Я рассмеялся. Звук получился грубее, чем я ожидал.
— С нетерпением буду ждать этого шедевра.
###
Кримзон провел меня через город к небольшому домику на окраине. Деревянные стены почернели от дыма, но в остальном он держался хорошо. Изнутри пахло лекарственными травами, старостью и чем-то кислым — запахом немощного тела.
В затемненной комнате, в кресле с высокими подлокотниками сидел старик. Его кожа напоминала пергамент, натянутый на кости, редкие седые волосы свисали жидкими прядями.
Но когда он поднял голову, я увидел глаза — все такие же яркие и все такие же безумные, как восемь веков назад.
Глава 76
— Гости! — завопил Тириан, беспомощно замахав трясущимися руками. Его голос скрипел, как несмазанные механизмы. — Садитесь, садитесь! Мой сын скоро вернется с охоты! Принесет дичи!
Я замер. Сын? У Тириана и дети? Я бросил вопросительный взгляд на Кримзона, но тот лишь пожал плечами.
— Ты… узнаешь меня? — осторожно спросил я, присаживаясь на краешек деревянного табурета.
Тириан медленно поднял голову. Его глаза, когда-то, должно быть, острые как бритва, теперь были мутными, словно затянутыми дымкой. Он долго всматривался в меня, его взгляд скользил по моему лицу, но не находил узнавания.
— Ты… ты кто? — его голос был хриплым, как скрип несмазанных петель. — Сын мой? Нет… — Он покачал головой, и несколько седых прядей выбились из жидкой гривы. — Сына у меня не было… или был? Нет, точно не было.
— Я не твой сын, — покачал я головой. — Расскажи мне, старик, — спросил, опускаясь в кресло напротив. Кожа скрипнула под моим весом. — Как ты прожил эту жизнь?
Он замолчал, его взгляд устремился куда-то вдаль, за пределы комнаты, за пределы времени.
— Жил… — наконец продолжил он, облизнув потрескавшиеся губы. — Как все жили. Тейя росла… я помогал, чем мог. Кримзон… да, Кримзон дал мне этот дом после… после того как Лорго прислал ту охранницу…
Его голос оборвался. Он поднял дрожащую руку и потрогал медный кувшин на столике рядом, как будто проверяя, реальный ли он. Капля пота скатилась по его виску, исчезнув в гуще морщин.
— Как ее звали… — пробормотал он. — Рыжая была… смеялась, когда я шутил. Громко смеялась, так что эхо разносилось по всему дому.
Я видел, как его глаза на мгновение оживились, в них вспыхнул огонек давно забытой радости. Его пальцы непроизвольно сжались, словно пытаясь удержать призрак того смеха.
— Мы… женились, — продолжил он, и его голос стал тише. — Она умерла. Во сне. Старость — это не болезнь, понимаешь? Это… это как песок в песочных часах, который постепенно засыпает тебя целиком.
Внезапно он резко кашлянул, его тело содрогнулось от спазма. Я протянул ему кувшин с водой, но он отмахнулся. Когда кашель прошел, он вытер губы тыльной стороной ладони и продолжил, как будто не было этой паузы:
— А потом? Потом я просто… сидел. Ждал. Иногда приходили молодые маги, просили советов. Глупости все это. — Он фыркнул, и в этом звуке было столько презрения, сколько не смог бы выразить и молодой человек. — Тим Тарс… вот мерзавец. Из-за него я так и не стал тем, кем должен был стать.
— Почему ты так думаешь? — спросил я, стараясь сохранить голос ровным.
Тириан внезапно оживился. Его глаза загорелись старым огнем, и он резко выпрямился в кресле.
— Он отказался! — прошипел старик, и слюна брызнула из уголков его рта. — Отказался убить моего покровителя! Я бы получил его Дар! Стал бы сильнее, чем… чем…
Его голос снова потерял силу. Он откинулся на спинку кресла, внезапно уставший. Его пальцы начали барабанить по подлокотнику беспокойным, нервным ритмом.
— Ты… ты понимаешь? — он снова заговорил, но теперь его голос был слабым и растерянным. — Я мог бы… но теперь… теперь я просто старый дурак, который забывает, куда положил очки.
Я перевел взгляд на Кримзона, который стоял у двери, скрестив руки на груди. Его тень, удлиненная светом камина, тянулась через весь пол, как черная река.
— Зачем ты привел меня сюда? — спросил я тихо. — Он ничего не помнит. Это пустая трата времени.
Какое-то время Кримзон молчал.
— Лой нашла его, — наконец сказал он. — За день до того, как я отдал приказ уничтожить все порталы. Она передала ему пророчество. — Кримзон повернулся ко мне, его лицо было серьезным. — Он отказывался говорить его кому-либо, кроме тебя. Ни угрозы, ни обещания не действовали.
Я снова посмотрел на Тириана. Старик что-то бормотал себе под нос, его пальцы теперь теребили край халата. В свете заката его морщины казались еще глубже, как каньоны на карте долгой жизни.
— Тириан, — сказал я твердо, наклоняясь вперед. — Я — Тим Тарс. Что сказала тебе Лой?
В комнате воцарилась тишина. Даже камин на мгновение перестал потрескивать. Тириан замер, его глаза расширились. Потом его лицо исказилось в гримасе, в которой смешались ярость, страх и что-то еще, что я не мог определить.
— Ты… — он прошипел, и его голос внезапно стал сильным и четким, как у молодого человека. — Ты! Из-за тебя я… я…
— Конечно! Ты… ты… — Его пальцы впились в подлокотники, суставы побелели от напряжения. Внезапно его лицо исказила ярость. — Тим! Тим Тарс! Ты украл мой шанс! Украл!
Я вздохнул. Даже спустя восемь веков безумия он помнил только это.
— Я просил лишь об одном! — Тириан шипел, брызгая слюной. — Убить его! Он держал мой Дар в цепях, а ты… ты отказался! — Он ударил кулаком по подлокотнику, и старинное дерево треснуло.
— Он был твоим покровителем, а не жертвой.
— Лжец! — Старик рванулся вперед, но кресло не дало ему упасть. — Я видел правду! Видел, как он смотрел на меня! — Его дыхание стало хриплым, на лбу выступили капли пота. — А теперь… теперь я вот это. — Он показал на свое дряхлое тело дрожащей рукой. — НЕНАВИЖУ ТИМА ТАРСА!!!
Его крик оборвался хрипом. Тириан откинулся на спинку, внезапно обессилев. Через минуту он уже улыбался мне, как ребенок:
— Ты принес мне сладостей? Мой мальчик любит марципаны… Он такой хороший мальчик…
Я наклонился к старику, стараясь поймать его блуждающий взгляд:
— Тириан. Что сказала тебе Лой?
Старик замер. Его зрачки расширились, словно он увидел что-то за моей спиной. Когда он заговорил, голос звучал неестественно четко:
— «Одолев тигра в поле, не стоит считать, что сможешь одолеть его в его собственном логове».
Он замолчал, тяжело дыша. Потом продолжил, и тон стал резким, каким я помнил его в былые дни:
— «Иногда стоит проявить терпение и дождаться не настоящего себя».
Его пальцы внезапно впились мне в запястье с неожиданной силой.
— Ты все испортил, Тарс. Все. Все. Все…
Потом он рассмеялся, и смех превратился в надрывный кашель.
Мы вышли, оставив Тириана бормотать что-то о марципанах и хорошем мальчике, которого никогда не существовало.
###
Пророчество Лой вертелось в моей голове, как заноза под ногтем. Я провёл пальцами по шраму на груди, оставшемуся после последней встречи с Катрионом, не исчезнувшем даже после последней эволюции.
После предостережения Маалы, спасшего мне жизнь, к разного рода пророчествам я начал относиться куда более серьезно.
Не то, чтобы у меня появилось желание жить по предсказаниям и узнавать, как мне поступать в той или иной ситуации, у гадалок. Но такие вот прорицания начали мной восприниматься как что-то, что должно быть услышано и взято в расчет.
Общий смысл первой половины пророчества Лой был в целом понятен. Грубо говоря, не будь опьянен победой и не рвись бездумно на чужую территорию, для тебя невыгодную. Логичная, на самом деле, мысль, само собой разумеющаяся даже без пророчеств.
Другой вопрос, что теперь я, вероятно, начну больше к такого рода моментам присматриваться, но в любом случае первое предсказание вызывало у меня не то, чтобы много вопросов или опасений.
А вот со второй уже было посложнее.
«Иногда стоит проявить терпение и дождаться не настоящего себя». Что это вообще за бред? Ненастоящий Я? Клон? Копия, созданная Катрионом из моего сердца? Какой-нибудь гомункул, порожденный Маалой? Или это что-то иносказательное?
Сколько бы ни ломал голову, отыскать в общей куче вариантов один, который хотя бы откликался мне больше, чем остальные, так и не удалось. Хотелось надеяться, что я смогу понять, в чем смысл, до того, как пророчество окажется бесполезным.
Но в любом случае это уже будет не сейчас.
А сейчас я стоял на краю разлома реальности, где когда-то проходили границы Единства. Теперь передо мной расстилалась сюрреалистичная картина — десятки миров, медленно дрейфующих в Пустоте, как корабли с оборванными якорями. Некоторые уже находились на расстоянии в сотни тысяч километров друг от друга, другие почти не успели разлететься, так что с одних можно было прекрасно увидеть другие.
— Ну что ж, — пробормотал я, ощущая, как аспект чревоугодия шевелится в глубине моего существа. — Начнём с самого важного.
Мир, где когда-то жил Дарва. Приближаясь, я заметил, что его атмосфера потускнела, будто покрытая пеплом. Когда-то здесь кипела жизнь, а теперь была пустыня. Вот только это не было следствием моих действий. Разруха наступила еще до того, как я пожрал Закон перерождения.
Шагнув на поверхность, я почувствовал, как под ногами хрустят осколки камней. Воздух пах гарью и озоном. Вдалеке виднелись знакомые очертания — чёрные горы, правда, некоторые будто обломанные. Именно у подножья этих гор на опушке леса находился домик Дарвы.
Однако, когда я подошёл к массивным дверям, покрытым рунами защиты, стало понятно, что меня никто не встретит. Двери были распахнуты настежь, а сами руны потускнели, словно выцветшие татуировки на коже старика.
— Дарва? — мой голос разнёсся эхом по пустому коридору.
Внутри царил хаос, но странного рода — не следы битвы или поспешного бегства, а скорее какого-то бесноватого буйства, будто целью дебошира было навести как можно больший хаос.