Я поднял с пола кусок недоделанного доспеха. Металл был холодным, без намёка на остаточную энергию.
В дальнем углу обнаружился потайной люк, в отличие от дверей самого дома, до сих пор крепко запертый на руны. Для меня, впрочем, это не стало проблемой.
Спустившись вниз, я оказался в хранилище. Пустые стеллажи, разбитые ящики. Лишь в самом дальнем углу нашёл одинокий слиток какого-то неведомого металла.
С дебошем наверху пустые полки не вязались. Возможно, разгром был лишь отвлечением внимания. Вот только намеков на местонахождение Дарвы это никаких не давало.
Еще раз осмотрев подпол, дом и окрестности, я убедился в двух вещах: во-первых, Дарва ушел добровольно, хоть собирался и в спешке, а во-вторых, после его ухода сюда заявился кто-то еще и либо для того, чтобы запутать следующих посетителей, либо банально из злости все тут поломал и покрушил.
Впрочем, хотя я не знал, где Дарва, я точно знал, что он пошел бы куда-то лишь по приказу Катриона, так что метод его обнаружения, по сути, сводился к обнаружению Катриона. С чем пока были очевидные проблемы.
Оставалось надеяться, что Катрион не прикончит Дарву после того, как тот станет для него не нужен. Свободный Руйгу мне нравился, несмотря на свою эксцентричность, а может и благодаря ей. И как минимум мне хотелось поблагодарить его за созданные им доспехи, а как максимум заполучить на свою сторону.
К сожалению, тут я тоже не мог пока ничего больше сделать. Следующая остановка — Аллея Кошмаров.
###
Странный мир, похожий на металлический прут квадратного сечения, простирающийся на сто пятьдесят тысяч километров в длину и всего на две тысячи — в ширину, наполненный самыми разными дикими тварями, способными стать угрозой даже для Майигу.
Когда-то мы покорили его ради Сада Мечтаний — области, где в немаленьких количествах произростали редчайшие травы. Тогда же я выяснил, что сердцевину Аллеи Кошмаров занимает ус древнего дракона, одного из тех изначальных чудовищ, на которых распалось тело Творца.
В прошлый раз, когда я тут был, я был слишком слаб и все, что смог сделать — это срезать с уса кусок для Дарвы, из которого после добавления почти буквально горы редчайших и драгоценнейших материалов получилась та броня, что сейчас лежала в сокровищнице Семургдалиона.
Новой брони, в моем случае бывшей одновременно и оружием, так как Дарва озаботился укреплением, усилением и утяжелением перчаток доспеха для превращения их в отбойные молотки вселенской погибели, мне было не надо.
Однако драконий ус можно было использовать еще для тысячи разных вещей, главное было найти квалифицированного мастера, способного такой материал обработать.
Тем более с учетом того, что внутри уса находилась энергия экстремальной концентрации, которая легко могла разорвать весь ус на части вместе с Аллей Кошмаров и несколькими соседними мирами, если ее как-то взбаламутить или неправильно с ней обращаться.
Остановившись на краю Аллеи, я распространил на мир аспект понимания. Никого из разумных. В условиях тотальной войны и угрозы уничтожения Единства, похоже, зелья оказались не в приоритете.
— Что ж, тем проще, — пожал я плечами.
Я опустился на колени, вонзил пальцы в трещиноватую поверхность. Камень не просто поддался — он вздрогнул, как живой, когда моя энергия проникла в его структуру.
— Разрывай.
Первый слой почвы взлетел вверх, рассыпаясь на миллионы острых осколков. Глубже — плотная базальтовая плита. Я сжал кулаки, и черные молнии ударили в землю. Камень треснул с оглушительным грохотом, обнажив нижележащий слой — темно-красную, почти черную магму, пульсирующую в глубине.
— Иди ко мне.
Я развел руки в стороны, и земля передо мной буквально разошлась, как рассеченная плоть. Магма хлынула фонтаном, но прежде чем она успела обжечь меня, я направил поток в Пустоту.
Раскаленная масса, сверкая золотыми и алыми брызгами, устремилась в черноту, где мгновенно остывала, превращаясь в хрупкие стеклянные нити.
Глубже.
Слой за слоем я пробивался к центру мира. Мантия сопротивлялась — плотная, вязкая, словно пыталась сомкнуться за моей спиной. Но я не останавливался. Мои руки, покрытые теперь черной чешуей, разрывали камень, как бумагу.
И вот — удар обо что-то, что не должно было быть здесь по всей логике вещей.
Не камень. Не металл.
Что-то, когда-то бывшее живым. Передо мной предстал драконий ус.
Он был огромен — толщиной в три километра и длиной с весь мир Аллеи Кошмаров, словно гигантская нить судьбы. Белый, но не мертвенно-бледный, а переливающийся, как перламутр. По всей его длине шли тончайшие узоры, из которых сочился золотистый свет.
— Вот ты где…
Я протянул руку, и в тот же миг ус словно ожил. Энергия, вырывающаяся из узоров, ударила мне в ладонь — боль была адской, будто тысячи игл впивались в плоть, прожигая до кости. Но вместе с болью пришло и нечто иное — сила, чистая, неразбавленная, древняя.
Аспект чревоугодия проснулся мгновенно.
Мой желудок сжался от голода, какой я испытывал от силы пару раз в жизни. Я почувствовал, как энергия уса вливается в меня, наполняя каждую клетку. Мускулы набухли, кости заскрипели, уплотняясь.
Часть энергии начала просачиваться в Рейна, для которого это явно было перебором. Дракончик с силой сжал свои кольца вокруг моего предплечья и я даже без аспекта понимания мог почувствовать, насколько ему сейчас больно.
Тем не менее, полностью останавливать втекающий в его тело поток я не стал, просто ограничил его относительно тоненькой струйкой. Теперь я уже не собирался оставлять Рейна кому-либо и где-либо, а значит ему нужно было набраться сил, чтобы иметь возможность следовать за мной сквозь Пустоту и войны.
Почти три часа я стоял, впитывая мощь драконьего уса, и хотя бо́льшая ее часть просто сохранилась внутри аспекта чревоугодия, как Закон перерождения или Закон пламени Семургдалиона, того, что просочилось в мое тело, хватило, чтобы сделать его сильнее еще раза в три.
На боевой мощи это не слишком-то сказалось, все-таки главную мою силу составляли атрибуты и аспекты, а чисто-физическая мощь, хотя и была огромна, давно отошла на второй план. Однако всегда было полезно укрепить базу.
Древние изначальные чудища и люди Истинного Мира, на них охотившиеся, должны были быть до абсурда сильны, куда сильнее меня нынешнего и, вероятно, сильнее, чем в принципе могли себе позволить Великие Души.
И это я поглотил еще не все. Внутри уса, запечатанная самим материалом, еще оставалась энергия. Не больше, чем я уже поглотил, где-то процентов тридцать от всего объема, но это все равно была невероятная сила.
Настолько невероятная, что ее не выдрежало бы ни одно пространственное кольцо, даже при том что Кримзон дал мне в дорогу один из лучших артефактов подобного рода из доступных в Содружестве.
Впрочем, даже если бы подпространство внутри кольца и смогло бы выдержать энергию изначального дракона, поместить ус внутрь все равно бы не удалось банально из-за размера.
Пару минут я просто стоял на месте, пытаясь понять, как поступить. Таскать всюду с собой перламутровую колонну три километра толщиной и сто пятьдесят тысяч километров длиной явно было не слишком удобно.
А что если?..
Я глубоко вдохнул, ощущая, как мое тело начинает меняться. Позвонки вытягивались, рёбра расширялись, кожа темнела, покрываясь толстыми пластинами. Через несколько секунд я стоял уже в своей истинной форме — монстр, каким стал в темнице Байгу.
Дальше гигантизация, чтобы даже такое огромное нечто, как драконий ус, показалось не более, чем тонкой макарониной. А дальше можно было вспомнить тот самый эпизод из «Леди и бродяги», разве что на другом конце уса никого не было.
Километр за километром ус проскальзывал в пищевод и желудок, а там поглощался чревоугодием. Вот только целью моей было не растворить ус, а просто сжать его и сохранить. И после некоторых экспериментов с аспектами я смог понять, как этого добиться.
В моем желудке появился карман реальности, где аспект чревоугодия был ограничен. Ус оказался там, свернутый в тугой клубок, плавающий в море моей энергии, но не растворяющийся в ней.
— Получилось… — выдохнул я, когда огромная спагеттина вся целиком поместилась в моем желудке, а затем отменил и трансформацию, и гигантизацию, вернувшись к человеческому облику.
В голову пришла мысль: «Интересно… сколько еще способов применения чревоугодия я еще не открыл?»
Мир вокруг содрогнулся — без уса, служившего его «стержнем», Аллея Кошмаров начала разрушаться окончательно. Но мне было уже все равно.
Оставив тоненькую ниточку энергии изначального дракона течь в тело Рейна, я повернулся и шагнул в Пустоту. Теперь на очереди были все остальные миры, некогда составлявшие Единство, в которых остались клочки Закона перерождения.
###
— Тим. — Голос Воффарин ворвался в мое сознание резко и неожиданно. Кроме Кримзона у меня никогда не было вассалов, а он предпочитал не пользоваться этой связью, так что я даже как-то позабыл, что после принесения клятвы верности Майигу, Руйгу и Байгу могли напрямую общаться как со своими сюзеренами, так и между собой. — Лавовая Фея пала. Семургдалион просит аудиенции.
Глава 77
Я медленно разжал пальцы, ощущая, как последние капли Закона перерождения исчезают в моей хватке. Лавовая Фея — оплот Семургдалиона, мир, сотканный из вечного пламени и вулканической ярости.
Даже без самого Семургдалиона он должен был продержаться хотя бы несколько недель, даже под натиском трёх объединённых сил Байгу. А сдался… да тут и трех дней не прошло?
Однако больше удивляло даже не это, а то, что Семургдалион, чей Закон я пожрал и кто должен был восстановиться хотя бы до состояния самоосознанности лишь спустя несколько десятков лет, о чем-то там просит.
— Он восстановился? — спросил я, уже зная ответ, но желая услышать подтверждение.