– Спасибо, – поблагодарила его я. – Зайду и спрошу, кто в ответе за слона и почему нет воды. Но у меня есть еще мысль, и я ее думаю.
– Ну? – Пернатый заинтересованно склонил голову.
– Там же наверняка есть и какая-нибудь районная газетка. Из тех, которые бесплатно в почтовый ящик кладут. Так?
– Так.
– Напишу для них душещипательную заметку о том, как раньше было лучше.
– И как же ты напишешь про это «раньше», если сама там раньше не жила? – усмехнулся ворон.
– Во-первых, ты мне расскажешь, – широко улыбнулась ему я, – а во-вторых, опрос местных жителей. Начну с той же дворничихи, если она меня не пошлет.
– Хм-м-м, – протянул пернатый. – Знаешь что, мне эта идея нравится. Я тебе кое-что расскажу прямо сейчас, а потом кое-что принесу.
– Вопросов нет, – ответила я.
Признаться, меня сильно удивил энтузиазм моего фамильяра. Вероятно, в этой моей идее действительно что-то было, а что именно – время покажет.
Глава 36
День пролетел незаметно. Мне казалось, что в него я уложила столько, сколько не укладывала уже давно. Даже подготовка к экзаменам не в счет.
Я забрала у Дмитрия подборку книг и успела многое прочесть. Как умудрилась? Все просто. Как вы помните, училась я в провинции, поэтому многое до нас просто не доходило. Книги, которые свободно стояли во всех книжных Москвы и Петербурга, были у нас в дефиците. Если нужной книги не нашлось у тебя в домашней библиотеке, ее приходилось брать у кого-либо из окружения (если она у них, конечно, была) либо в библиотеке. У нас в группе даже сложилась традиция: кто-то приносил искомую редкую книгу и читал ее группе вслух в перерывах или после пар. Но это если книга была небольшой. Большие приходилось проглатывать за ночь, а наутро передавать дальше. При этом, читая по диагонали, требовалось запоминать всевозможные подробности – никогда не было заранее известно, что спросит преподаватель. Иногда это были вопросы по сюжету, а иногда про мелкие детали: какого цвета кони в колеснице героя, в каком платье героиня танцевала на своем первом балу и так далее. В общем, навык внимательного чтения по диагонали (иначе я это назвать не могу) я освоила на отлично.
Ворон рассказал мне все, что помнил про работающий фонтан («Летом по вечерам особенно уютно было, зелень вокруг, театр подсвечен, а он стоит себе и шуршит…»), показал мне офис жилконторы и довел до двери редакции (заходить ни туда, ни туда я пока не стала – особо не с чем было), после чего улетел за обещанным «кое-чем», а я пошла интервьюировать жителей двора. Признаюсь, шла и тряслась от страха: меня сейчас пошлют куда подальше и вся моя затея накроется медным тазом. А я ведь даже объяснила самой себе, зачем в это ввязываюсь: если я вижу и чувствую искажение в городе, то могу попробовать это изменить. Заодно и попробую осознанно побыть архитектором, а не как обычно, «оно само получилось».
Жильцов я отлавливала во дворе, стоя у фонтана и бросаясь к тем, кто выходил из парадных. Не повезло мне только дважды: одной даме было некогда отвечать на мои вопросы, а молодая пара снимала в доме комнату последние полгода и работающий фонтан точно не застали. Дворничиха внезапно оказалась разговорчивой, еще раз напомнила мне о том, каким замечательным соседом был ректор и как при нем тут был порядок.
– Напиши, напиши, – закончила она свою пламенную речь, – и рисунок свой приложи.
Я удивленно смерила дворничиху взглядом: она даже запомнила, что и как я рисовала в прошлый раз.
– Если хочешь, я тебе покажу, где наша жилконтора. Зайди и сама у них спроси, почему не работает.
– Так они мне и ответят, – вздохнула я, но тем не менее, когда посчитала, что воспоминаний собрала достаточно, все же пошла в контору.
Контора располагалась на первом этаже жилого дома на Профессора Попова. Внутри царил полумрак и относительная тишина. Навстречу мне прошли два работника в униформе – я входила, они выходили. Информационный стенд у входа сообщал о часах приема граждан и графике отключения воды. Где-то в недрах помещения щелкали клавиши печатной машинки. Я прошлась по длинному узкому коридору, внимательно читая надписи на дверях, но внутри себя уже знала точно: мне туда, где щелкает машинка. На двери действительно висела табличка с тем же самым расписанием приема населения. Я постучала и, услышав «Войдите», вошла.
– У меня через десять минут рабочий день заканчивается, – предупредила меня женщина, сидевшая за столом с печатной машинкой (а я поняла, почему в конторе так пусто, – даже не потому, что я архитектор, который не хочет никого видеть, а просто потому, что рабочий день подходит к концу, как минимум в части приема посетителей). – Что у вас?
Я вдохнула, выдохнула и принялась импровизировать. Пока шла в контору, перебрала несколько вариантов – от того, что я начинающий корреспондент, до «я студентка академии и выполняю задание». В итоге вырвалось у меня что-то среднее:
– Я из академии магических искусств, у меня задание… В общем, мне нужно написать о каком-либо архитектурном объекте в контексте, простите, в инфраструктуре города. Я выбрала фонтан, – я назвала адрес, по которому фонтан и располагался. – Хотела бы узнать у вас, как у представителя обслуживающей компании, почему он не работает? Какие там неполадки?
Женщина посмотрела на меня странно.
– Как вы сказали, какой адрес?
Я повторила.
– Не работает? – уточнила она.
– Не работает, – кивнула я. – Местные жители говорят, что уже давно. Несколько лет как.
– Не было заявок на ремонт фонтана. – Женщина стала выглядеть растерянно. – Я, конечно, сейчас проверю, но к нам никто не обращался. Могу ошибаться.
Она встала из-за стола, подошла к стеллажу с папками, похожему на те, что бывают в поликлиниках и где хранятся карточки, провела пальцем по папкам на нужной полке (с моего места было не очень видно, но там явно имелись подписи с улицами и домами), достала три папки и вернулась к столу.
– За этот год такой заявки нет, – сообщила она, перебрав содержимое первой папки. – Сейчас посмотрю за два предыдущих. Если и там не будет, то это только в архив.
Заявок на починку фонтана не оказалось и в двух других – более пухлых – папках.
– Видите – нет. – Женщина развела руками. – Точно никто не обращался. Так что о состоянии данного объекта я вам сказать ничего не могу. Возможно, в архиве что-то есть, но тогда вам нужно взять в академии направление, подтверждающее ваше задание, принесете его мне – допустим вас в архив.
Ого, восхищенно подумала я, оказывается, академия все же имеет вес среди таких структур, и, значит, когда я поступлю, подобным можно пользоваться. Главное – знать, какие нужны допуски и справки. Впрочем, все это можно уточнить у Алисы, с которой мне еще заниматься, превращая ее в человека (вот тут я внутренне вздрогнула: если не поступлю, как мне сдержать обещание, данное главному домовому?).
– Спасибо, – живо откликнулась я, – а просто починить этот фонтан можно?
– Если жители дома обратятся, примем к сведению.
– Скажите, а я могу оставить заявку? – спросила я.
– Если вы проживаете по данному адресу, да, – согласилась она.
– Увы. – Теперь пришел мой черед развести руками.
– Тогда обратитесь к кому-либо из жильцов, пусть напишут.
– Благодарю вас, – кивнула я. – До свидания.
Закрыв за собой дверь кабинета, я почувствовала необыкновенную легкость: все оказалось проще, чем думалось. К тому же я узнала ценные сведения: студенты могут взаимодействовать с организациями на основании документов, выданных им в академии. Это я запомню на будущее, а сейчас стану действовать по такому плану: напишу статью о том, как было раньше, включу туда слова представителя обслуживающей организации о том, что к ним можно обратиться, чтобы это «как раньше» вернуть, и брошу клич среди неравнодушных. Если статью не примут, еще раз попробую сагитировать дворничиху. Даже если она не живет в этом дворе, точно завязана с жилконторой, если вообще не у них в штате. Вопрос только, почему она за эти годы со своими работодателями этот фонтан не обсуждала. Впрочем, может, без письменной заявки не считается и, значит, не было. Либо она делает свое дело, а жалобы на неработающий фонтан считает делом жильцов.
– Как успехи? – спросил ворон, когда я вернулась в жилую ячейку.
– Лучше, чем я предполагала, – ответила ему я и, пока переодевалась в домашнее, вкратце поведала историю своих передвижений и достижений.
– Отлично, – резюмировал пернатый, – но удивительно, конечно, что во дворе никто даже не почесался.
– Видимо, разбаловал их ректор, – хмыкнула я.
– Ректор там давно не живет, – грустно отозвался пернатый и добавил: – Я принес тебе, что обещал. Посмотри в пакете.
Очередной крафтовый пакет из «Вкусной точки» стоял на подоконнике. Я взяла его и вытащила оттуда небольшой пластиковый фотоальбом. Сердце тоскливо сжалось: у меня была парочка подобных, но все дорогие мне вещи, включая фотоальбомы, остались у родителей – я физически не могла забрать это с собой, уезжая буквально в никуда. Пообещай, Твардовская, мысленно велела я себе, что, как только станет стабильнее с жильем, заберешь и перевезешь в целости и сохранности.
Я села за стол и открыла альбом. На первом же фото был слон-фонтан. И на втором фото был он, и на третьем. Весь альбом состоял из фотографий слона-фонтана. Он был снят с разных ракурсов, в разное время суток, с водой и без воды. Я подняла глаза на ворона – мол, объясни, что это такое.
– Дочь снимала, – грустно ответил он.
– Дочь ректора? – уточнила я, хотя и так же все было ясно.
– Да, – согласился ворон. – В начальных классах она решила, что станет фотографом. Снимала все, что представляло для нее хоть какую-то фотографическую ценность. Хотела даже научиться сама проявлять пленку, но до этого не дошло.
– Но ведь неплохо снято, особенно для ребенка, – протянула я.
– Неплохо, – кивнул пернатый, – даже хорошо. Увлечение, правда, быстро прошло, а фотографии вот остались. Можешь использовать в своей статье, только попроси редакцию вернуть.