Я прекрасно поняла, что он имеет в виду, но прикинулась дурочкой и глупо спросила:
– Что же мне теперь, ни с кем не спорить?
– Я не совсем верно выразился, – голос моего собеседника стал серьезным и печальным. – Конечно, вы можете спорить, участвовать в пари или соревнованиях, но всегда смотрите на то, какова цена вопроса. Если спор будет требовать от вас неоправданного риска, запрещенных приемов, заведомо невозможных целей, отказывайтесь немедленно. Ни одна компания не стоит вашей жизни.
Самое ужасное, что внутри себя я уже приняла решение: если кто-либо предложит мне нечто подобное, я соглашусь. Хотя бы потому, что мне нужно узнать, кто стоит за «несчастными случаями» со студентами, а также из-за кого или из-за чего погибла дочь самого Дмитрия. Говорить ему об этом я, разумеется, не стала, а кивнула и ответила:
– Я постараюсь смотреть на цену, да.
– Я очень на это надеюсь, – почти по слогам произнес он.
Вернувшись в жилую ячейку, я подхватила ворона на руки, покачала его, чмокнула в клюв и сообщила:
– Семенов обещал подписать все бумаги. Я поступила.
– Вот теперь я спокоен, – довольно отозвался ворон, но, впрочем, тут же добавил: – Вру. Насчет твоего поступления спокоен, но что будет дальше…
– Разберемся, – уверила я, вальсируя с ним по комнате. – Пойдем поедим?
– Пойдем, – грустно ответил пернатый, спрыгивая с моих рук на стол.
– Ты чего, не рад? – удивилась я.
– Я рад, – ответил он, отводя взгляд, – но ты же понимаешь, что теперь я должен тебя покинуть?
– Ректору пора возвращаться?
– Пора, – согласился ворон, – давно пора. Я ждал, когда ты узнаешь результат. Ты его узнала. Ты большая молодец. Ты прошла эти испытания, но дальше тебе придется некоторое время идти без меня.
– Как долго? – зачем-то спросила я.
– Не знаю, – сухо ответил пернатый, не смотря на меня, – но постараюсь решить этот вопрос. Я обещал тебе выполнять обязанности твоего фамильяра, если ты поступишь. Ты поступила. Но я должен тебя сейчас покинуть.
– Да, конечно, – согласилась я, подошла к столу и погладила ворона по голове.
Он подошел к краю стола, уткнулся в меня всей птицей и заканючил:
– Скажи мне, что я твоя булочка.
– Ты мой пирожочек, – едва сдерживая слезы, усмехнулась я.
– С чем? – живо поинтересовался он.
– С картошечкой. – Я прижала его к себе. – Идем уже.
– А поцеловать? – капризно протянул ворон.
– В клювик? – улыбнулась я.
– В клювик!
Я поцеловала ворона в клюв. Мы посидели в кафе с огромными окнами-витринами. Ели, смотрели через эти окна на город, на прохожих и транспорт. Мы шли обратно невообразимой петлей – в обход проспекта, дворами и скверами. В руках у меня был бумажный стакан с какао, а в кармане рюкзака – пакет картошки для ворона.
– Не закрывай на ночь окно, – попросил пернатый, когда мы вернулись в ячейку.
Мне все стало предельно ясно, но сказала я только:
– Мы не замерзнем? По ночам уже прохладно.
Ворон ничего не ответил, а ночью мне приснился самый странный сон из всех, которые я видела в этой серии. Мне снилось, что я все-таки замерзла. Я натянула одеяло на уши и свернулась в позу эмбриона, но теплее от этого мне не стало. Я осознала, что еще чуть-чуть и застучу зубами, как меня укрыли вторым одеялом с соседней кровати.
– Спасибо, – из-под одеял сказала я.
Я уже знала, что это сделал ворон в облике ректора.
– Всегда пожалуйста, – судя по голосу, улыбнулся он, присаживаясь на край моей кровати.
Я лежала к нему спиной, под одеялами, но очень хорошо представляла себе его мимику и жесты, как если бы видела все это на внутреннем экране, совсем как вижу город.
– Интересно, что будет, когда студенты академии узнают, что их ректор – ворон? – пошутила я.
– Интересно, что будет, когда ты узнаешь, что твой ворон – ректор? – смешливо спросил он в ответ.
– Мне еще столько всего предстоит узнать, – пробормотала я из-под одеял. – Про ложу, про ключи завета, про големов, про «несчастные случаи» со студентами…
– А учиться ты когда собираешься? – уточнил ворон-ректор.
– Когда-нибудь, – сонно проговорила я.
Так странно, подумалось мне в этот момент, как же я устала, если хочу спать во сне.
– Давай не когда-нибудь, а в рамках учебного процесса, – с отеческими нотками в голосе отозвался он. – Ты, конечно, талантливая, но этот алмаз еще надо огранить.
– Алмаз неограненный, тот, чьи достоинства скрыты в глубине, – процитировала я американский мультфильм про багдадского воришку. – Смотрел?
Меня совершенно не смущало, что у меня за спиной сидит ректор академии. Какой же он ректор, если он – мой ворон.
– Смотрел, – грустно согласился ворон-ректор. – Дочь очень эти мультики любила. Знаешь, я давно их не видел, но хочешь правду? Когда я думаю о прошлом, эти мультики, они, прости за канцелярский язык, составляют корпус воспоминаний о том, когда все еще вместе, все живы, все странно, но по-своему хорошо. Это, – он сделал паузу, – это неотъемлемая часть теплых воспоминаний о былом.
Я хотела сказать ему, что в этом мы очень похожи: все эти мультфильмы я смотрела с Оксаной или с кузеном, когда не нужно было никуда спешить, когда уроки были сделаны, а взрослые не посылают нас выполнять бесконечные и такие непонятные детям дела. Это был наш портал в другую вселенную – яркую и красочную. Эти мультики вплетались в нашу жизнь, а сама она была странной, но – тут мой ворон-ректор оказался прав: все испытания еще были впереди, все еще были молоды, многие живы и здоровы. Я хотела все это сказать, но не сказала, а лишь предложила:
– Хочешь, когда-нибудь пересмотрим их вместе?
– Обязательно, – согласился он, опуская ладонь мне на плечо. – Спи. Завтра будет новый день.
Я закрыла глаза и заснула. Когда я проснулась, ворона в ячейке не было. Начинался новый день.
Над книгой работали
Руководитель редакционной группы Анна Неплюева
Ответственный редактор Ольга Мигутина
Литературный редактор Елена Музыкантова
Арт-директор Наталья Олтаржевская
Иллюстрации на обложке и авантитуле анич
Оформление блока Наталья Олтаржевская
Корректоры Дарья Журавлёва, Надежда Лин
ООО «МИФ»
mann-ivanov-ferber.ru