Смажь колеса времени не для первой премии,
Ему ведь очень больно от трения.
Обижать не следует время,
Плохо и тоскливо жить без времени.
МАРШ КАРТОЧНОЙ КОЛОДЫ
Мы браво и плотно сомкнули ряды,
Как пули в обойме, как карты в колоде.
Король среди нас, мы горды!
Мы шествуем гордо при нашем народе.
Падайте лицами вниз, вниз!
Вам это право дано.
Перед королем падайте ниц!
Слякоть и грязь — все равно.
Нет-нет у народа нетрудная роль,
Упасть на колени, какая проблема,
За все отвечает король!
А коль не король, ну тогда королева!
Падайте лицами вниз, вниз!
Вам это право дано.
Перед королем падайте ниц!
Слякоть и грязь — все равно!
ПЕСНЯ КРОКЕИСТОВ
Король, что тыщу лет назад
Над нами правил,
Привил стране лихой азарт
Игры без правил,
Играть заставил всех графей и герцогей,
Вальтов и дамов в потрясающий крокей.
Названье крокея от слова „кроши“,
От слова „кряхти“, и „крути“, и „круши“.
Девиз в этих матчах: „Круши, не жалей!“
Даешь королевский крокей!!
НЕЧИСТАЯ СИЛА
Я баба-яга, вот и вся недолга,
Я езжу в немазанной ступе.
Я к русскому духу не очень строга
Люблю его сваренным в супе.
Ох, надоело по лесу летать
Зелье я переварила.
Ой, что-то стала совсем изменять
Наша нечистая сила.
Добрый день, добрый день
Я как оборотень,
Неловко вчера обернулся,
Хотел превратиться в дырявый плетень,
Да вот посредине запнулся.
И кто я теперь, самому не понять,
Эк, меня, братцы, скривило.
Ой, что-то стала совсем изменять
Наша нечистая сила.
А я старый больной
Озорной водяной,
Но мне надоела квартира,
Лежу под корягой, простуженный, злой,
А в омуте мокро и сыро.
Вижу намедни — утопленник, хвать,
А он меня пяткой по рылу.
Ой, перестали совсем уважать
Нашу нечистую силу.
Такие дела, лешачиха со зла
Лишив меня лешешевелюры,
Меня из дупла на мороз прогнала,
У ней с водяным шуры-муры.
Со свету стали совсем изживать,
Просто-таки сводят в могилу.
Ой, перестали совсем уважать
Нашу нечистую силу.
ЯРМАРКА
Эй, народ честной, незадчливый,
Эй вы, купчики, да служивый люд,
К чудо-городу поворачивай,
Зря ли в колокол с колокольни бьют.
Все ряды уже с утра позахвачены.
Уйма всякого добра да всякой всячины.
Там точильные круги точат лясы,
Там лихие сапоги-самоплясы.
Тадагда-мададагда,
Во столице ярмарка,
Сказочно-реальная,
Да свето-музыкальная.
Богачи и голь перекатная,
Покупатели все однако вы,
И хоть ярмарка не бесплатная,
В основном вы все одинаковы.
За едою в закрома спозараночка
Скатерть бегает сама — самобраночка,
А кто не хочет есть и пить — тем изнаночка,
Их начнет сама бранить самобраночка.
Тидога-мададагда,
Вот какая ярмарка,
Праздничная, вольная
Да бело-хлебосольная.
Вот шапочки да невидимочки.
Кто наденет их — станет барином.
Леденцы во рту, словно льдиночки,
И жар-птица есть в виде жареном.
Прилетели год назад гуси-лебеди,
А теперь они лежат на столе,
Гляди, и слезают с облучка добры люди,
Да из белого бычка едят студень.
Тадагда-мададагда,
Всем богата ярмарка.
Вон орешки рядышком
С изумрудным ядрышком.
Скоморохи эти все хорошие,
Скачут, прыгают через палочку.
Прибауточки скоморошие,
С ихних шуточек все вповалочку.
По традиции, как встарь,
Вплавь и волоком,
Привезли царь-самовар,
Как царь-колокол.
Скороварный самовар,
Он на торфе.
Вам на выбор сварит вар
Или кофе.
Тадагда-мададагда,
Удалая ярмарка.
С плясунами резвыми,
Большей частью трезвыми.
Вот балда пришел, поработать чтоб.
Безработный он, киснет, квасится.
Тут как тут и поп — толоконный лоб,
Но балда ему кукиш с маслицем.
Разновесы на весы — поторгуешься,
В скороходики не обуешься.
Скороходы-сапоги, а для нас не с руки
Лучше лапти.
Тадагда-мададагда,
Что за чудо-ярмарка!
Звонкая, бессонная,
Да нетрадиционная.
Вон Емелюшка щуку мнет в руке,
Щуке быть ухой, вкусным варевом.
Черномор кота продает в мешке,
Больно много кот разговаривал.
Говорил он без сучка да без задорины,
Что, мол, все то вы вокруг объегорены.
Не скупись, честной народ за ценою.
Продается с цепью кот, с золотою.
Тадагда-мададагда,
В упоеньи ярмарка.
Общая, повальная,
Да эмоциональная.
Будет смехом там рвать животики,
Кто отважится да разохотится,
Да на коврике-самолетике
Не откажется да прокатится.
Разрешите сделать вам примечание:
Никаких воздушных ям и качания.
Ковролетчики вчера ночь не спали,
Пыль из этого ковра выбивали.
Тадагда-мададагда,
Удалая ярмарка.
Тадагда-мададагда,
Да хорошо бы надолго.
Здесь река течет вся молочная.
Берега на ней сплошь кисельные.
Мы вобьем во дно сваи прочные,
Запрудим ее белотельную.
Запрудили мы реку,
Это плохо ли?
На кисельном берегу
Пляж отгрохали.
Но купаться нам пока
Нету смысла,
Потому у нас река
Вся прокисла.
Тадагда-мададагда,
Удалая ярмарка.
Хоть залейся нашею
Кислой простоквашею.
Мы беду-напасть подожжем огнем,
Распрямим хребты втрое сложенным,
Меду хмельного до краев нальем
Всем скучающим и скукоженным.
Много тыщ имеет кто —
Тратьте тыщи те.
Даже то, не знаю что
Здесь отыщете.
Коль на ярмарку пришли,
Так гуляйте,
Неразменные рубли
Разменяйте.
Тадагда-мададагда,
Вот какая ярмарка.
Подходи, подваливай,
Да в сахаре присаливай.
ПЕСНЯ МАРИИ
Не сдержать меня уговорами.
Верю свято я и на деле.
Пусть над ним кружат черны вороны,
Но он дорог мне и в неволе.
Верим веку испокон.
Да прослышала сама я,
Как в году невесть каком
Стали вдруг одним цветком
Два цветка, Иван да Марья.
ПЛАЧ МАРИИ
Отчего не бросилась, Машенька, в реку ты?
Что же не замолкла там навсегда ты?
Как забрали милого в рекруты, в рекруты,
Как ушел твой суженый во солдаты.
Я слезами горькими горницу вымою,
И на годы долгие дверь закрою.
Кланяясь над озером ивою, ивою,
Высмотрю, как в зеркале — что с тобою.
Травушка-муравушка сочная,
Мятная без тебя ломается, ветры дуют.
Долюшка солдатская ратная, ратная,
Что, как пули, грудь твою не минуют.
Тропочку глубокую протопчу по полю
И венок свой свадебный впрок совью,
Дивну косу девичью до полу, до полу
Сбарагу для милого с проседью.
Вот возьмут кольцо мое с белого блюдца,
Хоровод завертится, грустно в нем.
Пусть мое гадание сбудется, сбудется,
Пусть вернется суженый вешним днем.
Пой как прежде весело, идучи к дому ты,
Тихим словом ласковым утешай.
А житье невестино — омуты, омуты.
Поджидает, Марьюшка — попевай.
БЕДА
Я несла свою беду
По весеннему льду.
Подломился лед, душа оборвалася,
Камнем под воду пошла,
А беда — хоть тяжела
А за острые края задержалася.
И беда с того вот дня
Ищет по свету меня,
Слухи ходят вместе с ней, с кривотолками.
А что я не умерла,
Знала голая ветла
Да еще перепела с перпелками.
Кто ж из них сказал ему,
Господину моему,
Только выдали меня, проболталися.
И от страсти сам не свой
Он отправился за мной,
А за ним беда с молвой увязалися.
Он настиг меня, догнал,
Обнял, на руки поднял.
Рядом с ним в седле беда ухмылялася.
Но остаться он не мог,
Был всего один денек,
А беда на долгий срок задержалася.
ЧАСТУШКИ
Подходи народ смелее,
Слушай, переспрашивай.
Мы споем про Евстигнея,
Государя нашего.
Вы себе представьте сцену,
Как папаша Евстигней
Дочь-царевну Аграфену
Хочет сплавить поскорей.
Но не получается
Царевна не сплавляется.
Как-то ехал царь из леса,
Весело, спокойненько,
Вдруг услышал свист балбеса,
Соловья-разбойника.
С той поры царя корежит,
Словно кость застряла в нем.
Пальцы в рот себе заложит,
Хочет свистнуть соловьем.
Надо с этим бой начать,
А то начнет разбойничать.
СЕРЕНАДА СОЛОВЬЯ-РАЗБОЙНИКА
Выходи, я тебе посвищу серенаду,
Кто тебе серенаду еще посвистит?
Сутки кряду могу до упаду,
Если муза меня посетит.
Я пока еще только шучу и шалю,
Я пока на себя не похож,
Я обиду стерплю, но когда я вспылю,
Я дворец подпалю, подпалю, развалю,
Если ты на балкон не придешь.
Ты отвечай мне прямо, откровенно,
Разбойничую душу не трави.
О, выйди, выйди, выйди, Аграфена,
Послушай серенаду о любви.
Ей-ей-ей, трали-вали.