Через полчаса все уже было кончено.
Шесть миров уже лишились своих Законов и своих Руйгу, Бисван был седьмым и предпоследним. Теперь их миры будут ждать серьезные катаклизмы: природные бедствия, эпидемии, нашествия полчищ монстров и так далее. Такова была неизбежная реакция на исчезновение Закона и возвращение правил мира к естественным.
Но затем, когда все устаканится, местные Майигу снова начнут борьбу за власть и кто-нибудь, самый удачливый или самый способный, снова станет Руйгу. Надеюсь, уже более разумным и ответственным.
На очереди был последний мир. Картанг. Мир Амалы.
Вот только в отличие от остальных, она не попыталась ни спрятаться, ни оказать сопротивление.
Я засек ее на границе Картанга, она ждала, очевидно, меня, не скрывая своего присутствия, скорее наоборот, выпуская во все стороны свою ауру Закона умирающего солнца.
Я остановился в десяти шагах.
— Ты пришла, чтобы умереть побыстрее? — спросил я, ощущая, как Чревоугодие шевелится у меня в животе, требуя ее плоти.
Амала улыбнулась — губы растянулись, обнажая слишком острые клыки.
— Я пришла торговаться, Пожиратель. Моя жизнь, — продолжила она, делая шаг вперед, — в обмен на координаты Катриона.
— Почему я должен верить тебе, его верной собачке?
Аспект Понимания сканировал ее, выискивая слабину, ложь, страх. Но находил лишь холодную решимость.
Амала сделала еще шаг. Теперь между нами оставалось пять шагов.
— Потому что он предал нас всех, — ее голос звучал, как скрежет льда. — Использовал тебя, использовал нас. А теперь прячется за барьером, который не пробьет даже твоя новая сила.
Я скрестил руки, ощущая, как мышцы напрягаются в ожидании броска.
— И ты решила перегрызть ему глотку в ответ?
— Я — практичная, — она бросила взгляд на мир, растилающийся перед нами. — И я не хочу умирать. Ты убьешь меня? Или предпочтешь узнать, где найти того, кто отнял у тебя сердце? Информация в обмен на жизнь, Я знаю, где прячется Катрион. А ты хочешь его найти. Разойдемся миром — и получишь то, чего желаешь. Все честно, не думаешь?
Я сделал паузу, позволяя нетерпению и панике просочиться в разум Амалы.
— Интересное предложение, — намеренно медленно произнёс я, позволяя взгляду скользнуть мимо неё, будто оценивая окружение. — Как я проверю, что твои данные верны?
— Если нет, ты всегда знаешь, где меня найти, — пожала она плечами. — Я явно не настолько сильна, чтобы спрятаться от тебя вместе со всем своим миром.
— И что именно ты предлагаешь? — спросил я, намеренно вкладывая в голос нотки любопытства.
Амала сделала шаг вперёд, оказываясь прямо передо мной, в ее глазах вспыхнули огоньки триумфа.
— Координаты. Не самые точные, но, уверена, зная их, ты сможешь…
Именно в этот момент я атаковал.
Моя правая рука впилась ей в горло, пальцы сомкнулись вокруг её шеи с таким давлением, что хрустнули кости. Её глаза расширились от шока, рот открылся в беззвучном крике.
— Я больше не веду переговоров, — прошипел я, чувствуя, как её когти бешено царапают моё запястье, но даже не оставляют царапин на коже, усиленной атрибутом брони. — Никогда и ни с кем. А то, что ты хотела мне рассказать, я узнаю и так. Когда сожру тебя с потрохами.
Глава 79
Я наклонился, ощущая, как аспект чревоугодия пульсирует в челюстях, превращая их в орудие уничтожения. Мои зубы сомкнулись на её шее, плоть поддалась с влажным хрустом, кровь — густая, тёмно-фиолетовая и неестественно холодная — хлынула мне в рот. Она была пропитана энергией Закона, горьковатой и терпкой, как перезрелый гранат.
Но я не просто пожирал плоть — я рвался глубже. Чревоугодие и понимание слились воедино, создавая сверхъестественный симбиоз.
Ментальные барьеры Амалы, которые ещё мгновение назад казались неприступными, теперь трещали под моим напором, как тонкий лёд. Я ощущал их структуру — сложные спирали защитных чар, многовековые наработки, слои за слоями — и методично разрушал, используя её же собственную энергию как таран.
Удовлетворение затопило меня, когда первый обрывок памяти прорвался сквозь защиту. Этот трюк — вытягивать память вместе с силой — я считал утраченным после того, как столкнулся с первыми Руйгу. На высоких уровнях все учились защищаться. Но сейчас… Сейчас я был сильнее. Голоднее.
Картины вспыхивали перед моим внутренним взором:
Эргал. Его фигура, точная копия Катриона, но сапфирово-синего цвета. Он стоял в пустом зале, его голос звучал механически ровно:
— Если всё пойдёт не так, ищите нас с отцом за границей Войда. — Его рука провела по воздуху, и я увидел… что-то. Не место, а скорее принцип, способ найти путь сквозь абсолютную пустоту.
Сцена дрогнула и рассыпалась, когда последние клочки сознания Амалы исчезли в ненасытной пасти моего аспекта. Её тело, теперь уже просто пустая оболочка, рухнуло на землю духовного мира, рассыпаясь в прах ещё до того, как коснулось поверхности.
Я выпрямился, ощущая прилив новой силы и — что гораздо важнее — знания. Вот только…
— Однозначно ловушка, — пробормотал я, ощущая, как мышцы спины непроизвольно напрягаются.
Слишком уж это было удобно. Как будто Катрион сам повесил табличку «Убей меня здесь».
Но альтернатив не существовало. Даже если это была ловушка, я должен был в нее пойти. Но не сейчас.
Мысль о том, чтобы броситься в погоню сразу, заставила мои пальцы непроизвольно сжаться в кулаки. Нет. Сначала — Циарин. Потом — Катрион. Один неосторожный шаг, и я мог оказаться в ситуации, где даже моя нынешняя сила не гарантировала победы. А рисковать, пока за спиной оставались незащищённые миры и люди, за которых я отвечал, я не мог.
Я резко развернулся, разрывая пространство ударом аспекта повешенного.
Вернувшись во дворец Кримзона, я первым делом отправился проверить Шиито. От кокона исходила лёгкая вибрация. Чёрная субстанция то сжималась, то расширялась, словно дыша. Внутри угадывались контуры фигуры — Шиито уже начал принимать новую форму.
Чтобы помочь ему закончить все идеально, я начал вливать в кокон вторую половину энергии, что получил, пожрав Закон тьмы из Оплота. Когда примерно три четверти энергии было передано, кокон задрожал, а затем резко стал непроницаемо-черным, уже отказываясь принимать новые крупицы Закона.
Остаток я решил раздать Гвардейцам.
— Ещё неделя, — оценил я. — Может, меньше.
Я пообещал ему, что с Циарином мы пойдем разбираться вместе. И пока он завершал трансформацию, можно было заняться экспериментами.
Аспект понимания + аспект льва.
Я опустился на колени, закрыв глаза. Два аспекта медленно пробудились внутри — холодная, аналитическая энергия понимания и яростный, неукротимый поток льва.
— Ох… — прошептал я, ощущая, как они начинают переплетаться.
Сначала — лёгкое покалывание в кончиках пальцев. Потом — волна тепла, разливающаяся по телу.
И вдруг мир вокруг меня взорвался деталями. Я чувствовал КАЖДУЮ клетку своего тела — как кровь течёт по мельчайшим капиллярам, как сокращаются отдельные мышечные волокна, как пульсирует энергия в венах. Это было… потрясающе.
— Ха!
Мгновение — и сила хлынула в правую руку. Мышцы налились, став твёрже и сильнее более чем вдвое, кожа засветилась изнутри золотистым светом. В то же время левая рука усохла и будто обмякла, словно тряпичная кукла.
— Идеальный микроконтроль мышц, — усмехнулся я, перебрасывая энергию обратно.
Руки вновь стали одинаковыми. Теперь можно было сражаться еще эффективнее.
Аспект льва + аспект чревоугодия.
Второй эксперимент требовал осторожности. Я накопил в себе избыток энергии — не усвоенной, а просто удерживаемой чревоугодием, как переполненный резервуар. Она клокотала внутри, требуя выхода.
И я дал ей этот выход, выпустив её через аспект льва. Мир вздрогнул. Золотисто-чёрный луч вырвался из моей ладони. Он прошил небо, оставляя за собой трещину в самой реальности. Воздух вокруг загорелся, а в верхних слоях атмосферы вспыхнуло пламя, которого хватило бы, чтобы испарить небольшой город.
Кримзон тут же подскочил, чтобы узнать, что произошло, а потом долго ругался за то, что я продолжаю ломать и без того натерпевшийся мир. В ответ я просто сожрал все негативные последствия удара, позволив естественной силе мира быстро затянуть повреждение.
После чего эксперименты продолжились. Аспекты сами по себе теперь можно было использовать в очень широком диапазоне возможностей, а их комбинации давали кратно больше вариантов, ведь одну и ту же комбинацию можно было оборачивать в совершенно разные техники.
Так что неделя пролетела совершенно незаметно, при том что я не тратил время ни на еду, ни на сон. А потом кокон Шиито дрогнул.
Я поспешил в изолированное Кримзоном пространство.
Чёрная оболочка затрещала, покрываясь паутиной трещин. Тени заклубились, словно живые, а затем с оглушительным грохотом кокон взорвался.
— Ну что, воскрес? — мой голос эхом разнесся по залу. Я чувствовал, как энергия Закона тьмы, которую я удерживал все это время, заволновалась в моей ладони.
Шиито открыл глаза. Его зрачки теперь были вертикальными щелями, заполненными мерцающей звездной пылью, а по обнаженному торсу пробегали волны черного тумана, оставляя после себя причудливые узоры.
— Сколько… — его голос звучал хрипло, будто он не говорил годы. — Сколько времени прошло?
Я перекинул ногу через ногу, слыша как скрипит кожаный ремень моих доспехов.
— Немного. Одиннадцать дней. Не волнуйся, ты ничего особенного не пропустил. Всего лишь пару разрушенных миров Байгу.
Шиито резко вскочил, его движения были неестественно плавными, будто он скользил, а не шел. Тени под его ногами ожили, образуя временные твердые платформы.
— Ты… уничтожил Лавовую Фею? И Оплот? Без меня? — В его голосе звучало не столько возмущение, сколько обида ребенка, пропустившего долгожданный праздник.