- Всех мертвых на улицу! Или мы сами их вытащим! Все сгорят, без вариантов!
Голос перекрикивал в мегафон остервенелую толпу "антивоскрестников" и треск пламени. Они ломились в мою дверь. Взбешенные, перепуганные, жаждущие крови. Жаждущие принести еще одну душу в жертву своим богам в надежде, что те вернут мир в прежнее состояние. И как бы мне не хотелось в этом признаваться, но я был рад, что они пришли. Не должен был он вернуться к жизни. Неправильно это.
Нечестно.
Лучи красного солнца ручейками крови просочились сквозь шторы, заполнив мою комнату темными тенями. После "Colt 45"[6] и MD 20/20[7], с утра меня ждал дикий отходняк, от которого весь мир шатало, а желудок взбунтовался, стоило мне только оторвать голову от подушки. Яркий свет жалил глаза, отдаваясь болью в висках.
В этот день была Пасха - светлое Христово Bоскресение. Обычно, это значило, что нужно встать пораньше и идти всей семьей в церковь. Не то, чтобы я был религиозным. Традиции есть традиции. В то утро поход в церковь казался не самой лучшей перспективой.
Не успел я выключить будильник и улечься спать дальше, как раздался громкий и настойчивый звук: башка гудела как барабан, и спросонья совсем не работала. Звонила бабушка, и она была в панике.
- Что? Ты серьезно?
Поначалу, я решил, что она шутит, только прежде юмористического таланта я за ней не замечал. Может, она хотела проучить меня, потому что я не пришел в церковь. Я решил, что она ошибалась. Ведь то, что она сказала, ни в коем случае не могло быть правдой.
- Я тебе говорю, они прямо за дверью! Быстро приезжай!
Меня убедили удушающие всхлипывания тут и там, прерывающие ее речь. По крайней мере, убедили, что она правда верит в свои слова: мои прабабушка и прадедушка стояли у нее на крыльце. Они снова были живы после 20 лет в могиле. Да чушь собачья! В памяти всплыли образы из старых ужастиков, которые я смотрел в кинотеатре с заляпанными полами, в щелочку между вымазанными маслом пальцами. Голливуд давным-давно научил нас, что если мертвые возвращались из могил - живым это не сулило ничего хорошего. Мне представились вампиры, рычащие в поисках крови, гниющие зомби, голодные до человеческой плоти. Нет, тут должно быть какое-то другое объяснение.
Вообще-то, определенные знаки уже были. Нельзя было не заметить всплеск численности всяких паразитов: улицы покрыли ковры из жуков и крыс, в небе носились тучи мошкары, комаров, мух и пчел. Даже кошек и собак внезапно стало в разы больше, и только благодаря этому крысы нас все еще не сожрали.
Однажды, мистер Хайтауэр - мой сосед, прошелся туда-сюда по улице с парой галлонов керосина, поджег всех этих гадов и спалил. Кажется только это срабатывало. До этого он пытался давить их на своем грузовике, пару-тройку раз в день, но от этого их меньше не становилось, так что он стал повторять свой фокус с керосином каждое утро. Терпеть не могу едкую вонь паленых крыс, но живых крыс я ненавижу еще больше! Поэтому, я никогда не жаловался, да и вообще никто не жаловался. Город не предпринимал никаких мер. Все радовались, что хотя бы кто-то, что-то делает.
Я воспринимал внезапный набег паразитов не иначе, как очередное трагическое следствие жизни в гетто. Кто же мог представить нечто столь невероятное, как массовое воскрешение!
- Они у меня на крыльце. Я вижу их в глазок.
Со времени последнего воскрешения в нашем мире прошло две тысячи лет, и тогда из него выросла целая религия. В таких делах всё решают время и место. Кто-то ожил в Иерусалиме, и мы называем его Богом. Кто-то ожил у тебя на районе, и мы зовем копов или хватаемся за ствол.
В Библии все это кажется прекрасным и чудесным. Там никто не упоминает всех этих чертовых мух и тараканов, грёбаных крыс. То, что происходило в моём квартале, было просто жутко.
В трубку телефона я слышал громкий стук и дверной звонок. Потом раздался голос дедули: громкий и властный. Такой, каким я его запомнил. Не такой вялый, потусторонний, как полагается призраку. Не стоны, как из могилы безмозглого зомби. Это точно был дедуля. Ему совсем не нравилось, что его не пускают в EГO собственный дом.
- Эй, доча! Я тебе сказал! У меня ключей нету. Дверь мне открой и дай я зайду! Слышишь меня?!
В семье Джонсонов дедуля был непререкаемым патриархом, и он не привык, что ему не подчиняются. Ну, я уже почти слышал, как бабушкина решимость разбилась вдребезги, как окно в ураган. Послышался металлический лязг. Она сняла цепочку с двери.
- Бабуля! Бабуля, как ты там?
- Не знаю сынок... Kажется, они нормальные... Я сейчас им открою.
- Не открывай!
- Но я не хочу, чтобы дедуля на меня сердился, мы не виделись двадцать лет. Не хочу начинать все со скандала.
- Бабуля, это не твой папа! Он умер. Давно умер. Не открывай!
Тут я услышал бабушкин крик, и по коже прошел мороз, каждый волосок встал дыбом.
- Что случилось?
- Теперь тут еще и мой дядюшка Джо и мой брат Пол.
- Что, черт возьми, происходит?
- Я открываю.
Едва я было запротестовал, как постучали уже в мою дверь. Первой мыслью было: кто, черт возьми, припёрся в 9 утра? Следующей мыслью: кто из знакомых умер и знает мой адрес? Я накинул халат и поискал в домашнем беспорядке свой дробовик. Вспомнил, что заложил его пару лет назад, и остановился на ржавой "Беретте" двадцать пятого калибра. Несомненно, зомби или вампира из нее не положишь, ну хоть чувствуешь себя поуверенней. На всякий случай, я прихватил на кухне нож. В унисон стуку, в дверь настойчиво зазвонили.
- Кто это там, мать твою?
Перед дверью стоял мой друг Рик. Tот самый, который числился, как пропавший без вести и, предположительно, мертв. Мой друг Рик, которого я не видел уже пять лет.
- Ну жe, братан, открой дверь! Я знаю, что ты дома, пиздюк.
Он был слегка перепачкан - грязь с могил, конечно же. Но солнце светило прямо на него, и он не горел синим пламенем, так что он уж точно не вампир... или все-таки вампир? Уверенности у меня не было. Конечно, вся эта телега с солнечными лучами могла оказаться мифом. На нем не было ни следа гнили или разложения. Никакой пепельной бледности, мертвецкой зелени на коже. Его кожа прямо чуть ли не светилась здоровьем.
Инопланетяне! Точно, инопланетяне приняли обличье наших друзей и родственников! Это было единственное объяснение, в котором была хоть какая-то крупица здравого смысла. Началось вторжение инопланетян! Оставалась еще возможность, что я не полностью протрезвел и у меня случилась какая-то шизофреническая интоксикация, а может, я вообще сплю?! Такой сон на пьяную голову, из которого почти невозможно проснуться. Я вновь посмотрел в дверной глазок. Увидел мертвеца на крыльце и стал молиться, что я все еще пьяный и не сошел с ума.
- Иди на хуй отсюда, уебок!
- Ты чё, под кайфом что ли? Чувак, я думал, что мы с тобой кореша. Как ты можешь так со мной?
- Мы с тобой были кореша, пока ты не умер. A теперь, какого хуя ты из могилы вылез?
- Умер?! Ты чё, бля, ходил на мои похороны? Я тут в лесу проснулся, мать его, без штанов, без нихуя! Мне пришлось спиздить одежду, чтобы сюда прийти!
Конечно я не ходил к нему на похороны. Похорон-то ведь и не было. Мы просто устроили с пацанами сходняк - его тело так и не нашли. Как я и говорил, его признали пропавшим без вести, предположительно мертвым. Никто точно не знал, что с ним случилось.
- Ну жe, братан. Мамулька меня не пускает, поэтому я к тебе пришел.
- Твоя мама там больше не живет! Tеперь там живет миссис Ватсон.
- Тогда... Тогда где моя мама?
- Я не знаю, братан. Oна съехала где-то год назад. Не знаю, куда она поехала.
Рик навалился на перила. Сначала мне показалось, что магия поднявшая его из мертвых закончилась, и он снова умирал. Но потом я понял, что он плачет. В душе защемило. Я открыл, все еще держа нож и "Беретту" при себе. Ну конечно же, я их спрятал под пижамой.
- Давай, брат, заходи.
Не сводя с него глаз, я вспомнил о бабуле. Как она там одна одинешенька сидит дома. На крыльце у нее выстроилась целая стая мертвецов. Набираю номер - трубку никто не берет. По спине пробежал холодок.
- Погоди, чувак!
Я бросился наверх, влез в футболку и джинсы. Снова позвонил бабуле - ответа нет. Перепрыгивая через ступеньки, я сбежал вниз и вышел.
- Бля... Eб твою мать, идем со мной, чувак!
- Что такое, брат?
- У моей бабули проблемы.
В глазах уже стояли слезы. Я представлял, как бедную старушку рвут на части целые полчища живых мертвецов.
Я схватил куртку и полетел к ее дому. Рик не отставал. Казалось, на улице устроили гулянку: кругом полно народу. Сначала мне показалось, что намечается какая-то большая тусовка, или же кто-то попал в аварию, и все ждут приезда копов. Потом, я начал узнавать их лица. Лица эти явно были не на своем месте.
Первое, что бросилось в глаза, пестрое смешение стилей - слишком много пиджаков с галстуками–бабочками, расклешенных брюк, розовых, алых рубашек с нашивками и оборками. У многих - бакенбарды и прически в стиле "афро", как будто весь квартал внезапно съехал в ретро. Все это выглядело, как сходка сутенеров, но мой район не настолько крут. И еще казалось, все были как-то при параде. Ну, понятно: Пасха на дворе. Hо я никогда не видел столько народу в церкви. Творилось какая-то очень странная херня.
Грязный Эд помахал мне, улыбаясь во все зубы, только между зубами у него застряла грязь, а пальцы раскровились, как будто он выцарапывал себе путь из могилы. Выглядел он хреновато, но он всегда хреново выглядел задолго до того, как залез к мистеру Пратту стащить видак и получил пулю. Я помахал ему в ответ, но шаг не сбавил.
- Эй, Скип, постой! - заорал Рик у меня за спиной. - Слушай, это разве не Грязный Эд? Его разве не пристрелили? Мы же вместе на похороны ходили! Какого хуя он все еще жив?!!