— Как и открыла, — маленькая иномирянка, почти не обращая на них внимания, отошла к стене и свернулась калачиком прямо на траве, устраиваясь как для сна.
— Если очистить чашу, она очень скоро наполнится чистой водой, — буркнула она. — Наружу не выходить, и тогда нас никто не найдет!
Эмма снова протянула руку, и к ней тут же прильнул один из концов сжатой сейчас сети. Девушка, не зная, что точно делать, просто повела ладонью, словно маня его в пустое теперь пространство дверного проема. Заклятье послушно последовало за ее управляющим движением, и вскоре проход снова был надежно закрыт, и все ощутили нечто похожее на краткий перепад давления в горах, от которого немного заложило уши. Эмма не могла объяснить прилива почти детской радости от того, что ей удалось управлять грозной защитной системой, созданной, возможно, века назад. Раньше ей приходилось только распутывать и уничтожать подобные магические творения, они всегда воспринимались как исключительно враждебные. Сейчас же все было совсем по-другому и необыкновенно взволновало девушку. Айчин цепко проследила за действиями Эммы и, протяжно вздохнув, закрыла глаза.
— Эй! Айчин! Погоди! Что значит никто нас не найдет? — встревожился Сеймас. — Если ты нашла, то найдут и другие!
— Я нашла только метки, указывающие, что убежище где-то поблизости! — приоткрыв глаза, в которых теперь стала очевидна просто чудовищная усталость. — Видимым оно становиться только в тот момент, когда Ключ открывает вход. Сейчас убежище снова не существует для всего окружающего мира. Даже если кто-то наткнется прямо на него, ему никак не попасть внутрь без Ключа. А в том, что ни у кого больше его нет, я уверена. Просто отдыхайте. Вряд ли вскоре такая возможность еще представится.
На этом Айчин накрыла лицо широким рукавом, сворачиваясь еще больше, демонстрируя, что беседа окончена.
— Видал я все эти чудеса… — пробурчал Сидда, устраиваясь на земле перед входом. — Командир, я готов первый в караул. Пока еще вроде бодрый. Магия магией, но по мне лучше перебдеть…
— Ок, — кивнул Сеймас. — Кирос, Брант, обследуйте тут все. Мы пока расчистим источник. Может, что и правда выйдет.
— Лейтенант, могу я пойти с Киросом и Брантом? — Эмма просительно посмотрела на своего мужчину.
— Нет, — отрезал он. — Но со мной и Киром можешь. Брант, тогда на вас с Пич источник.
— Будет сделано, — кивнула Пич.
— Вымой и уложи спать своего мужчину, — еле слышно пробормотал Сеймас, проходя мимо Пич. — И пара таблеток нашего стандартного «оживина» лишними не будут. Но только потом. А то не уснет.
Эмма же вообще не ощущала и тени усталости, несмотря на все события последних бессонных суток. Она едва не приплясывала на месте, так ей почему-то хотелось увидеть здесь все своими глазами. Странное, почти запредельное волнение охватило ее и не отпускало, доводя душевное состояние до почти пограничного, какое случалось несколько раз при чрезмерном переутомлении при обучении. Тогда они с отцом пытались прояснить крайние пределы ее возможностей. В тот раз выяснить ничего толком не вышло, а Эмму накрыли видения мест и людей, которых она никогда не видела. И вот сейчас, когда она оглядывалась по сторонам, воспоминания о тех призрачных картинах вернулись. В этом месте угадывались некие подспудно знакомые черты и детали. Так, будто она была здесь так невообразимо давно, что припомнить ни единой четкой подробности не в силах, но и приписать свои ощущения просто разыгравшемуся воображению не представлялось возможным.
Они обошли весь периметр стен, убеждаясь в их крепости и отсутствии слабых мест, и достигли отверстия в земляном полу. Несмотря на плотный растительный ковер, его края не заросли и не оплыли, так как были ограничены рамой из того же серого камня, что и чаша источника. Вниз уходили усыпанные пожухлой листвой ступени.
— Спускаться вниз может быть небезопасно, если этой богадельней давно не пользовались, черт его знает, в каком там все состоянии, — пробормотал Кирос, глядя через плечо Эммы на Сеймаса.
— Но и оставлять у себя практически в тылу идеальное укрытие для возможного противника тоже самоубийство, — ответил Сейм.
— Тоже верно, — согласился блондин и отцепил от пояса фонарик. — Тебе, пичуга. Хотя я на месте командира приказал бы тебе наверху обождать.
— Нет, пожалуйста! — Эмма буквально взмолилась, ловя взгляд Сеймаса и топчась на месте так, словно ее изводил нестерпимый внутренний зуд.
— Я так понимаю, тебе это действительно нужно. — Сейм обхватил затылок Эммы, вынуждая вернуть ему ее ускользающее внимание. — Но имей в виду — вытворишь что-то как со входом — я тебя к себе привяжу, и это не шутка! Двигаемся в стандартном порядке. Кир впереди, я замыкающий. Увидишь хоть что-то — не лезешь, а с нами обсуждаешь сначала. Если хоть почудится опасность — уходим оттуда на полной нашей скорости. Тебе понятно, Джимми?
Эмма закивала.
— Боец Джимми, я сейчас как твой командир говорю, а не твой парень. Шаг в сторону, и я выволоку тебя оттуда и шарахну зажигалкой в эту ямину. И вопрос с обследованием закрою раз и навсегда.
— Нельзя зажигалкой, — испуганно уставилась на него Эмма. — Я обещаю, что не буду увлекаться, а если что-то будет не так — сразу скажу.
— Ну, да, так я и поверил, — пробурчал Кирос, ступая на лестницу. — Лицо свое видела, когда тебя накрывает?
Спустились они на глубину более чем трех метров. Эмма дрожащей рукой включила мощный фонарик, и Кирос присвистнул, увидев, насколько далеко простирается узкий коридор перед ними. Мощный луч бил на несколько десятков метров вперед, однако так и не высвечивал противоположного конца. Никаких боковых проходов или ниш также не было видно. Запах сырого затхлого помещения отсутствовал. Наоборот, чем дальше они шли, тем отчетливее становился аромат чего-то травянисто свежего с легким оттенком дымной острой пряности. У Эммы резко поплыло от этого запаха в голове, и луч фонаря дрогнул, заметавшись по стенам. Перед широко раскрытыми глазами девушки замелькали какие-то размытые лица, от которых сердце отчаянно запрыгало в груди от необъяснимой, какой-то совершенно первобытной радости.
— Мне кажется, или тут дымом, что ли, попахивает? — тихо спросил Кирос.
— Тебе не кажется, — так же негромко ответил лейтенант. — Джимми, все нормально?
— Я в полном порядке, — с трудом выбираясь из водоворота странных ощущений, ответила девушка.
— Внимание, впереди большое помещение. Будьте, если что, готовы. — Кирос видел даже в темноте гораздо дальше и отчетливее, чем Эмма со своим фонарем.
Они осторожно вошли в зал, размер и форму которого сложно было оценить в узком луче фонаря. Хотя фонарь был тут не единственным источником света. У ближней к ним стены удивительно ровным столбиком горел маленький огонек в небольшом каменном углублении. У них на глазах он уменьшился, но тут откуда-то сверху звучно шлепнулась густая прозрачная капля, и огонек взметнулся выше, давая рассмотреть то, что находится рядом. Направив туда фонарь, Эмма рассмотрела странную конструкцию, больше всего напоминающую ложе, сплетенное из довольно толстых веток. Стояло оно на каменном основании, заметно возвышающимся над полом этой естественной или рукотворной пещеры. Поверх каркаса из веток угадывалось что-то пестро тканное. Луч скользнул дальше, выхватывая еще всяческую простую утварь, расположенную так, словно ее обладатели вышли только что. И только внимательно всмотревшись, можно было рассмотреть толстый слой пыли.
— Похоже, что это что-то вроде храма заброшенного, который позже просто служил кому-то домом, — сказал Кирос, проходя вперед и поднимая большую корзину, которую Эмма сразу и не заметила. — Вот, глядите, это, видимо, колыбель! Но, судя по всему, те, кто тут жил, ушли неожиданно и достаточно давно.
— Да, похоже на то, — согласился Сеймас, а Эмма не могла вымолвить ни слова, глядя на тщательно сплетенную колыбель в руке Кироса. Боль — давняя, как будто вечная, глубоко и надежно спрятанная в потаенных уголках души и памяти — сейчас проступала наружу, будто ее насильно выжимали, мешая девушке даже дышать.
— Точно, какой-то храм, — Сеймас подошел к снова уменьшающемуся язычку пламени и провел рукой. Оказалось, что вокруг огонька есть три круглых выдолбленных в камне канавки, наполненные той же тягучей жидкостью, что и поддерживала жизнь пламени. Следуя за пальцем, размазавшим маслянистую субстанцию от бороздки к бороздке, огонек медленно распространился. Три замкнутых круга огня набрали силу, освещая все вокруг колеблющимся светом.
— Да, смотрите, все стены в каких-то знаках и рисунках, — мужчины увлеченно рассматривали открывшееся им хоть и потускневшее великолепие. — А кровать они, похоже, поставили прямо на алтарном камне.
Сеймас и Кирос не сразу заметили, что Эмма согнулась, хватаясь за горло, как при удушье. По лицу девушки лились беззвучные слезы, и она зажмурилась, не в силах больше смотреть на все вокруг.
— Давайте уйдем! — прохрипела она. — Умоляю!
Опомнившись, Сейм метнулся к ней, ища вокруг взглядом то, что могло привести Эмму в такое состояние. Но вокруг было так же тихо и пусто, лишь только странный дымный запах стал сильнее. Не собираясь больше мешкать и выяснять, мужчина просто перекинул девушку через плечо и понесся к выходу. Выскочив на открытый воздух, он, пробежав несколько метров, поставил ее на землю и еще раз быстро осмотрел.
— Не спрашивай, — попросила его Эмма. — Я не знаю почему.
— Я и не собирался. Просто скажи, что ты в порядке, девочка моя.
— Я в порядке. Сейчас буду.
Но Эмма так и не пришла в себя ни спустя полчаса, когда все, расположившись вокруг очищенной чаши с водой, стали поглощать разогретые на химических элементах консервы, ни позже, когда, напившись энергетических напитков, все разлеглись дремать и восстанавливать силы. Сейму пришлось кормить ее практически с ложечки, так как девушка сидела безучастная ко всему. Никто не приставал к ней с вопросами, давая время, и только обменивались вопросительными и встревоженными взглядами с лейтенантом и Киросом.