х, хотя прошло уже более десяти лет. Было несколько новых, более молодых лиц, перемежающихся со старыми знакомыми. Следующее поколение заблудших и отчаявшихся. Танк и Бум, двое приятелей, с которыми он вырос в свое время, сразу узнали его, когда он появился из тени в свете уличного фонаря. Они улыбнулись и пошатываясь подошли к нему. Они были пьяны и под кайфом, но Уокер знал, что они все еще опасны.
- Уокер? Братан! Где ты, черт возьми, был? Чувак, я не видел тебя со школы! - заорал Танк, наклонив свое неповоротливое тело, чтобы крепко обнять Уокера и похлопать его по спине своими большими руками.
- Я слышал, в тебя стреляли! - добавил Бум, отстраняясь и осторожно глядя на него, засунул руки в карманы пиджака.
Он не предлагал пожать ему руку и даже не помахал ему рукой. Несомненно, в одном кармане у него был пистолет, а в другом - три или четыре дюжины пузырьков с крэком.
- Нет, я слышал, тебя посадили. За что они тебя? Кого-то грабанул или избил? - спросил Танк.
- Они не смогли бы меня поймать, если бы даже очень захотели. Я должен идти. Я забегу к вам, братаны, позже.
- Да, позже, - ответил Бум, все еще подозрительно глядя на него.
Уокер задался вопросом, разве годы уклонения от полицейских и пуль, живя на грани, отточили навыки выживания Бума до такой степени, что он мог почувствовать смертельную угрозу, которую представлял Уокер. Либо это, либо это просто паранойя, вызванная чрезмерным употреблением кокаина.
Уокер продолжал идти по улице, нервно глядя на каждую тень, как он делал это, когда гулял по этим улицам в подростковом возрасте. Только теперь он не высматривал грабителей или соперничающих с ними бандитов. Он искал монстра. Монстр, который следил за ним уже несколько дней. Который был очень близок к тому, чтобы поймать его.
Уокер повернулся, когда с того места, откуда он только что пришел, раздались крики. Он услышал крик Бума, выстрелы, за которыми последовал безошибочный звук разрываемой плоти и ломающихся костей.
- Вот дерьмо! Что за нахуй! Боже мой! Нет! Не-е-е-е-т!!!
Уокер никогда раньше не слышал, чтобы Танк так кричал. Он видел, как ужасный головорез получил восемь выстрелов из "Узи". На углу снова возникла бурная активность, вспыхнули выстрелы, когда автоматический пистолет разгрузил всю обойму во всех направлениях, конечности оторвались от туловища и взмыли в воздух, а кровь... кровь была повсюду. Эта штука за считанные секунды разорвала на части двух самых стойких головорезов. Уокер знал, что он должен был увидеть своего друга, прежде чем, что бы это ни было, догoнит его. Ему нужна была помощь.
Он побежал из последнего квартала на улицу, на которой вырос, поднялся на шаткое старое крыльцо и постучал в дверь своего друга. Затем он вздрогнул от боли, когда дверь распахнулась и деревянный кол врезался ему в грудь.
- Чувак, что ты, черт возьми, делаешь? Мне же больно!
Джерри продолжал наносить удары Уокеру в сердце заостренной ножкой стула, снова и снова, оставляя лишь незначительные раны на коже, которые едва прокалывали кожу и первые несколько слоев мышечной ткани.
- Блядь! Перестань, Джерри! Проклятие! - он выбил кол из руки друга и схватился за грудь, морщась от боли.
Уокер откинулся на перила крыльца и схватил друга за руку, не давая ему сбежать.
- Во-первых, ты не можешь просто проткнуть вампира колом голыми руками, тебе нужно забить его, как можно глубже. Есть слои жира, мускулов и чертова грудная клетка, через которыe должен пройти кол, ради всего святого! Во-вторых, это все равно его не убьет. Это дерьмо из фильмов. Весь смысл кола в том, чтобы пригвоздить вампира к его гробу, чтобы он не мог вставать ночью на охоту и просто умер от голода в своей могиле. Пронзить его колом, когда он на ногах, не сделало бы ни хрена, а только разозлило бы его! О, и в-третьих, и это самое главное, я - не гребаный вампир!
- Тогда что ты такое, черт возьми? Ты, черт возьми, не Уокер! Уокер не стал бы меня есть!
Уокер видел как Джерри охватила ярость. Этот человек, которого он когда-то считал своим ближайшим другом, членом семьи, пытался убить его. Он хотел увидеть этого человека мертвым. Джерри всегда был самым крутым ублюдком на улицах. Это был титул, который он носил с гордостью.
Количество убитых ставит его на одно место вместе с Тедом Банди и Генри Ли Лукасом, если бы это вынесли на общее обозрение. Но улицы хорошо хранили свои секреты. Сейчас он только пытал и калечил пожилых родителей одного чувака, который был свидетелем того, как он убил конкурирующего торговца наркотиками, и готовился дать показания против него. На этих улицах он был самым опасным существом на свете. Это был своего рода Бугимен, от чьего имени дети просыпались по ночам с криками. Он был причиной того, что мужчины и женщины не выходили на улицу после полуночи. Когда люди в городе представляли смерть, в их образах она не носила черный капюшон и не держала косу. На ней были "FUBU" и "Nike", а также девятимиллиметровая автоматическая штурмовая винтовка "Tech". Но с той ночи, когда он уставился на горло своего друга, когда тот бросился на него с клыками, стремящимися к его горлу, он не чувствовал себя вправе носить титул. Он чувствовал себя фальшивкой.
Почти все насилие, которое он совершил за последнее десятилетие, было чрезмерной компенсацией за это унижение и тот момент слабости. Там было что-то более жесткое, подлое и ужасное, чем он. Что-то, что заставило его кричать как сука и умолять сохранить его жизнь. Что-то, что теперь стояло на его крыльце с лицом его давнего друга детства.
- Чувак, я же сказал тебе, что сожалею об этом. Это было недоразумение. Я не ведал, что делаю.
- Недоразумение? Ты пытался меня съесть, братан! Ты не можешь просто извиниться за такое дерьмо! - тело Джерри тряслось от ярости.
Он хотел, чтобы у него был пистолет. Он бы расколол голову Уокера прямо у себя на крыльце, условно-досрочно или без права досрочного освобождения.
Этот человек был своего рода монстром, а не обычным типом насилия и безнадежной нищеты гетто. Он не был таким чудовищем, как Джерри. Он был настоящим монстром.
- Так что ты хочешь, чтобы я сделал? Отсосал твой член? Чувак, прошло десять лет. Отпусти это, братан.
Джерри долго смотрел на него. Затем недоверчиво покачал головой.
- Если я пожму тебе руку, ты не попытаешься съесть ее, не так ли?
- Давай, чувак, - Уокер протянул руки, и на его застывшем лице появилась невинная улыбка.
Двое мужчин обнялись, и Джерри пригласил его внутрь. Перед тем, как войти в дом, Уокер в последний раз огляделся. На секунду ему показалось, что он увидел большую тень, движущуюся к ним из-за квартала. Все огни в этом квартале погасли, и вся улица была окутана смертоносной зловещей тьмой; тем видом, который породил преступление. Уокер не мог видеть в темноте, но он мог слышать и чувствовать запах. Тяжелое урчание, дыхание, как довольное мурлыканье взрослого льва с полным животом переваривающейся антилопы, и мускус дикого животного, с тяжелым запахом крови, несся по улице к нему, заглушая его чувства угрозой насилия. У него было мало времени. Он запер за собой входную дверь, отметив ее прочную стальную конструкцию, и вставил засов на место. Это была дверь наркодилера. Нет причин иметь такую дверь в гетто, если только у вас нет тайника, который нужно защищать. Он увидел, как Джерри нервно взглянул на него, натягивая цепь на дверь.
- Расслабься, братан. Я просто не хочу, чтобы нас прервали.
Они вдвоем сели на потрепанный старый диван и спокойно оценили друг друга взглядами. Джерри был высоким, худощавым и мускулистым. Он был похож на молодого Мухаммеда Али. Уокер был немного меньше ростом с более толстыми мышцами, как у бодибилдера. Его кожа была не просто черной, казалось, он создает тени из своих пор, когда он сидит в тусклом свете лампы на кофейном столике.
- Отлично выглядишь, Джерри, - прокомментировал Уокер, а затем заметил молодую девушку, обнаженную и истекающую кровью, связанную скотчем и катающуюся по полу кухни.
- Кто это, черт возьми? Что ты с ней сделал?
- Просто какая-то шлюха, которая должна мне деньги. Я вытаскиваю иx из ее задницы. Устал насиловать ее, так что теперь я просто пытаю эту сучку.
Уокер уставился на кухню, а избитая и оскорбленная девушка обратила на него взгляд, и начала энергично извиваться. Ее глаза умоляли его. Уокер почувствовал, что его голод начинает усиливаться. Девушка выглядела так, будто она едва достигла подросткового возраста.
- Ты голоден, братан? Можешь перекусить ей, - сказал Джерри, показывая на страдающую пленницу.
Он наблюдал, как Уокер буквально начал пускать слюни, и его глаза наполнились кровавой, плотоядной похотью.
- Что ты такое, черт возьми?
Уокер согласованным усилием оторвал взгляд от беспомощной девушки. Он был голоден; безумно голоден. Ему становилось все труднее и труднее жить без еды.
- Я - оборотень, - сказал он.
- Проклятие! Ты серьезно? Ты так говоришь, как будто в этом нет ничего страшного. Как будто ты только что объявил, что ты ловец собак, почтальон или что-то в этом роде. Оборотень? Проклятие!
- Мне нужна твоя помощь, братан.
- Моя помощь? Мужик, в последний раз, когда я тебя видел, у тебя были обнажены клыки, и ты хотел разорвать мне глотку! Теперь ты хочешь, чтобы я тебе помог?
- Что-то преследует меня.
- Что-то преследует? Тебя?
- Черт, я не знаю что это. Что-то большее, чем оборотень. Больше и злее. Он напал на меня в темноте три ночи назад, когда я был там... эм-м-м... принимал пищу. Он прыгнул на меня и ударил меня по животу. Я думал, что это просто очередной оборотень пытается украсть мою добычу. Но потом, когда я посмотрел на рану... Уокер расстегнул куртку и поднял рубашку, обнажив изуродованный торс, на котором почти вся плоть была разорвана. Можно было видеть его нижнюю часть кишечника через зияющие дыры в его коже.
- Иисус Христос! Боже, как ты можешь так ходить?