- Мамочка здесь. Я позабочусь о вас. Не бойтесь.
Некоторые из них улыбнулись, другие застонали и отвернулись. Некоторые кричали от боли. Некоторых из них она обняла. Мимо некоторых она прошла, как будто они были чужими, а не ее собственной плотью и кровью.
Она чувствовала себя ужасно, видя своих страдающих отпрысков. Она оставила больных и умирающих детей и пошла через улицу к баптистской церкви. Ей всегда было легче, когда она слышала пение хора, орган, барабаны и бубны, прекрасные звуки восхваления Господа и молитвы. Сегодня церковь оказалась заполненной. На подъезде скопился десяток автомобилей, а приятели и родственники раненых и умерших собрались на скамейках, чтобы помолиться за своих близких. Она наблюдала, как друзья и соседи ее детей преклоняли колени в молитве и улыбалась, слушая, как они хвалили ее за всю любовь и милосердие, которые она проявляла к своему страдающему потомству в трудную минуту.
Элли являлась хорошей матерью. Это мнение было почти единодушным. Почти, за исключением одного единственного протестующего, который маршировал взад и вперед перед церковью, обвиняя Элли в причинении страданий своим собственным детям с целью привлечения внимания к себе. Просто для того, чтобы она могла утешить и исцелить их и принять похвалы тех, кто стал свидетелем ее усердия, за то, что она являлась таким любящим и внимательным родителем. Элли ненавидела этого человека, потому что он говорил правду.
- Мюнхаузен по доверенности! Это синдром, психическое расстройство, при котором матери причиняют своим детям травмы и провоцируют болезни, чтобы вызвать сочувствие и внимание других, чтобы выглядеть героями, когда они жертвуют своим временем и энергией для их излечения. Вот что здесь происходит! Мюнхаузен по доверенности! Она хочет быть нужной, и единственный способ сделать это - заставить нас страдать. Чтобы мы взывали к ней о спасении, и она могла прибежать, как исполненная сознанием долга мать. Но ведь это она причиняет всю боль и страдания! Как непосредственно, так и отворачиваясь, позволяя всему этому случиться вместо того, чтобы остановить, создавая сами ситуации, в результате которых и происходят эти трагедии! Она могла бы защитить нас от всей этой боли, но тогда зачем она будет нам нужна?
Это был тот, кого, по ее мнению, она должна была задушить пуповиной. Неблагодарный мальчишка! Разве она не выкармливала его грудью и не дала ему жизнь? Разве она не сделала все, что могла бы сделать хорошая мать? И несмотря на это он восстал против нее, обвиняя ее в причинении вреда собственным детям. Ей хотелось толкнуть его навстречу автобусу и посмотреть, как его голова раскалывается, как перезрелая дыня. Тогда-то он начнет взывать к ней. Все они обращались к ней, когда у них начинались проблемы. Первый намек на боль или неудачу, и все они взывали к своей маме. Но как бы она ни хотела заставить этого человека страдать, она боялась, что люди заподозрят неладное и начнут верить в то, что он говорил. Она не хотела делать из него мученика.
Сердитый молодой человек ходил взад и вперед, размахивая большим медицинским словарем, словно это была Библия.
- Я не сумасшедший! Вы только посмотрите на это. Прочтите, что пишут в медицинских журналах. "Синдром Мюнхаузена по доверенности - это опасный вид жестокого обращения, при котором опекуны намеренно преувеличивают и/или фабрикуют, и/или вызывают у других проблемы с физическим и/или психологическим, поведенческим и психическим здоровьем. Основная цель такого поведения - получить некоторую форму внутреннего удовлетворения, например, внимания, для опекуна. Одержимые синдромом Мюнхаузена по доверенности используют своих жертв как объекты, пытаясь удовлетворить внутренние потребности посредством внимания, которое они получают от ребенка с "проблемами". Эти потребности гораздо важнее для них, чем потребности их жертв". О ком это? Скажите мне! Кто виноват во всех этих страданиях и почему?!
Элли зашипела от ярости, снова желая ударить человека прямо там, где он находился. Вместо этого она просто прошла мимо и процедила ему в лицо:
- Гори в аду!
По коже мужчины пробежали мурашки, когда ее слова скользнули по его телу, как холодный ветерок из могилы. Он вздрогнул и потер руки.
- Господи, что это за чертовщина?
Элли покинула больницу, чтобы навестить своих других детей. Многие из них были больны. Многие из них нуждались в ее любви и утешении. Она слышала, как они зовут ее. Она являлась их единственной надеждой. Они нуждались в ней, а те, кто еще не нуждался в ней, скоро начнут нуждаться, она об этом позаботится.
Она дала жизнь бесчисленному множеству поколений людей. Она вскармливала грудью целые роды. Ее молоко являлось нектаром жизни. Из ее чресл вытекали миры, солнечные системы, галактики, вся вселенная. Она была прародительницей всего сущего, матерью всего живого, и единственное, чего Элли когда-либо просила - это любви и признательности своих детей. Это все, что она требовала.
Элли подняла руки к небесам, и они обхватили Bселенную от одного конца до другого. Во всем мире разбивались машины, женщины кричали в жестоких объятиях насильников, убийц и садистов, дети теряли силы от голода, болезней, жестокого обращения и безразличия, бушевали эпидемии, разражались бедствия и вспыхивали войны. Всюду, куда ей удавалось дотянуться, распространялись страдания, звезды взрывались, планеты смещались относительно своей оси, врезались кометы, а солнечные системы превращались в черные дыры. Но все это было хорошо. Мама все исправит.
Наконец солнце уступило место и оставило небо ночи, и Элли вернулась в больницу, чтобы навестить своих детей. Сначала она отправилась проведать свою дочь, которая лежала одна в больничной палате с санитаркой, сидящей у ее кровати, читающей модный журнал и мечтающей сбросить лишние 30 фунтов, от которых она пыталась избавиться уже годами. Она пролистывала страницы и представляла, как однажды наденет один из дизайнерских нарядов, на который ей потребуются годы экономии, пока Никки корчилась на кровати, бесконтрольно рыдая и дергаясь в своих путах.
Никки находилась под надзором по причине склонности к суициду. Ее разум еще не полностью оправился от нападения и осознания того, что теперь она никогда не станет матерью. Когда ей сказали, что ее маточные трубы безнадежно порваны, она напала на медсестру. Санитаркам пришлось отрывать ее руки от горла женщины. В течение следующего часа она перемежала молитву попытками разорвать артерии на запястье собственными зубами, пока, наконец, ей не привязали руки к кровати кожаными фиксаторами. Элли тихо вошла в палату. Она встала на колени и поцеловала Никки в лоб, что, казалось, на мгновение успокоило ее. Затем она положила руки на горячую, потную кожу Никки и распространила гепатит С по всему ее телу. Это было то самое заболевание, передающееся половым путем, тестом на которое медики пренебрегли.
- Я знаю, что ты, должно быть, испытываешь меня, Господи. Я знаю, что это все часть твоего плана. Я постараюсь быть сильной.
Элли улыбнулась ей, погладила по волосам и распространила гепатит в почки. Затем она просунула руку между бедер Никки и подарила своему ребенку первую серьезную вспышку герпеса. Маленькие красные язвочки покрыли весь рот, анус и влагалище Никки, напоминая расчесанные воспаленные укусы пчел. Когда Никки приподняла простыню и увидела гнойники, пузырящиеся вокруг ее все еще израненного и разорванного влагалища, она громко заплакала и снова начала пытаться перегрызть запястья. Однако ее руки были привязаны к кровати, а сил, чтобы разорвать путы, не хватало. Она продолжала плакать, лежа, глядя в потолок и обдумывая самоубийство.
Элли ушла так же тихо, как и пришла, ненадолго остановившись, чтобы забить еще больше артерий санитарки холестерином. К двадцать девятому дню рождения у полнотелой девушки произойдет сердечный приступ. К тому времени у нее также будет более семидесяти фунтов лишнего веса.
В онкологическом отделении Элли забрала рак у одного ребенка и передала его другому. Она возложила руки на пожилую женщину и остановила распространение рака по ее репродуктивному пути, уменьшив злокачественную опухоль диаметром с грейпфрут в матке до размера апельсина. Затем она дотронулась до яичек мужчины напротив и удвоила размер опухоли в его яйцах, после чего скользнула рукой в его прямую кишку и в четыре раза увеличила новообразование в простате.
Она подошла к своему сыну Билли, который более месяца находился в больнице, умирая от детской лейкемии. Элли часто навещала его. Иногда она снимала его жар и возвращала силы. В другие дни она садилась ему на грудь и лишала жизненных сил, так что он не мог встать с постели без посторонней помощи. Сегодня она опустилась на колени и высосала из него остатки энергии, пока он не забился, содрогаясь в конвульсиях, а затем, наконец, застыл навсегда.
- Она мучает нас, чтобы мы любили ее больше, когда она щадит наши жизни, лечит наши раны или забирает ребенка у другого отца вместо нашего! Она никого из нас не любит! Она только использует нас! Мой мальчик там, в больнице, умирает от СПИДа, а она ничего не делает!
Истеричный мужчина все еще находился на улице, маршируя взад и вперед перед церковью, в то время как прихожане проходили мимо его по дороге на мессу. Некоторые задерживались, чтобы плюнуть ему в лицо, другие грозились вызвать копов или сами надрать ему задницу, но третьи останавливались, чтобы послушать. Входя в палату Джои, Элли все еще не знала, что с ним сделать. Устроить еще один рецидив? Улучшив состояние маленького Джои на некоторое время после того, как к нему приехал священник, она заслужила похвалу половины медперсонала. В тот вечер церковь посетили даже некоторые врачи, которые давно стали циниками по отношению к чудесам. Но это по-прежнему не помогло согреть отвердевшее к ее любви сердце его отца. Слишком много раз он проходил через эти незначительные улучшения, чтобы обрести надежду. Возможно, пришло время положить конец страданиям Джои и дать его отцу немного покоя. Он бы скоро вернулся к ней, как только пережил смерть своего ребенка. Они всегда возвращались. Возможно, она благословит его еще одним ребенком.