— Да не дергайся, пичуга. Это только я учуять могу, — широко зевнув, успокоил ее Кирос.
Эмма уткнулась взглядом в свои ботинки и сжала зубы. Как она должна повести себя? Что-то ответить Киросу, потому что он ее друг, или огрызнуться и проигнорировать, как и принято поступать с любым вторжением в личное в кругах сослуживцев? Но блондин избавил ее от необходимости делать выбор.
— Скажи, пичуга, как думаешь, могла бы ты найти какое-то местечко, где все мы могли бы быть свободны и счастливы? Ну, в смысле, вообще? — Кирос не смотрел на Эмму, положив подбородок на скрещенные перед собой ладони и сохраняя видимость полной расслабленности.
Эмма шокированно посмотрела на Кира, а потом на близнецов только для того, чтобы заметить, как неотрывно они уставились на нее, явно ожидая ответа.
— Да, маленькая птичка, ты ведь не думаешь, что все мы можем вернуться в наш мир после того, что было? — поддержал Кироса Сидда. — То есть, конечно, можем, но вот только если хотим жить, то придется скрываться всю оставшуюся жизнь. А остаться ее может крайне мало. Так что, как ни крути, нам нужен новый дом.
Брант хмуро хмыкнул, подтверждая слова брата.
— Разве сама ты хочешь вернуться, Джимми? К чему? К кому? — оглянулся, наконец, Кирос через плечо.
— На самом деле единственное, чего я хочу, это чтобы пришел кто-то… и сказал мне, что и как будет сделать правильно, — неожиданно даже для самой себя призналась друзьям Эмма и смутилась, стыдясь признания в собственной слабости и страхе перед принятием решений.
— Ха! Тоже мне новость! — фыркнул Кирос и перевернулся на спину. — Да кто из нас этого не хочет, пичуга? Думаешь, каждый спит и видит, как бы взять на себя ответственность в том случае, если все обернется эпичным дерьмом? Вот поэтому мы и идем за нашим командиром, чтобы, если что, его во всем сделать крайним. — Кир и братья рассмеялись, и Эмма понимала, что они просто пытаются разрядить обстановку и выдернуть ее из ямы отчаяния, в которую она падала с момента разговора с демонессой.
— Да, а я вот жуть как соскучился за тем, как он гоняет нас до сотого пота во время тренировок. Да всем нам не помешало повпахивать так, чтобы меньше мыслей глупых в голову лезло, — закинул руки за голову Брант и потянулся.
— Вам-то чего переживать? — вмешалась в разговор неожиданно появившаяся Пич. — У вас всю жизнь только две мысли — пожрать и потрахаться.
— Могут же люди взрослеть и умнеть? — и не думая обижаться, отозвался Сидда.
— Люди-то могут, но вы двое — не-а! — отмахнулась Пич.
Эмма смотрела на друзей и пыталась улыбнуться, но не могла, потому что ее никак не отпускала мысль о том, что в ближайшее время она может стать причиной гибели кого-то из них. Она не настолько наивна, чтобы не понимать — демонесса потратила столько сил не ради получения какой-то никчемной безделицы. Наверняка это будет нечто опасное и, может, фатальное, если даже для дороги к этому ей понадобится помощь всей команды.
— Так что, пичуга, есть шанс, что ты найдешь для нас Эдем? — неожиданно вернулся к своему вопросу Кирос.
А ведь и правда. Она же могла бы. Если настроиться и правильно сформулирует для себя, куда хочет открыть дверь. Пока еще она не могла понять, как это сделать, ведь представления о счастье и настоящем доме у всех абсолютно разные. Возможно, стоит желать тогда хотя бы найти путь в то место, где все будут просто свободны выбирать, как жить и куда идти дальше? Да, наверное, так и нужно. Вот только она с ними туда не пойдет. Потому как Эмма уже с какой-то отчетливой обреченностью поняла — ее дар был скорее уж проклятьем, и всегда за ней будут приходить те, кому нужны ее способности для своих корыстных целей. А значит, у нее нет права на друзей и привязанности. Иначе все дорогие ей люди так и будут раз за разом оказываться мишенью.
— Я обязательно постараюсь найти для вас новый дом, — Эмме наконец удалось выдавить улыбку.
— Не для вас, а для нас, — поправил Кирос и посмотрел на нее неожиданно проникновенно, словно видел насквозь, до самой последней глубоко припрятанной мысли. — И ты это брось думать, что от нас избавишься! Мы теперь ведь повязаны крепче некуда! Считай семья. Одни-одинешеньки будем новые пространства осваивать. Так что сейчас лейтенанта вернем, отыщешь ты для нас угол в тихой жопе миров, где мы осядем. Поженим вас, меня усыновите. Потом вон Пич майор как-нибудь мозги вправит и к рукам приберет, и им, так и быть, близнецы в сыновья достанутся.
Близнецы стали закатывать глаза и корчить рожи, как мальчишки, а Пич всячески старалась сохранить серьезное выражение лица, одновременно игнорируя направленный на нее пристальный взгляд Эйдена. Она сама смотрела только на Эмму, и у той не хватило силы воли отвернуться и избежать вопрошающего взгляда подруги.
— Давай, Джимми, скажи, чего нам ждать, — голос Пич был словно ледяной нож, отсекающий их от кратного момента согревающего веселья.
— Я дала слово не говорить… — сглотнув, ответила Эмма.
— Слово кому? Демонской сучке? — презрительно фыркнул Кирос. — Джимми, не будь дурой! Нельзя доверять таким, как она, нельзя с ними ни о чем договариваться, иначе ты всегда будешь той, кого поимеют.
— Это правда, мелкая. Она пообещает тебе все что угодно, но обманет и получит только свою выгоду. Все ее клятвы — ложь. Все выгоды — только ее.
Опять все смотрели на нее. И хоть в глазах друзей не было осуждения, только тревога, их взгляды резали натянутые до предела нервы Эммы как по-живому, и девушка ощутила, как к горлу неумолимо подкатывается слезливый ком.
— Ну, значит, я уже сделала ошибку, — она упорно моргала, стараясь не дать сорваться слезам. — Я взяла слово с Беллами разорвать мою связь с Сеймом, а взамен обещала найти для нее то, что она хочет.
— Разорвать? — взвился Кирос так, что эхо его голоса испуганно заметалось по ущелью. — Совсем рехнулась?
— Да, разорвать! — Эмма тоже вскочила на ноги, готовясь защищать свое решение. — Я хочу, чтобы и у него, и у вас был шанс начать новую жизнь.
— Прекрасно! Но связь-то тут при чем? — и не думал снижать оборотов Кирос, и в этот раз даже Пич не вмешивалась, а смотрела с непониманием, как и остальные.
— Это несправедливо, что его жизнь привязана теперь к моей! Никто не должен так зависеть от другого! — сжала кулаки Эмма.
— Каждый из нас так или иначе зависит от других! Почему в твоем случае должно быть по-другому? — Пич задала вопрос вроде ровным голосом, но все ощутили ее гнев.
— Потому что я хочу, чтобы вы жили нормально, спокойно, не опасаясь каждую минуту, что опять придет кто-то и причинит вред вам и вашим близким только потому, что рядом живу я со своим чертовым даром! — выкрикнула Эмма в ответ.
— Это означает, что, если ты и найдешь для нас всех райское местечко, то сама с нами не пойдешь? — черты лица Пич исказились, выдавая степень сдерживаемых эмоций.
Эмма закусила губу и отвернулась.
— Ой, спасибо, мать родная, благодетельница наша! — Кирос низко поклонился и зло сплюнул. — Дура, вот как есть ведь дура! Ты нас спросила, хотим ли мы этих твоих жертв? Уберечь она нас хочет! Нас! Опытных бойцов! И кто? Козявка салабонская! Мозги есть вообще? Мы кто, по-твоему, дамочки-истерички, чтобы ты нас защищала?
— На кой хрен нам будет этот гребаный рай такой ценой? — пробормотал Сидда и обиженно насупился.
— Неужели ты, Джимми, всерьез могла подумать, что лейтенант или кто то из нас согласится просто пожать тебе руку в знак благодарности за устройство нашего будущего и уйти, оставив тебя одну? — уже не скрывая злости спросила Пич.
— Тихо! — рявкнул майор Харрис. — Не накидывайтесь на Джимми. Наверняка она пришла к этой мысли не просто так и хотела только так, как для всех, на ее взгляд, лучше!
— Лучше? Кому лучше? — и не думал успокаиваться Кирос. — Неужели ты, пичуга, думаешь, что наличие или отсутствие какой-то долбаной связи поменяет что-то между тобой и Сеймом? Да разорви ты, топором руби, кислотой изводи, но он от тебя не откажется, потому что просто сдохнет! Может, ты и наивная, но слепой-то быть не надо! Он к тебе прирос сто лет назад, и никакая магия мира тут не поможет! Освободить его хочешь? Да хоть заосвобождайся, это ничего не поменяет! Для него хоть со связью, хоть без нее, но без тебя уже только на тот свет! А куда он, туда и мы!
— Ну вот и верь после этого людям! — насмешливый голос Беллами был для всех как удар хлыста, заставив вскинуть оружие, мгновенно создавая сплошную оборону. — Ключик, Ключик, мы же вроде договорились никому ничего не рассказывать.
— Только полный идиот сдержит слово, данное демону, — огрызнулась Пич, глядя на Беллами через прицел.
Демонесса словно из воздуха возникла в десятке шагов от них и замерла теперь, выжидая. У ее ног бесформенной окровавленной кучей тряпья лежало бесчувственное тело.
— Ох уж эти двойные стандарты! Лживыми зовут нас, а самим поступать нечестно — это нормально? — Беллами театрально горестно вздохнула и перевела взгляд на Кироса. — Белобрысенький, ты такой убедительный, что прямо думаю, может, взять тебя каким-нибудь советником, если выживешь. Но сейчас ты зря стараешься. Мы с моим Ключиком обо всем договорились. А договор дороже денег, как говорится. Так что все расслабьтесь. Девочка прекрасно понимает, к чему приведет отказ. Давай иди ко мне, мой маленький драгоценный Ключик, и мы быстренько покончим с официальными вопросами.
Эмма неуверенно шагнула вперед, но Пич бесцеремонно оттолкнула ее.
— Отвали от нее! — рыкнула она, и черты ее лица поплыли, являя всем боевую трансформацию темнокожей девушки.
— Ой, как страшно! Как будто это поможет! Ключик, давай шевелись! Я тут раздобыла ту, что разорвет твою связь с Якорем, — и демонесса слегка пнула лежащее перед ней тело, и все услышали стон и явно проклятья на незнакомом языке. — Давай-давай-давай! Время не ждет, оно уходит!
Беллами, похоже, стала терять терпение и нервно оглянулась, как будто прислушиваясь или принюхиваясь.