А хуже всего было то, что теперь история будто бы повторялась, пусть и в куда меньших масштабах.
И, кажется, никто кроме меня не считал, что с этим надо срочно что-то делать.
Глава 89
— Ну? — Эллиса отставила чашку, фарфор громко стукнул о дубовый столик.
Шиито не стал церемониться:
— О чём говорили?
Я медленно спустился на диван, сознательно оттягивая момент. Ковёр под ногами был выткан в виде спирали — если долго смотреть, возникало ощущение, что узор вращается.
— О Маале, — наконец сказал я, поворачивая статуэтку так, чтобы свет играл на её гранях.
Эллиса резко вдохнула:
— О той Маале? О той, что жрёт миры?
— Да. — Я провёл большим пальцем по боку резной фигурки, ощущая микроскопические зазубрины. — Но это… другая её часть. Как если бы зеркало раскололось, и в одном осколке осталось всё худшее, а в другом — всё, что ещё могло бы быть человечным.
Шиито выступил из тени:
— Говори яснее.
Я поставил статуэтку на стол. Дерево глухо стукнуло о поверхность.
— Та Маала, что пожирает скопления — это лишь полуслепой инстинкт. А та, что наверху… — я кивнул в сторону лестницы, — это воспоминание о том, кем она была до того, как сошла с ума.
Эллиса вскочила:
— И ты веришь этому?
Я посмотрел в сторону коридора, где за закрытой дверью слышался приглушённый голос Руби. Где-то там были её дочери — одна, готовая броситься в объятия, другая, холодная как лёд.
— Она тысячи лет пряталась в этом доме, — тихо ответил я. — Тысячи лет слушала, как Войд скребётся в стены. И за это время никого не съела. Даже Руби.
Шиито резко шагнул вперёд:
— А статуэтка? Это она тебе её дала?
Я взял фигурку снова, поворачивая её перед каминным светом.
— Это ключ. Можно войти в этот дом из любого места. Из любого мира.
Эллиса схватила меня за предплечье, её пальцы впились в кожу:
— И что? Теперь она хочет, чтобы мы бежали сюда, когда та, другая Маала начнёт пожирать Содружество, а ты бросишься с ней в бой?
Я медленно освободился от её хватки.
— Это не безлимитный пропуск, а спасательный круг. Для одного. И я отдам его Руби. Я не хочу, чтобы она пострадала в этой войне. Не после того, как умер Тарканд, а она воссоединилась с дочками. Да и в любом случае до Маалы у меня есть еще один персонаж, с кем надо разобраться.
Шиито замер. Даже каминный огонь будто потускнел на мгновение.
— Катрион, — проговорил он.
Я кивнул, сжимая статуэтку так, что дерево затрещало под пальцами.
— Катрион.
###
Старинный маятник часов отсчитывал секунды глухими, размеренными ударами. Я следил за его движением, отмечая, как позолоченная гирька в форме шишки покачивается в такт. Час ожидания растянулся в липкой, тягостной паузе.
Фарфоровая чашка в моих руках давно остыла, оставив на пальцах липкий налёт от засахарившегося мёда. Чай имел странный янтарный оттенок с плавающими на поверхности маслянистыми кругами.
При каждом глотке на языке вспыхивала странная гамма — сначала горькая полынь, затем приторная сладость цветочного нектара, и наконец — долгое, древесное послевкусие, будто я жевал кору векового дуба.
Маала сидела в тени резного буфета, её пальцы с синеватыми узловатыми суставами обхватывали чашку с неестественной для старухи деликатностью. При каждом движении её шаль шелестела, и тогда в складках ткани вспыхивали странные блики — не отражения, а будто сама ткань на мгновение становилась жидкой, мерцающей.
— Ваш чай остывает, — её голос напоминал скрип пергамента.
Эллиса резко дернула плечом.
— Мы не за чайными церемониями сюда пришли, — её пальцы нервно барабанили по эфесу меча, выбивая хаотичный ритм, резко контрастирующий с размеренным тиканьем часов.
Дверь в коридор скрипнула, и все мы разом повернули головы. Руби вошла первой — её обычно гладкая шерсть взъерошилась, будто она только что пережила ураган. Глаза горели неестественно ярко, зрачки расширены до огромных чёрных кругов.
За ней шли Литана и Тилана. Младшая из двух близняшек нервно теребила край рукава — дорогой шёлк уже покрылся морщинами от её пальцев. Старшая же держалась с ледяным спокойствием, но я заметил, как её ноздри дрожали, глаза была слегка красными, а пальцы сжимали собственные локти с такой силой, что ногти впивались в кожу даже через ткань.
— Мы… — Руби сделала паузу. — Мы многое обсудили. — Её хвост дёрнулся, смахнув со стола салфетку. — До конца войны… мы остаёмся вместе. Все.
Тилана робко улыбнулась, но её губы дрожали. Литана же лишь подняла подбородок, демонстрируя свое безразличие.
— Но у девочек есть условие, — Руби вдохнула так глубоко, что её грудь заметно поднялась. — Никаких вмешательств. Ни моих способностей, — её когти невольно выдвинулись, оставив царапины на дубовом полу, — ни авторитета Ни Иам Ро. Вы… вы должны разобраться сами.
Я медленно поставил чашку на стол, отмечая, как фарфор звонко стукнул о дерево.
— Я и сам хотел предложить вам остаться в Тейе, пока все не закончится. Так что не вижу в этом никакой проблемы.
Тилана выдохнула так резко, что её чёлка колыхнулась. Литана же лишь сузила глаза, изучая меня с холодным подозрением. У меня кулак зачесался отвесить внучке хороший подзатыльник, но на этот раз я сдержался. Не после их воссоединения с Руби.
###
Разрыв между мирами раскрылся перед нами с хрустальным звоном. Я первым переступил порог, вернувшись из обычной пустоты в Пустоту привычную.
Курс был взят обратно на Содружество и Тейю. «Спасение» Руби вышло куда более быстрым и мирным, чем я изначально мог даже предположить, хотя, признаться, возвращался я с куда более широким кругозором и взглядом на ситуацию.
Тем не менее, того времени, что мы провели в домике Маалы, оказалось достаточно для высшего руководства военных сил Великих Душ, чтобы обсудить выдвинутые мной условия.
И на границе оборонной сети нас снова встретил Ильфаил.
— Тим Тарс, — кивнул он. — Мы обсудили твои условия.
За моей спиной я почувствовал, как Руби напряглась. Ее шерсть встала дыбом, и от нее потянулось слабое тепло. Литана и Тилана обменялись взглядами — младшая нервно сглотнула, а старшая лишь сузила глаза, оценивая расстояние до ближайшего укрытия.
— Каков итог? — спросил я, делая шаг вперед.
Архангел медленно поднял руку в жесте мира. Его латная перчатка была украшена тончайшей гравировкой, изображающей какие-то древние символы.
— Прекращение боевых действий в мирах защитной сети Содружества одобрено, — произнес он, и каждое слово падало с весом свинцовой гири. — При условии, что Байгу и Руйгу не используют это время для укрепления границ.
Неожиданно рационально.
— Согласен, — ответил я, не сводя глаз с Ильфаила. Архангел не моргнул, но уголок его рта дрогнул — возможно, намек на удовлетворение. — Когда состоится саммит?
— Я же сказал, что сообщу, когда станет точно известно, — он приподнял бровь.
— А, — я хмыкнул. Похоже, путешествие по иллюзиям Маалы действительно заставило меня потерять счет времени и подумать, что прошло хотя бы несколько дней, а не несколько часов. — Точно. Тогда буду ждать. Теперь, если позволите…
Сделав шаг в сторону, я дал понять, что разговор окончен. Ильфаил кивнул и отступил, его крылья расправились с мощным взмахом, его воины расступились, образуя безупречный коридор для нас.
Мы прошли мимо них молча. Только когда последний воин остался позади, Шиито наконец разжал пальцы, выпуская скрытый клинок, который он держал все это время. Его черный плащ колыхнулся, сливаясь с наступающими сумерками.
— Три месяца, — прошептал он. — Мало.
###
Комната во дворце, выделенная мне Кримзоном, была не слишком роскошной, но мне этого было вполне достаточно. Я сидел на краю массивного стола, перекатывая между пальцами две предельные энергии.
В левой ладони аспект Чревоугодия пульсировал огненными волнами, поглощая случайные пылинки в воздухе. В правой — атрибут Молнии сверкал ослепительно-белым, рассыпаясь на микроскопические разряды, которые оставляли на коже легкие ожоги.
Дверь с скрипом открылась, нарушая концентрацию. Эллиса вошла, ее латные сапоги гулко отдавались по мраморному полу. На ее поясе висел новый меч — подарок Кримзона, с гардой в виде расправленных крыльев.
— Опять занят попыткой объединения? — поинтересовалась она, опускаясь в кресло.
— Ага, — кивнул я. Одновременное использование, комбинации, применение одной силы через другую — все это я уже плюс-минус изучил. Осталось последнее, что еще могло прийти в голову: слияние разных атрибутов и аспектов воедино, но с этим пока были лишь сложности. — Где Руби?
— На западном плацу. Учит Тилану контролировать пространственные разрывы. — Она провела рукой по карте, оставляя легкий кровавый след на пергаменте. — Литана наблюдает. Все еще держится в стороне.
Я кивнул. Многих спасти уже было невозможно, но я собирался приложить все усилия, чтобы хотя бы эти трое сумели выжить и остаться вместе. Для этого в пространственном хранилище Руби уже давно лежала статуэтка Маалы. Я отдал ее ей фактически сразу по прибытию в Тейю, три с лишним месяца назад.
Дверь распахнулась с грохотом. Кримзон ворвался в зал, его обычно безупречный плащ был покрыт пылью и… перьями? В руке он сжимала пачку пергаментов, некоторые из них тлели по краям.
— Чертова бюрократия! — рявкнул он. — Вроде монстры, а торгуются не хуже базарных бабок! После уничтожения Единства, Улья, Оплота и Феи половина Руйгу требует передачи им ранее составлявших их миров для укрепления границ, хотя по договору с Великими Душами укрепление запрещено. А вторая половина не претендует на сами миры, но активно облизывается на сотни компаний и гильдий, оставшихся без контроля после твоего тогдашнего пиршества. И все это под грифом «Содружество»! Какой идиот…
Эллиса фыркнула:
— После всего, что мы пережили за эти годы, это название звучит как злая шутка.