Аня резко проснулась, чувствуя себя взбешенной и чертовски возбужденной. Она дрожала от ярости. Даже во сне ее поимели. Лорд ненавидел подчиняться. Это было его главное правило. Даже спустя столько времени, она все еще не смирилась с этим.
Она потянулась, разминая свои длинные худые мышцы в лучах утреннего солнца, проникающего между жалюзи спальни, и попыталась избавиться от сна. Каким-то образом она все еще ощущала присутствие Лорда в комнате, словно призрачный образ. Чувствуя себя уязвимой и незащищенной, Аня потянулась за одеялом, чтобы обернуться вокруг себя. Она чуть не вскрикнула, когда ее левая рука столкнулась с плотью.
Она приподняла одеяло и уставилась на широкую, бледную, покрытую пятнами спину, спускавшуюся к гигантскому заду и слоновьим бедрам. Большая Люси. Постепенно Аня вспомнила предыдущий вечер, проведенный в разрывании промежности толстой лесбиянки своим 11-тидюймовым[35] дилдо со страпоном. Она доводила большую лесбиянку до слез, даже когда сама плакала, вспоминая всех мужчин, которые издевались над ней в детстве. Вспоминая, как Лорд бросил ее.
Как обычно, Аня начала утро с полным мочевым пузырем и острой необходимостью опорожнить его. Она потянулась и сильно толкнула лежащую рядом с ней грузную женщину, отчего та упала с кровати на пол.
- Какого черта?!
- Заткнись, лежи там и не двигайся!
Аня сошла с кровати и согнула свое длинное роскошное тело. Глаза Люси устремились вверх с того места, где она покорно лежала на полу, ожидая указаний хозяйки, и скользнули по безупречной плоти госпожи. Узкая талия и широкие бедра, огромные груди со вздернутыми сосками, сладострастные ягодицы и толстые мускулистые бедра - глаза Люси пожирали каждый сантиметр своей госпожи.
- Открой рот!
Люси откинулась назад и повиновалась. Аня присела на корточки над лицом женщины и начала мочиться, заливая рот крупной женщины теплым золотистым дождем. Люси задыхалась и кашляла, когда ее рот наполнялся теплой мочой, но не пыталась отвернуться. Она глотала желтую струю, не обращая внимания на собственное отвращение и сосредоточившись только на красоте роскошной плоти Ани. Люси глотала одну порцию мочи за другой, чтобы не захлебнуться, и вскоре она почувствовала, что ее живот наполнился утренней мочой Ани. Последние капли стекали из мясистых складок влагалища ее хозяйки на язык Люси. Аня опустилась на корточки еще ниже, пока ее пропитанные мочой половые губы и клитор не оказались прижаты к лицу большой женщины.
Аня потянулась вниз и схватила ошейник из нержавеющей стали, который все еще был на шее лесбиянки, и сильно дернула, пока лицо Люси не посинело, а ее рот не скрылся в лобковых волосах прекрасной госпожи. Большая лесбиянка послушно лизала соленый клитор своей хозяйки, даже когда она боролась за воздух. Аня попеременно душила Люси, щипала и шлепала ее мамонтовы груди, пока та, наконец, не испытала первый за день слабый и невпечатляющий оргазм и не погрузилась в то же экзистенциальное недомогание, в котором проснулась.
- Вставай и вали нахуй отсюда, - пробормотала Аня почти небрежно, поднимаясь с мокрого от мочи и кончи лица Люси.
- Только дай мне секунду, чтобы одеться, ладно?
- Нет! Убирайся нахуй сейчас же!
Она подняла с пола "весло" и начала хлестать крупную женщину по груди и бедрам, пока Люси пыталась собрать свою одежду. Аня открыла входную дверь и приложила свои красивые наманикюренные пальцы к заднице крупной женщины, буквально вышвырнув ее за дверь.
- Как же я ненавижу эту суку, - сказала Аня Люси в спину, захлопывая за собой дверь, оставив тучную женщину стоять голой на крыльце.
Иногда Ане казалось ироничным то, что именно Большая Люси впервые познакомила ее с этой невероятной жизнью. Теперь казалось, что прошла целая вечность, когда она впервые приехала в Сан-Франциско, несчастная и измученная после почти целого дня, проведенного в автобусе "Грейхаунд" из Нью-Мексико. Она сбежала из дома за день до этого, от отца и дяди, которые использовали ее юное тело в качестве отхожего места для своей спермы и жестокого насилия. Она была разбита и сломлена, голодна и убита горем, сидела с впалыми глазами в кофейне на Хейт-стрит, потягивая теплый зеленый чай и пытаясь понять, хватит ли у нее денег, чтобы снять комнату, или хватит смелости пойти на хитрость, чтобы получить хоть какие-то деньги. Тень внезапно скрыла ее столик, и она подняла глаза, чтобы увидеть массивного бычару в кожаной одежде, который улыбался ей. Большая Люси весила гораздо больше двухсот фунтов[36], ближе к трехстам[37], ростом почти шесть футов[38] и выглядела так, будто могла поднять полугрузовик. Аня сразу же испугалась.
- Я вижу, детка, что тебе нужна работа, - сказала Люси, соблазнительно ухмыляясь и проводя одной толстой мясистой рукой по длинным рыжим волосам Ани, как будто она уже владела этой девушкой.
Аня просто кивнула в ответ. Через несколько дней она уже работала в "Горячиx попкax", единственном в Сан-Франциско стриптиз-клубе для лесбиянок. Именно ее новая начальница впервые познакомила ее с миром садомазохизма во время потных вечеров, когда она была прикована к столу в своем кабинете. Трахать Большую Люси было почти обязательным условием работы в клубе, а это означало подчиняться своеобразным аппетитам Люси, которые включали в себя все - от свечного воска на сосках, до швейных игл в клиторе. Аня не возражала против внимания этой женщины. Отец и дядя делали с ней гораздо худшее. Она была неспособна иметь детей из-за половины того, что впихнул в нее дядя.
Большая Люси была похожа на мать, о которой Аня всегда мечтала, когда отец засовывал ей в рот носок, чтобы она не кричала. Мать, о которой отец всегда говорил ей, что она бросила ее, чтобы "переехать в Сан-Франциско и стать лесбийской шлюхой!".
Именно Большая Люси порекомендовала Ане вступить в "Общество Сада", одну из старейших в стране садомазохистских групп. Люси привела ее на первую встречу незадолго до ее девятнадцатилетия. Там она встретила своего первого настоящего хозяина, Лорда.
Лорд был самым красивым мужчиной, которого она когда-либо видела. Метр восемьдесят пять, 240 фунтов[39] углеродистой стали. Его эбеновая плоть выглядела так, словно была вырезана из живой ночи. Она пульсировала твердыми мускулами и блестела черной жидкостью, как лужа нефти. Его темные глаза сверкали жестокой мудростью, отчего он казался древним, как земля. Он ходил с уверенностью королевской особы, а каждое его слово, казалось, обладало силой, превосходящей его смысл. Он внушал страх и вожделение в равных количествах, а каждый его жест таил в себе угрозу насилия. Лорд казался именно тем, кем он хотел, чтобы его считали подчиненные... живым богом. Почти сразу же Аня посвятила себя ему. С этого момента началось ее настоящее обучение боли и разврату.
Лорд был как нежен и терпелив, так холоден и жесток. Та же рука, что держала плеть, могла подарить и самые нежные ласки. Вскоре Аня уже не могла решить, что ей больше нравится. Ее личность растворилась в бесконечных волнах удовольствия и боли, благословения ее нового господина. Она потеряла себя в нем, и на какое-то время это было все, чего она желала. Этого побегa. Забвения. Но вскоре ей захотелось большего. Она хотела держать в руках кнут. И Лорд показал ей, как это делается.
Она служила его рабыней три года, прежде чем поняла, что ей больше нравится быть сверху. К счастью, тогда Лорд был готов поменяться с ней. Он научил ее всему, что должен знать господин о рабстве, боли и унижении. В тот день, когда она объявила ему, что больше не может быть его или чьей-либо рабыней, он признался, что никогда не позволял никому доминировать над ним до нее, и что он позволил ей это только потому, что любит ее. В ответ Аня сказала Лорду, что ей нужно изменить свою роль в жизни на что-то более властное. Ей нужно было взять в руки плеть, быть причиняющей боль, наказывающей и унижающей мужчин, а не наказываемой и унижаемой.
Лорд обиделся на нее за это и насильно выгнал из своей "темницы". Эта обида осталась вместе с их дружбой, которая и сегодня была такой же крепкой или слабой, как и тогда.
Как только Аня нашла подходящее место для своей "темницы" и начала сама принимать клиентов, они хлынули через двери в поразительном количестве. Первой клиенткой стала Большая Люси, и Аня с удовольствием вымещала свои страсти на крупной женщине, наконец-то испытав на себе власть и контроль таких мужчин, как Лорд, ее отец и дядя, которых она ублажала столько лет. Она быстро опьянела от этого, опьяненная властью. Когда мужчины, некоторые из которых были очень богатыми и даже знаменитыми, стали посещать ее "темницу", она открыла в себе такие глубины разврата, о которых даже не подозревала. Многие из мужчин находили ее садизм слишком экстремальным, но многие оставались. Аня и не подозревала, сколько людей готовы платить хорошие деньги за то, чтобы женский сапог на шпильке вошел им в задницу.
Сначала это было возбуждающе. Ее собственная похоть, ее собственная боль находили разрядку в боли, которую она причиняла другим. Но теперь Аня устала, ей все это надоело. Будучи одной из самых известных госпожой в районе залива, Аня видела все виды извращений, которые только можно себе представить. Действия, которые заставили бы самую закоренелую уличную проститутку кричать о своей жизни, стали для нее обыденностью. Она стала черствой ко всему этому. Плоть больше не таила в себе никаких загадок и не имела силы вдохновлять ее. Немного найдется людей, способных относиться к банальности сексуальных извращений, когда пределы воображения уже достигнуты. Аня работала в секс-индустрии уже более десяти лет. Сейчас она была на той стадии, когда извращения стали обыденностью, а оргазм - воспоминанием. Ей нужно было расширить свои сексуальные горизонты, пока она не перерезала себе вены от скуки. Вздохнув, она встала и спустилась по лестнице в подвал, чтобы подготовить свою "темницу" к работе.