнять обязанности твоего фамильяра, пока жизнь не распорядится иначе.
– Какая интересная формулировка, – заметила я.
– Учись, пока я жив, – хмыкнул он. – Для мага очень важно уметь в точные формулировки. К тому же будем считать, что мне надо в академию.
– Мог бы и сам долететь, – так же ехидно ответила я.
– Мог бы, но, как помнишь, жизненные обстоятельства к тому не располагали. Раз уж я твой фамильяр, поеду туда с тобой как твой фамильяр. К тому же ты совершенная провинциальная дуреха. Давно не видел такой чистой, незамутненной простоты. Собралась поступать в академию, ничего толком не зная. Как тебе вообще выдали твой красный диплом?
– Как-то выдали, – огрызнулась я.
– Итак, на какой факультет ты собираешься поступать? – прищурился ворон.
– Буду подаваться на художника и на мастера слова, – сообщила я.
– У тебя есть что-то с собой? Рисунки? Стихи? Ты, кажется, возмущалась, что я их не видел и не имею права судить. Время пришло, показывай.
– Да, конечно, у меня все с собой, – с готовностью ответила я, начисто вытерла руки салфеткой, полезла под стол и извлекла из сумки альбом с рисунками и тетрадь со стихами.
Сейчас этот пернатый увидит, что у меня есть таланты, и признает, что он глубоко ошибался, мстительно подумала я, разворачивая пакет, в который они были завернуты. Некоторое время я листала перед вороном страницы. Взгляд его голубых глаз стал напряженным и сосредоточенным. «Порвалась на гитаре струна, раскололась небесная твердь… – периодически бормотал ворон обрывочные строки моих стихов. – …В этом призрачном каменном городе я нашла бы тебя по следам…»
– Убирай, – наконец выдал он и холодно резюмировал: – Вынужден тебя разочаровать, но это не пройдет. Ты крепкий график. Крепкий, но не гениальный. У тебя действительно набита рука, ты чувствуешь перспективу и объем, но своего стиля у тебя нет. Что касается стихов, то потенциал тоже присутствует, но в той форме, что есть сейчас, можешь даже не рассчитывать на проходной балл. Может, проза у тебя получше, но тоже не факт, что близка к желаемому уровню.
Я ощутила, как во мне растет раздражение. Мне захотелось вмазать птице промеж глаз, как и рекомендовал продавец. Тоже мне, знаток искусства нашелся! Он просто говорящий ворон! Впрочем, сомнения во мне пернатый уже посеял – следом мне захотелось порвать альбом и тетрадь прямо у него на глазах. Рвать и орать: «Что, доволен? Доволен?»
– Я не сказал тебе: не пытайся, – тем временем продолжил он, пока я нарочито резкими жестами запихивала бумаги обратно в дорожную сумку. – Попытаться ты можешь. В конце концов, вдруг в этом году будет недобор на эти факультеты. Хотя я сильно в этом сомневаюсь. Но лучше ты сейчас узнаешь это от меня, чем потом от экзаменационной комиссии. У тебя нет достаточного дара художника и дара мастера слова. С точки зрения обывателя, ты, конечно, одаренная девочка, но для поступления в магическую академию этого мало.
Чтобы вновь не заплакать, я стала аккуратно собирать картонные упаковки и стаканы на поднос.
– Ты мне все планы поломал, – с расстановкой сказала я ворону, стараясь сделать вид, что предыдущего разговора не было, хотя слова пернатого жгли меня изнутри. – Вот скажи, зачем я вообще вещи забирала? Все равно сейчас на вокзал возвращаться. Мне еще билет купить надо – прямо перед отправлением дешевле.
– Тебе не надо на вокзал, – с прохладцей ответил он. – Тебе надо на автостанцию. В течение месяца перед приемными экзаменами отсюда ходит бесплатный шаттл академии. По крайней мере, так было заведено при последнем ректоре. Этот городок – перевалочный пункт на пути к Петербургу. Здесь пересадка с большинства непрямых поездов. Поэтому тем, у кого есть желание, но нет возможностей, академия возможность дала. Шаттл отправляется через час.
– И ты молчал? – возмутилась я.
– Ждал подходящего момента, – скромно ответил ворон и повел головой в сторону электронных часов на табло над кассами. – Момент настал.
Я посмотрела на табло, сверила с ним наручные часы и встала из-за стола. «Автостанция», – четко произнесла я внутренним голосом, надевая рюкзак и поднимая сумку. Ворон вспорхнул мне на плечо.
– Так, сейчас разберемся, где тут автостанция, – по старой привычке больше для себя, чем для ворона, сказала я. У него же спросила: – Адрес знаешь?
– Расположение знаю, адреса не помню, – отозвался он и поинтересовался: – Ты здесь впервые?