Блондин сделал попытку разбудить Айчин и предложить ей поесть, но она никак не прореагировала и только перевернулась на другой бок, не просыпаясь и сворачиваясь снова в тугой клубок.
— Она как маленький строгий ежик, — пробормотал Кирос, вернувшись к остальным и поглядывая в сторону иномирянки, и тут же ткнул пальцем в уже открывшего рот Сидду, моментально меняясь в лице. — И никаких, мать вашу, дурацких комментариев!
— Да вообще не собирался, — ответил тот, поднимая раскрытые ладони и ехидно ухмыляясь.
После еды Сейм улегся на бок и подтянул к себе спиной все так же погруженную в глубокие раздумья Эмму, укладывая ее на бок. Она тяжело вздохнула и, развернувшись, уткнулась ему в грудь лицом.
— Обещай, что ты никогда никуда не исчезнешь. Поклянись, что будешь всегда, — прошептала она.
— Буду, — ответил Сейм, обнимая ее и прижимая крепче, чтобы не словами, а каждой клеткой тела дать уверенность, — Спи!
Айчин проснулась спустя несколько часов так же неожиданно, как и впала в свою странную летаргию. Она быстро напилась и умылась, располагаясь так, чтобы никто не смог рассмотреть ее лица. Потом она подошла к Сейму и Эмме и уселась в шаге от них по своему обыкновению на пятки.
— Ключ, пора искать алтарь, — без всякого вступления сказала она.
— Ее зовут Джимми. И разве мы снова торопимся? — рыкнул Сейм, желая дать девушке еще немного отдыха.
— Это имя — ложь. И вы, так же как и я, хотите быстрее закончить с нашими делами, — парировала иномирянка.
— Быстрее не значит лучше, — Пич приблизилась и уселась рядом. — Я так считаю, что ты, например, задолжала нам ответы на некоторые вопросы, которые обещала. И это раз. А во-вторых, нам нужен четкий план, вместо твоего «пойдем туда, а на месте разберемся!». Мы команда и привыкли работать вместе. Каждый знает сильные и слабые стороны других. И составляя план, мы всегда учитываем все факторы. А с того момента, как мы здесь, только и делаем, что движемся наощупь. По-моему, пора менять тактику. Как ты думаешь, командир?
— Полностью согласен. Ты должна абсолютно четко объяснить нам, наконец, с чем нам придется иметь дело и к чему следует готовиться в первую очередь. Это не увеселительный поход, в который ты ведешь ничего не соображающих чайников. Сотрудничай с нами, если хочешь того же в ответ.
— Я желаю временного союза и помощи только от Ключа и от тебя, лейтенант, на самом деле, — озлилась Айчин.
— Ну, ничего не поделать с тем, что мы все идем в комплекте, — возразила Эмма хриплым спросонья голосом.
— Видимо, да, — уже гораздо спокойнее проворчала Айчин. — Ну, и что же вы хотите знать?
— Для начала можешь рассказать, откуда язык наш знаешь? — прищурившись, спросила Пич.
ГЛАВА 40.
— Какое это имеет значение? — Айчин посмотрела в сторону, выдавая этим, что вопрос ей неприятен.
— А какие проблемы с ответом на него? — напрягся Сеймас.
Он поднялся с земли сам и поднял Эмму, снова придвигая ее к себе, усаживая так, чтобы дать опору во всех смыслах.
— Никаких, — нарочито безразлично ответила иномирянка. — Я некоторое время жила в вашем мире.
— Думаю, не просто жила, — не отстала Пич. — Озвучь нам, чем ты там занималась?
— Я уже начинаю сожалеть, что сама навязалась спасти тебя, — огрызнулась маленькая женщина.
— Не стоит. Я, несмотря на мое предубеждение, искренне тебе благодарна и постараюсь вернуть долг, если предоставится возможность. Но это не избавляет от необходимости знать о тебе больше.
— Исцеление — это не одолжение, за которое ждут какой-либо расплаты, это обязанность целителя. А в том, что я жила в вашем мире, нет ничего особо секретного. Высшая искала свой Ключ, я искала Ключ и высшую.
— А если бы нашла, учитывая, что Беллами ты убить не можешь, постаралась бы угробить Джимми? — мрачно спросил Сеймас.
Эмма совсем откинулась головой на его плечо и не скрываясь потерлась щекой, гася мгновенно вспыхивающую агрессию, как только дело касалось нее. В ней что-то будто разительно поменялось. Она не чувствовала ни малейшего смущения, открыто проявляя нежность и откровенную привязанность к самому важному в своей жизни мужчине. Какое отныне имеют значение общепринятые правила и условности, если они могут потерять друг друга и саму жизнь в любой момент? Теперь Эмма целиком и полностью понимала Пич, не желавшую лишать себя ни капли реальной жизни и любой возможной близости. Вот только работало это для Эммы лишь в направлении единственного мужчины. Хотя, взглянув на Пич, Эмма поняла, что и для подруги все полностью изменилось.
— Я не буду извиняться, что хотела сделать то, чему меня учили большую часть жизни, — вызывающе сверкнула на всех глазами Айчин.
— И не надо, — примирительно сказала Эмма. — Все мы знаем, что такое выполнять приказы и верить в то, в чем тебя убеждают. Будем считать, что это пройденный этап. Скажи нам, чего ты хочешь впереди? Что, по-твоему, произойдет, когда с угрозой в виде Беллами будет покончено, и ты выполнишь данное нам обещание?
— Я вернусь домой с доказательством, что была права! Что высших можно убить, они не бессмертные, а значит, хватит бояться и подчиняться. Нельзя позволять им приходить к нам и требовать все, что пожелают, — говоря это, Айчин будто становилась выше ростом, и знакомое пришепетывание становилось более явным.
— А это будет значить, что вновь рожденные Ключи больше не будут приговорены вместе с их близкими? — Эмма спросила очень тихо, но никто бы не смог сказать, что не расслышал ее вопрос и не ощутил глубоко скрытый личный его смысл.
Взгляд Айчин метнулся в одну сторону, потом в другую, словно она отчаянно искала правильный ответ.
— Традиции уничтожения Ключей так много лет… И вряд ли удастся так сразу убедить народ в том, что жизнь рядом с ними может стать со временем безопасной. Не так легко победить страх, — неуверенно произнесла Айчин.
— Ясно. Участь Ключей не изменится, — подвел черту Сеймас. — Значит, все так, как мы и подумали. Ты хочешь использовать нас для своей выгоды, неважно, насколько бескорыстные цели ты озвучиваешь. Если честно, я не вижу смысла ввязываться в драку, если она ничего в принципе не поменяет.
— Ты отказываешься? — вскинулась Айчин. — Передумал?
— Нет. Дав слово, никто из нас не отступится. Но я не собираюсь лгать, что твои цели и ты сама вызываете у меня восхищение или хотя бы понимание.
— Ты мне лишь временный союзник, лейтенант. И кто ты сам, чтобы мне переживать о том, как я выгляжу в твоих глазах? Полукровка без роду и племени? Изгой, у которого нет даже места, чтобы осесть самому и поселить своих людей? У тебя даже жизни своей нет, она зависит от женщины, что рядом с тобой!
— И что из сказанного должно меня уязвить? Я не ответственен за тех, кто дал мне жизнь, это не мой выбор. Я горжусь моими людьми, потому что место, в котором мы оказались, совершенно не важно, пока мы вместе. И я в жизни не был настолько счастлив как став зависимым от этой женщины. А что есть у тебя кроме амбиций? У тебя есть близкие, которые будут тебя любить просто потому, что это ты? Похоже, что нет, если для возвращения домой тебе нужно совершить что-то немыслимое. Знаешь, я тут совсем недавно понял, что люди, принимающие тебя только победителем, не стоят того, чтобы не то что за них сражаться, но даже чтобы о них думать.
— Хватит разговоров! Я знаю, чего хочу! Пусть Ключ начинает искать алтарь! — выкрикнула Айчин и, вскочив, отошла к дальней стене.
— Эта баба слегка чокнутая, — косясь на неподвижно замершую Айчин, пробормотал Сидда, которого сменил в карауле близнец.
— А мне кажется, она одинокая и очень несчастная. Напрасно вы так категоричны с ней. Она дитя своего мира и его правил, а вы судите ее с нашей колокольни, — Кирос старался скрыть упрек, но полностью ему это не удалось.
— Мужик, у тебя что, яйца рассосались? — удивленно воззрился на блондина Сидда. — Ты говоришь как девчонка. Что с тобой? Она нас недочеловеками считает, собирается поиметь удобным образом, а ты нам ее же и предлагаешь пожалеть?
— Не пожалеть, — глухо огрызнулся всегда веселый парень. — А попробовать понять. И это не признак слабости, а скорее уж предосторожность. Надо точно знать, что собой представляет твой союзник. Или я тут тоже не прав?
Кирос перевел взгляд с Сидды на Пич, ожидая выпада еще и от нее. Но всегда острая на язык девушка смолчала.
— Отставить! — вмешался Сеймас. — Сейчас не время выяснять, кто прав, а кто правее. — Джимми, ты как? Готова попробовать сейчас, или тебе нужно еще отдохнуть? Не думаю, что час туда-сюда в нашем положении проблема.
— На самом деле я практически не представляю себе, что должна все-таки искать, поэтому вряд ли имеет значение, устала я или нет, — ответила девушка, поднимаясь на ноги и потягиваясь.
— Ладно, тогда просто скажи, что нам делать? — уточнил Кирос. — Отойти подальше или сидеть на месте и не отсвечивать?
— Думаю, можете оставаться на месте. Не знаю даже. Кто бы мне еще сказал, что мне самой делать, — последние слова девушка пробормотала себе под нос.
Отойдя в середину огороженного каменными стенами пространства, Эмма еще раз растерянно огляделась, а потом, посмотрев вниз, снова уселась на землю, скрестив перед собой ноги.
— Ведь логично, если я ищу сердце целого мира, быть поближе? Или нет? — еле слышно прошептала она и закрыла глаза.
Как представить себе средоточие энергии всего, что тебя окружает? Ведь это не предмет, имеющий конкретную форму, вес, цвет. И, скорее всего, не направленный поток энергии, ведущий куда-то. И даже не живой человек, искать которых она научилась лишь недавно. Тогда что? Место, откуда все исходит? Но как подобное себе представить? Может, как некий бьющий из земли источник жизненной энергии? Но если у этой энергии нет в этот момент никакой личностной окраски и принадлежности, и она питает все вокруг, то как ее идентифицировать и отследить? Эмма сделала несколько вдохов и выдохов и просто растянулась во весь рост на земле, прижимая к ней раскрытые ладони. Медленно раскрыв глаза, она тут же заморгала, спугивая едва проявившееся видение.