Медленно и нехотя монстр соскользнул в привычную для него часть сознания Сейма и свернулся клубком, вроде и сыто расслабленный, и при этом всегда готовый снова рвануть на поверхность, если опять найдется сила, угрожающая их женщине или пытающаяся их разъединить. И теперь занимаемое им место больше не было тюрьмой с крепчайшими ментальными замками. Нет, монстр больше не соглашался на заключение, лишь на добровольное отстранение. Он покорно уступил, оставляя за собой право вернуться. И в этот момент все ощущения вернулись к Сейму в полном объеме, обрушиваясь на него восхитительно приятным и при этом тревожным каскадом.
— Эмма-а-а-а, — просипел мужчина, напрягая словно отвыкшее от способности говорить горло.
И это волшебное, живое тепло тут же пришло в движение. Сейм отчетливо ощутил, что практически лежит на чем-то твердом, и вокруг него повсюду прохладная жидкость, вот только имело значение лишь то, что к его груди и бедрам плотно прижимается горячая кожа Эммы, и ее небольшой вес создает пробуждающее его тело к жизни давление. Еще не открывая глаз, Сейм прижал девушку крепче к себе, чтобы она уже никуда не испарилась из его объятий.
— Норман, ты вернулся, — радостно выдохнула она, чуть охнув от силы его рук.
На одну секунду всем, что он сейчас знал, единственным, что существовало, было то, что они вместе, рядом, их не разделяют ни чужая воля, ни обстоятельства, ни пространства разных миров. Но спустя эту самую секунду на Сейма грудой камней обрушилось понимание, где они и что их сюда привело. Мужчина сел и резко открыл глаза, мгновенно схватывая каждую деталь вокруг и прогоняя в голове все словно затуманенные картинки, которые он видел сквозь призму зрения монстра. Для того исключительным стоящим внимания объектом во вселенной была его Эмма, все остальное он отметал, как неважное, и замечал, только если усматривал хоть какую-то угрозу для нее. И от любой такой угрозы он желал избавиться, скорее уж отмахиваясь в той или иной степени или сметая с пути, нежели действительно нападая. Монстр ни разу не пожелал или не посчитал нужным применить полную силу. Это Сейм отметил для себя и отложил в сознании, собираясь проанализировать потом. Быстро осматривая окружающую обстановку, лейтенант пока просто не замечал ни удивительной красоты того места, где они находились, ни пристального взгляда девушки, сидящей по-прежнему на нем. Все, что сейчас видели его глаза и отмечал мозг — это возможные опасности и полное отсутствие достойных укрытий и оружия. Прижав Эмму к себе, почти грубо стиснув ее талию, он вскочил, и прохладный воздух пещеры тут же безжалостно впился в мокрую кожу. Но это не имело значения, мужчина уже рассмотрел в стене темный провал прохода и хотел двинуться к нему.
— Норман, посмотри на меня! — неожиданно властно приказала его вечно робкая Эмма, — Остановись! Прямо сейчас нам ничего не угрожает!
Ее слова достигли его сознания, и Сейм вдруг для себя отметил, что монстр абсолютно спокоен. Что было бы совершенно невозможно, существуй хоть малейшая вероятность опасности для Эммы. Уж в этом он мог целиком и полностью доверять своей нечеловеческой половине. И он мгновенно расслабился, наконец, опуская взгляд на лицо девушки. И тут почва ушла у него из-под ног, потому что Эмма улыбалась так счастливо и открыто, что ему захотелось откинуть голову и заорать, выпуская наружу распирающую грудь радость. И хоть его разум был полон упреков к себе, душа ликовала.
— Эмма, — пробормотал Сейм, снова прижав ее щекой к груди, сгреб ее мокрые растрепанные волосы в ладонь и поднес к носу, вдыхая жадно и выдыхая с тихим стоном.
Девушка вздрогнула в его руках, заставляя нахмуриться.
— Вода была теплая, а так стоять холодно! — пояснила она, обхватывая его лицо и проводя по лбу большими пальцами, чтобы разгладить тревожные морщинки. А когда он не поддался, стремительно обвила его шею, подтягиваясь вверх, и обхватила его бедра ногами, молниеносно разворачивая его мысли в совершенно иное русло.
— Вот так гораздо теплее, — довольно сказала она, глядя теперь прямо в глаза.
— Почему ты выглядишь такой счастливой? — глухо спросил Сейм, ругая свое тело за совершенно неуместное сейчас быстро растущее возбуждение.
— А почему не должна? Здесь я и ты. И никаких преград между нами прямо сейчас, — и девушка подалась вперед, явно намеренно потираясь твердыми сосками о его грудь и прищуривая глаза, в которых он заметил новое совершенно незнакомое шальное свечение. Его тело отреагировало мгновенно, заставляя мрачные мысли и самобичевание резко потесниться под напором разгорающегося влечения. Но, однако же, не уйти совсем.
— Я так облажался. Из меня оказался никакой защитник, — жестко произнес нахмурившийся мужчина, еще больше поддаваясь чувству вины.
— Разве я сейчас прошу тебя о защите? — Эмма повторила свое провокационное движение и, ощутив бурный отклик его тела, улыбнулась так искушающе, что у него перед глазами замельтешили черные мушки от невыносимо острой нахлынувшей потребности. Куда делась его робкая и краснеющая девочка? Прищурившись, Сеймас пристально уставился на Эмму, пытаясь постигнуть причину столь резкой перемены в ее поведении. И понял, заметив хорошо замаскированную тревогу в, казалось бы, открытом и счастливом сиянии лучистых глаз. И это подняло его чувство стыда на совершенно новый уровень, сделав его всепоглощающим. Мало того, что он не смог защитить свою девочку, когда требовалось, не сумел предотвратить ее рискованное путешествие за ним, так теперь еще она пытается скрыть свои истинные чувства, чтобы пощадить его собственные. Могло бы в его жизни произойти что-то еще более унизительное? Возбуждение тут же смыло жгучей волной разочарования, что теперь чудилось и в любимых глазах.
— Что я за мужчина, из-за которого тебе пришлось идти в чужой мир, потому что сам оказался бессилен, как младенец? — криво усмехнулся Сеймас, испытывая презрение к себе.
— Мой! Мой мужчина. Единственно возможный и бесконечно любимый! — девушка заметно растерялась от отсутствия реакции с его стороны, но потом снова подалась вперед и приглашающе потерлась своими губами о его. Сейму с огромным трудом удалось удержать открытыми глаза и не ответить на это жадным поцелуем. Он не заслужил от нее этих даров. Не смеет их принять, как должное, только потому что желает так неистово.
— Как ты можешь любить меня, увидев слабым? Из жалости?
— Ты достоин восхищения, а не жалости, Сейм, — Эмма старалась говорить убежденно, но он расслышал нотку неуверенности в ее голосе, и она резанула по слуху, словно свист электроплети.
— Именно поэтому ты ведешь себя сейчас так?
— Как?
— Пытаешься разбудить во мне вожделение и убедить, что можешь хотеть того, кого видела жалким, как червяк. Но женщины не любят слабаков!
С неожиданной силой Эмма толкнула его в грудь, одновременно выскальзывая из его рук. Оказавшись на ногах, девушка схватила с каменистого пола свое белье и стала натягивать его на еще не просохшее тело.
— Конечно, у вас большой опыт и обширные познания в плане того, что, как и кого любят женщины, лейтенант Сеймас. Но, к сожалению, отныне, насколько я понимаю, у вас будет только одна женщина — я. И, судя по вашей реакции, не слишком желанная и мало способная привлечь хоть как-то ваше внимание. Что же, прошу простить меня за это.
От острой горечи и обиды в голосе любимой женщины Сейма чуть узлом не скрутило.
— Что ты говоришь, Эмма? — он шагнул к ней, ловя нервно дергающие ткань руки, и развернул к себе.
— Я говорю, что совершила ошибку. Нужно было остановить команду и дать совершить тот проклятый обряд! Нельзя было идти на завершение этой связи! Нужно было рвать ее, когда было можно! — девушка упорно не смотрела на него, но никак не смогла удержать слезу, выкатившуюся из-под ее опущенных ресниц. И эта прозрачная капля показалась Сейму острым осколком стекла, которым провели по обнаженному сердцу.
— Рвать, Эмма? Ты хотела разорвать связь и избавиться от меня? — от смысла ее слов по венам разлился жидкий азот, а монстр вскинулся и взвыл в смертельном ужасе.
— Не избавиться! А тебя избавить! И теперь вижу, что это было бы правильно! — выкрикнула девушка, тщетно пытаясь вырваться из его хватки.
— Ни черта не правильно! Ты моя! Моя сейчас и на сто жизней вперед, ясно? Никому я не позволю изменить этого, даже тебе самой! Ты не можешь от меня избавиться! Разорви ты хоть все связи в мире из возможных, но я все равно буду твоим с потрохами, а ты моей! — голос ломался и вибрировал единым гневом мужчины и монстра.
Сейм резко поднял девушку, буквально впечатывая в себя и заставляя посмотреть себе в глаза. Он хотел знать, понимает ли она все на самом деле, или ему нужно еще миллион раз повторить, что они принадлежат друг другу навсегда.
— Если так, то почему говоришь и ведешь себя так, словно сожалеешь? — Эмма уже не пыталась скрыть обиду и дрожь в голосе.
— Сожалею? Да охренеть как сожалею, но лишь о том, что тебе придется смириться с тем, что ты навечно связана с мужчиной, которого видела жалким и никчемным! — прорычал Сейм, буквально ненавидя себя за вспыхнувшее в ответном взгляде возмущение.
— А я не видела моего мужчину таким! — выкрикнула Эмма ему в лицо, с вызовом вздергивая подбородок. — Я видела моего Нормана сильным, дающим мне уверенность в себе, заботливым, безумно бережным и продолжающим бороться несмотря на жуткие страдания! А у вас, лейтенант Сеймас, нет никакого права оскорблять мои чувства и пытаться разрушить мою в него веру!
— Я потерпел поражение! — его сердце неистово-радостно заходилось от ее слов, но он не заслужил такой в него веры. Да он себя на части порвет, чтобы быть этого достойным, но пока это только намерения, а не свершившийся факт.
— В чем поражение? Мы вместе, мы живы, и именно ты смог хотя бы остановить Беллами!
— Не я, а мой демон. Я оказался бесполезен, — не пристало военному с его опытом льстить себе и обманываться насчет врагов, даже если очень хочется быть героем в любимых глазах.