и? Может, экстрасенсорным восприятием? Или неким мистическим шестым чувством, которое возникнет после твоей смерти? Пока что нет никаких доказательств существования шестого чувства. Даже те люди, кто утверждает, что оно у них есть, говорят об этом с позиции своих пяти чувств. У них есть видения. Я работал со слепыми много лет и могу заверить тебя, что людей, никогда не имевших зрения, не посещают никакие видения. Они даже не могут представить себе, как в действительности выглядит мир, также как ты не можешь представить цвет, который не видел никогда раньше или звук, который никогда не слышал. Слепые не видят видений, глухие не слышат голосов. В лучшем случае, любое шестое чувство может быть, как дополнение к уже существующим пяти чувствам, которыми ты не будешь обладать после смерти.
Старый священник снова начал шагать по палате.
- Итак, ты будешь жив, но без сознания, эдаким овощем. О, но может, эта жизнь после смерти подобна тому, чему учат Восточные религии, страна вечной мечты или снов? Но, понимаешь ли, проблема с мечтами и снами такова, что они требуют воспоминаний, а у тебя их не будет. Я забыл упомянуть об этом? Видишь ли, когда ты умрешь, твой мозг сгниёт, а все знают, где у нас гнездится память. Вот почему удар по голове, высокая температура, психотропные препараты могут испортить твою память. Кроме того, они могут испортить всё сознание. И вот как это может быть возможным, чтобы сознание было у нефизического духа? Как можно физически влиять на не физическое? Как мог удар по голове сделать тебя бессознательным и даже стереть твою память, если бы душа, а не мозг была бы центром сознания? Почему же мы можем связать повреждение клеток мозга с потерей памяти и сознания, если мозг не такая уж необходимая и жизненно важная часть твоего сознания? Очевидно, что это не тот случай. Пока работает мозг, работает и память и всё сознание вообще.
Он наклонился и положил руку на кислородную трубку, протянутую в горло Абдина из респиратора за его кроватью. На этот раз глаза Шарода Абдина следили за его рукой. Он был взволнован и напуган. Его вера была уже не так сильна, как пару минут назад. Священник улыбнулся, а затем зажал кислородную трубку. Абдин немедленно стал задыхаться. Его поврежденные лёгкие отчаянно пытались качать воздух, но были сильно ошпарены и не могли работать без искусственной помощи. Без респиратора случится асфиксия и он задохнется. Лицо его посинело, рукой он стал хвататься за воздух, беспомощно двигая оборванными культями.
- О, я не собираюсь убивать тебя. Пока нет.
- Пожааалуйста! - он хрипел, стиснув зубы, изо всех сил стараясь дышать своими обгоревшими лёгкими.
- Пожалуйста, что? Избавить тебя от никчемной жизни? Убить тебя? Ты еще не догнал, что ли, что я здесь не для того, чтобы оказать тебе милость? Я здесь для того, чтобы вдолбить в тебя истину, пока ты не умрешь.
Священник отпустил трубку, и дыхание Абдина стало медленно нормализовываться. Раненые глаза террориста были широко открыты от страха. Отец О’Рейли выдохнул очередную струю дыма около тента.
- Так вот, давай поглядим на эту твою жизнь после смерти. Ты – бестелесный дух без способностей видеть, чувствовать, нюхать, слышать, тебе не познать ничего нового, как и не иметь памяти о прошлом. Помнишь, я сказал о том, что невозможно представить цвет, который никогда не видел? Как ты можешь тогда видеть сны? Это ведь будут сны о вечной черноте без содержания и ощущений? Это похоже на рай для тебя?
Священник снова приблизился, и Абдин поморщился, когда сигара оказалась прямо у его лица. Старик остановился как раз в тот момент, когда сигара едва ли не коснулась пластика.
- Что ж, может эти новые чудаки и правы, жизнь - это просто вечная энергия, которая есть часть всего сущего и длится вечно. Это могло быть вполне возможно, если бы не что? А то, что энергия – это не ты. Это похоже на бестелесного, безмозглого духа. Ты сам весь создан из своих мирских восприятий, сформирован своими собственными уникальными взглядами. В твоем случае это убийственное нагнетание ненависти фанатиком. Тот факт, что ты есть определенного роста, веса, расы, определенного пола, все это формирует твою личность. Если убрать это всё, останешься ли ты собой? Подумай, как радикально твое восприятие мира, и твое ощущение себя самого изменится, если я помещу твое сознание, например, в тело какого-нибудь американского толстого коротышки? Думаешь, ты сможешь сохранить свою личность? А если я сотру тебе память, будешь ли ты все той же личностью или твоя личность разрушится? Я имею в виду, что даже в твоем нынешнем состоянии, ты все еще остаешься собой, потому что ты помнишь, как это - быть целым. Но что если я заберу все те воспоминания у тебя, и ты проснешься без памяти о прошлом, лежащий в госпитале безобразный урод с трубками в теле? Думаешь, ты останешься все тем же гребаным злыднем, какой ты есть сегодня, без всего того опыта, что сформировал твой жизненный путь? А теперь как насчет того, чтобы отправить твой разум не в другое тело, а просто отпустить его в небеса без памяти, без чувств, без сознания, собственно, без тебя самого; мертвый и безжизненный как камень? Останется ли эта бессмысленная, глухая, немая, слепая штука Шародом Абдином? Нет, Шарод Абдин исчезнет навсегда. Что ж, такова смерть, приятель! Вот что происходит, когда умираешь. Вот почему ни одно животное на земле не имеет желания сбросить эту бренную оболочку, тогда как человек оказывается во власти самообмана. И это именно то, к чему ты стремишься.
Священник улыбнулся. Теперь Абдин выглядел потрясенным. Он видел, как пелена смерти окутывает его. И это было не предвкушение рая, даже не ад или вечный сон. Это было уничтожение. Устранение всего того, чем он был или мог бы стать. В первый раз его одолели сомнения, страхи, его вера пошатнулась и падала, разбиваясь вдребезги о реальность забвения.
- Но как насчет того, чтобы стать одним из вечных? Я слышал о многих азиатах, говорящих об этом; объединившись со всем, стать частью вселенной? Да, как капля чернил в океане. Естественно, твой ум пройдет через тот же процесс, что и тело, распадаясь на реинтеграцию с бoльшим телом. Довольно-таки уютный способ описать исчезновение личности. Ты становишься частью всего! Земля и вселенная переварят тебя, и ты будешь воссоздан как нечто новое, но конечно это уже будешь не ты. А какое-то определенно конкретное существо с конкретными надеждами, мечтами, воспоминаниями и опытом, с конкретным способом восприятия мира и интерпретации этих восприятий. Без тела, без сознания и памяти ты не будешь собой, но чем-то совершенно отдельным и уникальным. То, что ты описывал, это всё равно, что переплавить новенький "Форд" на серебро и все еще пытаться называть его автомобилем. Конечно, материал все тот же, но машины больше нет. Человек нечто большее, чем сумма всех его частей, я уверяю тебя, что пока действуют все эти химикаты и минералы, и, возможно, даже искра жизни, которая оживила твою никчемную тушу, ты существуешь, но как только этот поджаренный мясной гроб, в котором есть сознание, перестанет вдыхать и выдыхать, Шарод Абдин перестанет существовать.
Абдин задрожал от страха, смятения и подступающего гнева. То, что говорил ему Отец О’Рейли, имело смысл, но не могло быть правдой. Аллах не покинет его сейчас. Он снова обрел веру и крепко ухватился за нее. Защищая свой мозг от мучительной истины. Не думай. Верь! - сказал он себе. С этими словами он выкинул все сомнения из головы.
- Ты лжёшь, старик. Аллах будет защищать мою душу после смерти. Он всемогущ! Для него нет ничего невозможного!
- Ага, у меня было ощущение, что ты скажешь подобное. Бог защитит тебя, да? Даже после того, как ты грешил против него?
- Я никогда не грешил против слова Аллаха!
- О, разве? А разве не грех жрать свиней?
Священник развернул сверток, который держал подмышкой. Внутри находились свиные кишки.
- Пробовал когда-нибудь требуху? Свиные кишки? Нужно хорошенько промыть их перед тем как есть, на них могут остаться фекалии.
Священник вырезал отверстие в 4-ом мешке и выдавил их туда. Испачканный кровью и фекалиями мешок потемнел.
- Нет, нееет, ты не сделаешь этого!
Абдин начал метаться по кровати, когда мутная свиная жижа загрязнила жидкость, текущую по 4-ой трубке прямиком в его вены. О’Рейли держал умирающего за уцелевшую руку, чтобы он не мог сдернуть трубку, пока свиная кровь не войдет в него.
- Ты проклял меня! Ты испортил меня!
- Ну что, теперь ты не так жаждешь встретиться со своим создателем? Не с твоими же венами, заполненными свининой.
- Пожалуйста, я не могу умереть так. Я должен быть очищен.
Абдина одолела паника. Он был в ужасе за свою, вдруг ставшую смертной душу.
- Да, я думал об этом. Ты вечно живущий безобразно травмированный урод, отвратительный даже самому себе. Я думал, будет уместным, чтобы ты хоть немного узнал о той боли, с которой будет жить Трейси, жить без глаз. Потом я узнал, что твои раны смертельны. Это значит, что ты не вышел бы живым из госпиталя даже без моего вмешательства, и мысль о том, что ты умрешь с улыбкой на лице от предвкушения встречи с твоим богом... Что ж, я просто не мог этого позволить. Я должен был убедиться, что каждая минута твоей жизни утекает там, где смерть настигнет тебя. Я должен был быть уверен, что ты почувствуешь страх.
Отец О’Рейли сжал респираторную трубку, и Абдин снова стал задыхаться и дергаться на кровати как перевернутый на спину таракан.
- Теперь ты чувствуешь страх, Абдин? Знаешь, что ты на пороге смерти? Понимаешь теперь, ты, жалкий придурок, жизнь – это всё, что у тебя было, твой единственный шанс на счастье, и ты оставил его ради какой-то дерьмовой идеологии, ради какого-то бога и рая, которых даже не существует. Что ж, приятель, ешь дерьмо и сдохни!
Террорист, который так безжалостно забрал 7 невинных жизней и навсегда изменил жизни десятков других, закричал о своей смертной душе, и тут в палату ворвались охранники, как раз, когда Отец Мартин О’Рейли вытащил трубку из шеи убийцы-фанатика. Охрана схватила священника слишком поздно, он успел сунуть окурок в трубку и отпрыгнул прямо в руки охранникам, когда кислородный тент взорвался. Абдин горел. Его тело шипело как раскаленное масло на сковороде, когда обжигающе горячий кислород питал пламя, пожирающее живую плоть. Без датчика дыма, противопожарная система сработала слишком поздно. К тому времени как погасили огонь, от террориста мало что осталось. Священник смотрел, как монитор кардиографа показывает прямую линию, когда Шарод Абдин прекратил свое существование.