Его следующий удар был еще сильнее. Грудина треснула, осколки рёбер впились в лёгкие. Но это означало лишь, что у меня появился новое поле для опытов.
Было ли это безумием? Возможно. Но я уже не мог остановиться.
Даже если бы Циарин начал рвать меня на части, я собирался закончить свои эксперименты.
Глава 81
Я вытер ладонью пот со лба, чувствуя, как капли тут же испаряются в раскалённой атмосфере. Пот. У меня. Никогда бы не подумал, что снова испытаю это чувство.
Правда, сейчас пот в основном состоял из крови, которая сочилась из пор наперекор регенерации из-за все усиливавшихся масштабов атак Циарина. Я не был на грани смерти или даже где-то близко. Пока что. Но состояние моего тела оставляло желать много лучшего.
Земля под ногами пульсировала, как живая — каждый удар соответствовал ударам моего сердца. Где-то вдалеке, за спиной, слышались отголоски боя Шиито и Гвардейцев, но здесь, в эпицентре нашего противостояния, существовали только мы двое.
Эксперименты продолжались, однако из-за того, что Циарин начал безумствовать, осознав, что пока что я не собираюсь как-то особо серьезно давать ему сдачи, как-то кардинально ход боя они не меняли. Я по-прежнему получал удар за ударом.
Внезапно в голову пришла безумная идея. Обычно я активировал способности просто одновременно, после завершения аспектов понял, что можно создавать комбинации, увеличивая итоговую эффективность за счет эффекта синегрии.
Но можно было попробовать еще по-другому.
Сначала активировал аспект льва — знакомое тепло разлилось по жилам, усиливая каждое волокно моего существа. Но вместо того чтобы параллельно активировать молнии или же вплести их в львиный аспект, я начал медленно, словно натягивая тетиву лука, пропускать энергию атрибута молнии через этот усиленный львом канал.
Эффект превзошёл все ожидания.
Молнии, обычно яростные и неконтролируемые, теперь текли по моим венам как жидкий металл — тяжелые, мощные без меры, отблескивающие ярчайшим золотом.
Когда следующая атака Циарина достигла меня, я просто поднял руку, выпуская эту мощь наружу. Золотые нити энергии рассекли его Закон как горячий нож масло.
— Что… — он отпрыгнул назад, его четыре глаза расширились от неожиданности. — Это невозможно! В моём мире…
— В своём мире ты забыл, кто здесь настоящий хищник, — перебил я, чувствуя, как новая власть пульсирует в кончиках пальцев.
Циарин ответил рёвом, который заставил содрогнуться саму ткань реальности. Его тело начало мутировать на глазах — хитиновые пластины вздувались, образуя дополнительные слои брони, а из спины выросли ещё две конечности, похожие на скорпионьи хвосты.
Но я уже тестировал следующую комбинацию — атрибут трансформации через аспект понимания. Кожа на моих руках покрылась мельчайшими чешуйками, которые складывались в сложные геометрические узоры, усиливая прочность в десятки раз. Когда один из хвостов Циарина ударил меня в грудь, я даже не пошатнулся.
Сжал кулаки и запустил гигантизацию через атрибут брони. Кости затрещали, мышцы налились силой, и за несколько секунд я сравнялся в размерах с Циарином, моё тело покрылось слоями костяных пластин, переплетённых с жилами синеющей энергии.
Наш следующий удар столкнулся в воздухе, создав ударную волну, которая разметала остатки ландшафта на километры вокруг. Циарин отлетел, перевернувшись несколько раз через голову.
Когда он поднялся, я увидел это впервые за весь бой — в его глазах мелькнуло нечто, чего я не видел даже у Умсы в последние моменты. Чистое, неразбавленное отчаяние. Он понимал — баланс изменился. Игра, которую он считал своей, внезапно вышла из-под контроля.
— Ты… ты не должен… — он задыхался, его броня трещала по швам. — Это мой мир! МОЙ ЗАКОН!
Воздух Улья содрогнулся, будто гигантский колокол ударил где-то в самой сердцевине этого искаженного мира. Циарин отпрянул, его хитиновые лапы с крючковатыми когтями впились в почерневшую землю, оставляя глубокие борозды.
Его тело покрылось сетью трещин, сквозь которые пробивалось ядовито-фиолетовое свечение. Каждая пластина его брони дышала, расширялась и сжималась, но без какого-либо заметного такта, будто в безумном припадке.
— Ты… ты думал, что сможешь просто прийти сюда и… — его голос теперь напоминал скрежет металла по стеклу. — НИКОГДА! — этот вопль разорвал пространство, заставив треснуть ближайшие скалы. — Я не стану твоим рабом! Не превращусь в жалкую курицу! Я — ЦИАРИН!
Его передние конечности взметнулись вверх, и в этот момент мир вокруг нас агонизировал.
Закон тиранической узурпации пробудился с такой силой, что мои кости затрещали под его давлением. Из земли реального мира вырвались черные щупальца энергии, похожие на корни мертвого дерева. Они впивались во все живое с ненасытной жадностью.
Деревья, еще секунду назад шелестевшие листьями, мгновенно превращались в иссохший скелеты. Их кора чернела и осыпалась, обнажая белесую древесину, которая тут же рассыпалась в пыль. Горели города, наполненные людьми, которые даже не понимали, что стали топливом для ярости своего повелителя.
— Чувствуешь? — Циарин склонил голову, его мандибулы щелкали в такт словам. — Это вкус настоящей силы. Не твои жалкие аспекты, не украденные законы… Моя власть абсолютна здесь!
Я ощутил, как давление его Закона на меня ослабло — он перенаправлял всю энергию на уничтожение собственного мира. Его тело начало мутировать с пугающей скоростью: хитиновые пластины лопались, обнажая пульсирующую плоть, из которой прорастали новые конечности — то ли руки, то ли жвала. Его рост увеличился вдвое, тень от его фигуры накрыла меня целиком.
Целый хор предсмертных воплей, сливающихся в жуткую симфонию, звучал в моих ушах. Я знал, что это — жители Улья, чьи жизни высасывались за считанные секунды. Их энергия струилась к Циарину черными реками, вливаясь в его искаженное тело.
— Видишь это⁈ — он простер вперед одну из новых конечностей, и я увидел, как кожа на ней лопается, обнажая пульсирующие фиолетовые вены. — Это цена твоей наглости! Ты хотел моего мира? Получай его — мертвым и пустым!
Я почувствовал, как мои атрибуты напряглись до предела. Трансформация искажала мое тело, превращая кожу в броню, пальцы — в когти.
Гигантизация наполняла мышцы стальной силой, а аспект льва сжимал энергию внутри меня, готовя к смертоносному выбросу. Но даже этого было недостаточно.
Циарин перешел все границы. Он не просто сражался — он уничтожал собственный мир, чтобы победить меня. Против такого уже нельзя было действовать даже немного бездумно.
Я разомкнул челюсти, ощущая, как аспект чревоугодия пробуждается глубже, чем когда-либо. Если он хочет сжечь этот мир — я пожру его первым. Моя глотка раскрылась, как бездонная пропасть, готовая поглотить саму тьму.
— Давай же, пожиратель, — прошипел Циарин. — Покажи, на что способен настоящий голод!
В этот момент пространство между нами взорвалось ослепительной вспышкой. Черные щупальца его Закона столкнулись с моим чревоугодием, и мир Улья застонал под этим напором. Камни плавились, воздух горел, а небо раскололось, обнажив пульсирующую плоть самого мира.
Мои кости затрещали, ломаясь и перестраиваясь с пугающей скоростью. Я чувствовал, как рёбра раздвигаются, образуя дополнительный защитный каркас, а позвоночник вытягивается, становясь гибким, как стальной хлыст.
Кожа на руках потемнела, покрываясь трещинами, из которых проступала чёрная, маслянистая субстанция — физическое воплощение того самого голода, что мучил меня в заточении. Мои пальцы удлинились, превратившись в изогнутые когти. Челюсть вытянулась вперед, обнажая ряды острых, иглоподобных зубов.
И это было только начало.
На моих запястьях активировался доспех Дарвы, быстро покрывая тело слоем черно-золотой брони, если судить по одному лишь весу, будто бы выкованной из ядра звезды.
Я ощущал, как каждая деталь идеально подстраивается под мою новую форму. Нагрудник расширился, закрывая дополнительную пару рёбер, наплечники изогнулись, образуя острые шипы, а шлем обрёл вытянутую форму, повторяя очертания звериной челюсти.
Но мои ноги даже не дрогнули — мутировавшие мышцы, усиленные атрибутами и четырьмя завершенными аспектами, легко выдерживали эту нагрузку.
Противник напротив меня уже мало напоминал Циарина. Его тело раздулось, как перезрелый плод, кожа лопалась, обнажая пульсирующую массу энергии. Он поглотил слишком много энергии — больше, чем мог удержать.
— ТЫ… СДОХНЕШЬ… ПЕРВЫМ… — его голос булькал, как кипящая смола.
Из его разинутой пасти хлынула струя сгущённого Закона — ослепительно-белая, с вкраплениями чёрных искр. Я мог увернуться, но вместо этого решил проверить прочность доспеха.
Удар пришёлся прямо в грудь. Мир взорвался ослепительным светом. Я ощутил, как броня Дарвы вибрирует, поглощая и рассеивая энергию. Тысячи микроскопических рун вспыхнули по всей её поверхности, образуя сложный защитный узор.
— Неплохо, — сквозь стиснутые зубы выдавил я, чувствуя, как жар распространяется по нагруднику. Доспех выдержал, но повторять этот эксперимнет, пожалуй, больше не стоило. — Но давай что-то посерьёзнее?
Циарин (если это ещё можно было назвать Циарином) ответил рёвом, от которого задрожал воздух. Его тело продолжало мутировать — из спины выросли костяные отростки, а на месте глаз образовались пульсирующие сгустки энергии.
Я приготовился к следующей атаке, чувствуя, как в моих жилах закипает боевая ярость. Доспех отзывался на каждое движение, будто второе тело.
Он ударил новым выбросом энергии, но на этот раз я был готов. Моя ладонь рассекла воздух, выпуская контрволну из сгущённого аспекта чревоугодия. Две силы столкнулись в эпицентре, создавая ударную волну, которая заставила содрогнуться саму ткань реальности вокруг нас.