Кора сделала несколько шагов в сторону моря, которое поблескивало сквозь ветви деревьев. Внизу виднелась вилла «Радуга». Около нее стояли два военных автомобиля, в них — солдаты, сверху они казались оловянными игрушечками.
— Они уже собираются, — сказала Кора.
Профессор подошел первым.
— Рано встали. Наверное, спохватились. У них нет собак?
— Ой, не знаю! — сказал Гарбуй.
— А они тебя охраняли?
— Нет, они думали, что я ничего не подозреваю.
— Так что намерение убить тебя — это твое собственное умозаключение?
— А вон те солдаты — это тоже умозаключение?
— Может, они встревожены тем, что исчез руководитель проекта?
— Не мели чепухи, Эдик, — отмахнулся Гарбуй.
— Я совершенно серьезен. Я убежден на двести процентов, что тебе сейчас ничто не угрожает.
— С чего ты решил?
Машины одна за другой поехали в сторону футбольного поля. Над морем на востоке небо начало золотиться от приближения солнца.
— Знаешь ли ты, что военные намерены немедленно или, по крайней мере, очень скоро отправить всех нас обратно на Землю?
— Но это же чепуха! Как и их идея отправить туда отряд коммандос за трофеями. Это все — детские игры.
— А тогда послушай, что тебе скажет Кора. Ей пришлось два раза за последние сутки разговаривать с Гофманом. Ты его знаешь.
— Я всех знаю. И что же вам сказал Гофман, милая леди? — спросил Гарбуй.
Удивительно, но его возраст угадать было невозможно. Щеки были надуты, на толстом лице не было ни морщинки, а в то же время он казался пожилым человеком.
— Гофман умер, — сказала Кора. — Поэтому мы так спешили вас увидеть.
— Как так умер? Что с ним произошло? Почему мне не доложили? — Мальчик рассердился, на секунду он забыл, что перед ним не подчиненные медики, а пришельцы из параллельного мира.
— Расскажи ему все, — попросил Калнин.
— Все?
— Все и подробно, и не трать времени даром.
Кора отметила для себя, что профессор перешел с ней на «ты», но это произошло естественно.
Видя, что Кора продолжает колебаться, Калнин добавил сердито:
— У тебя есть другие помощники? Спасители и избавители? Может, ты предпочитаешь обратиться к полковнику Рай-Райи?
Тогда Кора рассказала Гарбую о двух своих визитах к Мише Гофману, о записке кровью. Краем глаза она поглядывала на виллу «Радуга» и прервала рассказ, когда из нее вышли два медика в светлых фартуках, сопровождаемые офицерами. Офицеры несли за ними чемоданчики. Машина, в которую они уселись, так же, как два первых джипа, взяла курс на лагерь.
— А теперь они хватятся: где наш любимый руководитель проекта? — произнес Калнин и, как показалось Коре, с издевкой.
— Помолчи!
— Они пока оберегают твой сон — ведь без тебя операция по возвращению беженцев к родным очагам может не состояться. Или ты уже подготовил кадры?
— Их еще готовить и готовить, — сказал Гарбуй и обернулся к Коре. — Рассказывайте дальше. Значит, вы решили, что Гофман мертв…
Окончание рассказа заняло еще минут пять. Коре пришлось дважды повторить последние мысли Гофмана — те, что она уловила без звука.
Солнце уже поднялось над морем и слепило глаза. Птицы перекликались, как на митинге. Кора подумала, что Миша, наверное, так и лежит там, хотя, может быть, те медики, что поехали в лагерь, сейчас колдуют возле него, выясняют причину смерти.
— Одного я не понимаю… — сказал Гарбуй. Но кончить свою мысль он не успел, потому что его перебил Эдуард Оскарович:
— Ты не понимаешь, какого черта им надо было травить Гофмана!
— Ума не приложу!
— Я в том вижу две причины, — сказал Эдуард Оскарович. — Первая проста, ты до нее додумался бы сам: им надо было выяснить, не отличается ли реакция человеческого организма, я имею в виду земной организм, на некий вирус от реакции аборигена.
— Речи о смертельных вирусах не шло, — сказал толстый мальчик. — А в чем вторая причина?
— Вторая — их убеждение, внушенное тобой, мой ангел, в том, что Миша Гофман — подосланный сюда агент из будущего.
— Они боятся?
— Они рассудили, что лучше пожертвовать им, чем мной или Корой.
— И эксперимент удался.
Гарбуй повернулся к Коре.
— Когда, вы говорите, ему сделали укол?
— Вчера он уже был болен.
— Эффективный вирус. Мы такого, пожалуй, не проходили.
— И не могли проходить, — ответил Калнин. — Надо было выбирать другой факультет.
— Значит, вернее всего сутки — инкубационный период и сутки сама болезнь. А что — неплохо придумано.
Кора переводила взгляд с одного ученого на другого, но не во всем могла уследить за ходом их быстрой беседы.
— Но бактериологическая война зависит от такого числа факторов, что рассчитывать на то, что она уничтожит население планеты… или хотя бы дезорганизует ее оборону, вряд ли приходится.
— Мы не знаем, насколько живуч этот вирус, — сказал Калнин. — Насколько быстро распространяется. Мы еще ни черта не знаем, и узнать это сможешь только ты.
— Ты что, всерьез предлагаешь мне вернуться?
— Там, где пехота не пройдет, — произнес загадочную фразу Калнин, но Гарбуй продолжил ее:
Где бронепоезд не промчится,
Тяжелый танк не проползет,
Там пролетит стальная птица!
— Вы можете продолжить? — спросил Гарбуй у Коры. Почему-то он развеселился, помолодел.
— Я не помню таких стихов, — сказала Кора.
— Наша далекая потомочка, — сказал Гарбуй, — не помнит таких стихов. И не знает, что это не стихи, а боевая песня. Значит, ты считаешь, Эдик, что мне надо вернуться?
— Если бы ты не заварил эту кашу, — сказал Калнин, — то не было бы и такой опасности.
— Только не надо мне говорить, что ты меня предупреждал.
— Я тебя предупреждал, — серьезно ответил Калнин. — Но ты не мог меня послушаться.
— Не мог, — согласился Гарбуй. — А они меня не шлепнут на подходе?
— Ты знаешь, что не шлепнут. Хотя потом, когда все образуется, они тебя обязательно шлепнут. Как твоего любимого президента.
— Помолчал бы, Эдик. Президент был светлым человеком.
— Особенно если не вспоминать, по каким трупам он пришел к власти.
— Это было двадцать лет назад.
— Срок давности истек?
Кора смотрела на двух пожилых мальчиков, которые вспоминали какие-то свои детские истории.
— Ну, ладно, я пошел, — сказал Гарбуй. — Ты расскажи Коре, что знаешь. Или не рассказывай. Ты вольная птица.
— Я не птица, я ворон, — сказал Калнин.
— Ты уверен, что мне следует возвращаться?
— Я думаю о другом, — сказал Калнин. Он снял очки, протирал их носовым платком, близоруко щурясь на Гарбуя. — Я думаю, как лучше всего вести себя нам с Корой.
— Вы должны вести себя так, чтобы нарушать их планы, но не дать им догадаться об этом.
— Спасибо за дельный совет, — усмехнулся Калнин.
— Возвращайтесь домой и ждите, что будет дальше, — продолжал Гарбуй. — А как только вы мне понадобитесь — придете на помощь. Надеюсь, вы понимаете, что я остался совершенно один.
— А что они собираются делать? — спросил профессор.
— К сожалению, я знаю не больше тебя. — Толстый мальчик заторопился. — Послушай, Эдик, я не хочу, чтобы они меня хватились. Уже семь часов.
— Ты прав, — согласился Калнин. — Но все же ответь мне, как они собираются выполнить свою угрозу? Как они будут доставлять вирус на Землю?
Гарбуй склонил голову, словно впервые увидел Калнина.
— Значит, ты не знаешь?
— Не знаю.
— И не предполагаешь?
— Подозреваю.
— Поделись с нами.
— А ты-то знаешь?
— Я убежден.
— И что же?
— Зададим этот вопрос девушке.
— Какой вопрос? — спросила Кора. В этой дуэли реплик она поняла суть спора.
— Каким образом вы намерены завоевать Землю, если вы куда более отсталая планета, чем Земля? И в вашем распоряжении не так много времени?
— Но в моем распоряжении есть вирус, — напомнила Кора.
— Вот именно!
— Тогда я переправлю вирус на Землю.
— Как?
— Вместе с носителем. С каким-то больным животным…
— Или?
— Или человеком!
— Ну, вот, — сказал Гарбуй, обращаясь к Калнину. — Устами младенца глаголет истина. Если у нас с тобой были какие-то сомнения, то теперь я их не вижу. Мы заражаем вирусом наших пришельцев…
— Поэтому нам вчера вернули нашу одежду, — вмешалась Кора.
— Вернули одежду? — Гарбуй и этого не знал.
— Да, вернули одежду и сказали, что нам пора домой.
— Черт побери, как же они заразят вас? — Гарбуй размышлял вслух.
— Существует немало способов заразить нас, — ответил Калнин. — Они зависят от того, каким путем передается вирус. Так что тебе надо доказать им, что ты ничего дурного не подозреваешь, но постараться узнать, каким образом вирус передается.
— Да, — согласился Гарбуй, — ты прав, Эдик. Они могут передать вам его в пище, через вентиляцию…
— Но так, чтобы не заразиться самим.
— Не ломитесь в открытые двери, — сказала Кора. — Мише Гофману сделали укол. Они заведут нас одного за другим в подвал и сделают нам уколы. Потом у нас будет несколько часов инкубационного периода, и нас забросят домой. И если они правы, то на Земле наступит хаос…
— Иди, — сказал Калнин.
— А что вы будете делать? — спросил Гарбуй Эдика.
— По крайней мере, я знаю одно, — сказал профессор, — в лагерь нам возвращаться пока нельзя.
— А как же остальные? — спросила Кора. — Мы должны их предупредить!
— Скажи, пожалуйста, о чем ты их предупредишь? — поинтересовался Калнин.
— Чтобы они опасались заражения вирусом.
— Но ведь пока Виктор не скажет нам, как распространяется и передается вирус, мы не знаем, о чем предупреждать! Не есть? Не дышать? Не давать делать укол? Как спастись?
— Значит, пускай они погибают, а мы будем жить?
— Если вы будете живы, — Гарбуй опередил профессора, который хотел возразить Коре, — то сможете помочь остальным. Мертвые вы никому не нужны, кроме генерала Лея, потому что вы источник смертельной инфекции.