– Давай пройдем здесь, – парень кивнул в сторону улицы Чайковского. – Покажу мой любимый дом.
– А, я его знаю, – улыбнулась я, когда Макс указал на здание, где балкон подпирали кариатиды, похожие на комичные супружеские пары. – Я тут тоже периодически хожу.
– Мы все ходим одними дорогами, – загадочным тоном проговорил он.
Сердце у меня екнуло: а ведь правда, вот так ходите вы порознь одним и тем же маршрутом с кем-то, а потом вдруг идете вместе. Занятно.
– В воскресенье Сема с Михой играют за свое училище на чемпионате. Хочешь посмотреть? – предложил Макс, когда мы свернули на Моховую.
– В футбол играют? – уточнила я.
– Да, они футболисты, – кивнул мой спутник, а я внутренне порадовалась, что правильно охарактеризовала парней.
– Тогда с удовольствием посмотрю. Я на футболе была только один раз.
– Кофе хочешь?
– Не откажусь.
Макс заскочил в крохотную кофейню. Пока он был там, я погладила ворона по голове и прошептала ему: «Все в порядке». Ворон не издал ни звука, только активно заворочался, показывая, что желает высвободиться. Я разжала руки, и он вспорхнул мне на рюкзак. Я приготовилась к тому, что пернатый сейчас ущипнет меня за ухо, но он этого не сделал.
– Я решил, что ты любишь сладкое и необычное. – Тем временем из кофейни выскочил сияющий Макс. – Твой раф с лавандой! Если ошибся, извини.
– Нет, – улыбнулась я. – Ты не ошибся. Я действительно люблю сладкий кофе с добавками.
– Как зовут твоего фамильяра? – поинтересовался Макс, когда мы почти дошли до академии.
– Ворон, – ответила я и, как обычно, пояснила: – Моего ворона зовут Ворон.
– Вот ты до фига смелая! – аж присвистнул парень. – И что, у него тоже есть известная жена?
– Прости, – я посмотрела на него, – но я не понимаю, о чем ты.
– Серьезно? – изумился тот. – Наш ректор по прозвищу Ворон был женат на театральной актрисе. Ты мюзикл «Его жена – ведьма» слышала? Это она жену-ведьму поет. И «Сестрицу из Преисподней» она, и «Девушку-лисичку». В общем, известная тетка. Ворон на ней женился, когда еще ректором не был, а когда они разводились, уже был. Она при разводе потребовала все имущество и чуть ли не миллионные алименты на дочь. Напирала на то, что он не абы кто, а ректор магической академии. Все желтые газеты об этом писали. Ее тогда еще кто-то из журналистов и обозвал вороной. Написал, что жена Ворона ведет себя как ворона: высоко летает, громко каркает и хочет много блестящих вещей.
– Не интересуюсь личной жизнью преподов, – привычно ответила я. – Так что нет, я этого не знала.
– Теперь знаешь, – улыбнулся Макс, подводя меня к главному входу. – На футбол точно идешь?
– Иду, – уверила я.
– Тогда в воскресенье в три, стадион на Декабристов. Приходи пораньше к главному входу, я тебя проведу.
– Договорились, – кивнула я, совершенно не представляя, где этот стадион, но надеясь спросить у ворона. – Еще встретимся!
– Я бы с тобой встречался, – улыбнулся мне Макс, а потом стремительно поцеловал меня в щеку и, помахав мне рукой, пошел в сторону храма и скрылся за углом.
Ровно в этот момент ворон оттолкнулся от рюкзака и, взлетев, превратился в точку в небе. Я пожала плечами и вошла в здание. В холле я буквально врезалась в Семенова.
– Добрый день, – проблеяла я.
– Евгения Яновна, я бы хотел поговорить с вами, – кивнув в ответ, сообщил мне Даниэль Максимилианович.
При этом лицом он изобразил нечто такое, из чего я должна была сразу все понять, но я, убить меня, не понимала.
– Да, конечно, – глупо закивала я.
– Приходите сегодня в четыре в мой кабинет.
– Да…
Когда я вошла в ячейку, меня переполняли разнообразные чувства – от радости, что я понравилась парню и он почти открыто предложил мне встречаться, до тревоги, о чем же хочет говорить Семенов. Возможно, Даниэль уже узнал, что его гончие отправились обратно в свой мир и что это моих рук дело.
Ворон ждал меня, прохаживаясь по столу.
– Ты чего такой нервный? – спросила я его, снимая со спины рюкзак.
– Мне очень не понравилась эта компания, – проворчал ворон. – Держись от них подальше.
В этот момент я вдруг поняла Милану. Если Жужа регулярно устраивала хозяйке такие сцены, неудивительно, что йорк теперь сидит в блоке для фамильяров.
– Да ты, похоже, опять ревнуешь? – Я скрестила руки на груди. – Я что, по-твоему, не имею права на личные отношения?
– Имеешь, – согласился ворон, – но только они должны быть нормальными.
– Чтобы понравиться тебе?
– Чтобы понравиться мне.
– А если я соберусь замуж? Что ты будешь делать?
– Да бога ради! – рассерженно каркнул он. – Только ты пойми одну простую вещь, Женя: отношения не начинаются с подначек.
– Начинаются, – парировала я. – Наши с тобой отношения начались с того, что я обещала тебя не бить, а ты мне нахамил.
– Нет, – отрезал ворон, – наши отношения начались с того, что ты пожалела меня, а я – тебя.
– В России из жалости рождается любовь, – процитировала я и продолжила: – Кажется, я догадываюсь, почему многие маги одиноки. Фамильяры просто не дают им обзавестись второй половиной!
– Послушай меня, эти парни не те, кто тебе нужен.
– Ты ведешь себя как мои родители! Этот парень плохой, у этого бедная семья, у того нет отца, этот некрасивый… Хватит, я сама буду решать, с кем мне встречаться, а с кем нет! Макс нормальный, и я ему интересна.
– Ты ему интересна с гастрономической точки зрения, – проворчал ворон. – Просто поверь мне. Не совершай глупостей.
– С чего ты вообще это взял? С того, что ты старая мудрая птица? Но ты птица, а не человек! – И, желая поддеть его, я ехидно поинтересовалась: – Надеюсь, брак ректора развалился не по твоей вине?
– Исключительно и всецело по моей! – огрызнулся ворон и нахохлился.
На столе сидел пушистый шар ярости и зыркал голубыми глазами. Я хотела подойти и поцеловать его в макушку, но по спине пробежал холодок: вот так полезешь сейчас целоваться, а он как долбанет клювом. Нет уж, лучше пусть сначала сдуется и успокоится.
– В четыре мне надо быть у Семенова, – сообщила я ворону. – Пока начну печатать задание.
Я думала, ворон спросит, чего хотел Даниэль, но пернатый сначала отвернулся, а потом переполз на подоконник и затих там. Что ж, подумала я, доставая машинку, не хочешь разговаривать – как хочешь. Картошечка к вечеру сама себя не купит.
Глава 21
Пока я шла к Семенову, думала не о том, что меня ждет (об этом я успела подумать раньше и даже заготовила варианты ответов на возможные вопросы о гончих). Я думала про ворона. Если у ректора была семья, тогда ворону приходилось взаимодействовать и с женщинами – то есть с женой и дочерью. Может, во мне он увидел замену этой дочери? Вот и пытается себя сейчас вести не только как фамильяр, но и как старший член семьи. Поскольку пернатый все же был фамильяром мужчины, а меня толком не знает (и я явно отличаюсь от дочери ректора), получается у него криво. В общем, я успела и пожалеть ворона, и найти ему некое оправдание, а прямо на пороге кабинета меня настигло озарение: ворон привел меня в тот двор с фонтаном-слоном не случайно. Раз жена ректора была актрисой, она могла играть в том театре и, возможно, они даже жили там же неподалеку. Развить и додумать эту мысль я не успела.
– Проходите. – Даниэль повел рукой в приглашающем жесте.
Я села в кресло перед его столом (точнее, на край кресла) и поняла, что меня трясет.
– Хотел поговорить с вами с глазу на глаз, Евгения Яновна. – Семенов откинулся на спинку своего кресла.
– Да, конечно, – пробормотала я, пытаясь смотреть ему прямо в лицо. Выходило плохо.
– Как продвигается выполнение задания?
– Пишу сейчас про места силы. – Я старалась, чтобы мой голос не дрожал, но сама себя не слышала: у меня заложило уши.
– Вы, конечно, продолжайте писать, – с места и в карьер сообщил Даниэль, – но я бы рекомендовал подумать вот над чем: так ли вам нужно поступать именно в этом году?
– Простите? – Я глупо похлопала глазами.
– Давайте откровенно, – Семенов наклонился над столом, – вы ведь не сталкивались с магией искусства раньше?
– Н-нет, – проблеяла я, не понимая, к чему он клонит.
– Даже если вы справитесь с заданием, а мне хочется верить, что справитесь, – в его голосе я уловила что-то, что могла обозначить как «социальное поглаживание», – вам будет нелегко учиться, особенно по сравнению с теми, кто с детства готовился поступать в магический вуз.
– И что мне делать? – совершенно растерялась я.
Я готовилась грудью бросаться на амбразуру вопросов о гончих и амулетах, защищать ворона и ректора (ну вдруг), а вместо этого со мной говорят об учебе на мага.
– Я предложил бы вам не поступать в этом году, – широко улыбнулся мне Семенов. – Поставьте себе цель на следующий учебный год. Возьмите год на знакомство с миром магии, с магическими предметами.
– Но… – Я, признаться, даже не знала, что ему отвечать.
– Вам передали мои брошюры? – Семенов точно и не заметил моей неловкости. – Вот, возьмите на всякий случай еще.
Он открыл ящик стола, достал оттуда яркие печатные проспекты и вручил мне. Я вцепилась в них.
– Там все написано. Можете прийти ко мне на курсы. Я веду их не только для дизайнеров, но и для всех, кто желает стать магом искусства. Походите, посмотрите, определитесь с выбором. Возможно, вы еще передумаете насчет факультета. Архитектура, как вам известно, требует, помимо магии, изучения многих точных наук. Вы уверены, что вам это близко? Вы вроде бы гуманитарий по первому образованию. Филолог, если я верно помню?
– Преподаватель иностранных языков, – подтвердила я.
– Вы филолог, вы преподаватель, – закивал Даниэль, – вам может быть тяжело разбираться в расчетах. Да что там, разве вся эта сухая графика – она для вас?
Я неуверенно пожала плечами.
– Подумайте, порассуждайте. Вы, конечно, можете решить: раз я возглавляю факультет дизайна, я склоняю вас к тому, что близко мне. Да, я люблю дизайн, люблю свое дело, а вам лишь хочу показать, что есть и другие пути, кроме того, по которому вы идете сейчас, тем более если он ведет вас в тупик.