###
Разрыв пространства выплюнул нас прямо в ад. Я вдохнул — и легкие заполнились едким дымом, смешанным с запахом горелой древесины и расплавленной смолы.
Перед глазами предстала картина методичного уничтожения: малые миры, расположенные на листьях и ветвях колоссального древа, один за другим вспыхивали багровыми взрывами.
Их оболочки трескались, как скорлупа орехов, обнажая кровавую пульсацию внутренних энергий.
Катрион парил в эпицентре разрушения, каждое движение его пальцев рождало новый взрыв. Он не просто уничтожал — он препарировал миры, снимая с них защитные слои, как кожуру с фруктов.
— ВАШ ПОСЛЕДНИЙ ШАНС! — его голос врезался в сознание, заставляя зубы смыкаться от резонанса. — ЯВИТЕСЬ ДОБРОВОЛЬНО, ИЛИ Я ВЫЖГУ ЭТО МЕСТО ДО КОРНЕЙ!
Аспект льва взревел в моих венах, когда я рванул вперед. Ги и Самех синхронно двинулись за мной, образуя смертельный треугольник атаки.
Ги бил первым — его кулак прошел в сантиметре от головы Катриона, создавая ударную волну, которая снесла три ближайших малых мира. Самех опутал пространство кровавыми нитями, каждая из которых жадно тянулась к хитиновому панцирю.
Я сосредоточился на чревоугодии, пытаясь найти брешь в его защите. Но что-то было не так — его энергетическое поле пульсировало странным ритмом, становясь плотнее с каждым ударом.
— Он… — начал я, но тут взгляд упал на ствол Великого Древа.
Тончайшие нити энергии, похожие на корневые волоски, тянулись от коры к спине Катриона. Они пульсировали, перекачивая мощь Древа прямо в него. Его аура раздувалась на глазах, приобретая неестественный изумрудный оттенок.
Катрион медленно повернул голову, и его фасеточные глаза отразили меня в тысячах искаженных проекций.
— ВЫ ОПОЗДАЛИ.
Его ладонь развернулась в нашу сторону — и мир взорвался болью. Ги отбросило, как тряпичную куклу, его тело рухнуло у подножия Великого Древа, на поверхность главного мира. Самех едва успел создать барьер из сгустков крови, который рассыпался, как песочный замок.
Меня тоже отбросило, но я успел впиться пальцами в кору Древа, пытаясь удержаться под напором энергетического шквала. Катрион теперь парил выше, его силуэт обрамляли клубки украденной энергии.
Каждая клетка моего тела кричала об опасности — мы больше не имели дело с тем же противником. Однако, хотя мощь Катриона и выросла в разы, его действия не могли не привлечь внимание одного существа, в скоплении Древа Вечности имевшего статус, что имели Руйгу в своих отдельных мирах.
Великое Древо содрогнулось всем своим исполинским стволом, словно от зубной боли космического масштаба. Я ощутил эту вибрацию еще до того, как увидел источник — она прошла по моим костям, заставив зубы неприятно сжаться. Кора перед нами вздулась, покрылась сетью трещин, из которых повалил густой янтарный дым, пахнущий смолой и чем-то невыразимо древним.
Из разверзшейся древесной плоти медленно выступила фигура. Сначала показались руки — не просто похожие на корни, а буквально сплетенные из тысячелетних наростов, каждый сустав которых напоминал годичное кольцо. Плечи, покрытые живым мхом, шевелящимся как шерсть. Наконец, лицо — точнее, его подобие, вырезанное самой природой в древесной коре. Глаза — две глубокие расщелины, из которых сочился свет, напоминающий солнечные лучи, проникающие сквозь лесную чащу.
— Проснулся, черт, — выдохнул Самех.
Ствол (иное имя этому существу не подходило) сделал шаг вперед. Его движение было ужасающе плавным для столь массивного существа — словно ветер качает могучую сосну. Золотистые жилки энергии заструились по его телу, повторяя рисунок древесных волокон.
Катрион резко развернулся к новому противнику, его хитиновые пластины зашевелились с тревожной быстротой. Я увидел, как нити энергии, связывавшие его с Древом, внезапно натянулись, затем ослабли — Ствол сжимал их в своих корневидных пальцах, перехватывая контроль.
— Ты… не имеешь… прав… — голос Ствола звучал как скрип вековых ветвей. Каждое слово заставляло вибрировать пространство вокруг. — Это… мое… тело…
Он был привязан к Великому Древу еще сильнее, чем Байгу и Руйгу были привязаны к своим мирам. Он не то, что какую-то силу вне скопления проявить, он в принципе отдалиться от Древа на достаточно большое расстояние не смог бы.
Но в обмен его мощь внутри мирового скопления превышала даже ту, что продемонстрировал Катрион, только появившись на саммите.
Нити энергии потемнели, иссохли, превратились в прах у меня на глазах. Катрион дёрнулся, впервые за весь бой демонстрируя что-то похожее на боль. Его фасеточные глаза метались между нами и древним гегемоном, вычисляя угрозы.
Ги, стоявший рядом, внезапно засмеялся — низкий, хриплый звук, напоминающий треск ломающихся веток.
— Ну что, старина, — он обратился к Стволу, сжимая кулаки до хруста, — давно не разминался?
Глава 92
Ствол повернул к нему свое «лицо», и на мгновение мне показалось, что трещины-глаза сузились, будто в улыбке. Затем он поднял руку — и весь мир Древа Вечности замер.
Из коры вырвались тысячи корневых отростков, каждый толщиной с мое бедро. Они устремились к Катриону с пугающей точностью, переплетаясь в сложные узоры, создавая движущуюся сеть.
Одновременно само пространство вокруг Ствола начало искривляться — не так, как при обычных пространственных искажениях, а словно дерево гнется под ветром.
Я рванул вперед, чувствуя, как аспекты выстраиваются в боевую конфигурацию. Ги и Самех двинулись синхронно со мной. Даже не сговариваясь, мы действовали как единый механизм.
Катрион взмахнул руками, пытаясь создать защитный барьер, но Ствол уже контролировал энергетические потоки Древа. Правда, полностью отрезать Катриона от подпитки не удалось даже ему, так что мощь нашего общего врага осталась на превосходящем уровне.
Однако мы уже знали, что с этим можно сделать.
Мысленный импульс пронзил пространство между нами и Стволом, передавая образы и понятия быстрее, чем могли бы слова. Я ощутил, как древнее сознание древесного гегемона впитывает информацию. Его «лицо» из коры исказилось, глубокие трещины-глаза сузились, когда он осознал масштаб угрозы.
Легкий взмах деревянным пальцем — и с земли, из главного мира скопления, взлетели две фигуры.
Женщина — высокая, стройная, с кожей цвета молодой листвы, по которой струились золотистые прожилки. Ее пальцы были длинными и гибкими, как побеги ивы, а в глазах светилась мягкая зеленая дымка.
Рядом шагал старик, его тело напоминало высохшее дерево — морщинистая кора вместо кожи, в трещинах которой пульсировал тусклый красный свет. Его пальцы, узловатые и черные, как обугленные ветви, сжимали посох из скрученных корней.
Они даже не успели подойти ближе, как их аспекты уже начали действовать. Воздух вокруг Катриона заколебался, пропитываясь энергиями аспектов жизни и смерти вдобавок к той мешанине, что создавали явившиеся вместе с нами гегемоны.
Катрион вздрогнул всем телом, как от удара молнии. Его фасеточные глаза сузились до тонких щелей, когда он резко повернулся к новым противникам. Впервые за весь бой в его движениях не было расчетливости — только слепая, животная ярость.
— НИЗШИЕ ТВАРИ! — его голос разорвал реальность, оставляя после себя кровавые трещины в воздухе. — ВАМ ЛИ, НЕДОРОСЛЯМ, ПРОТИВОСТОЯТЬ ТОМУ, КТО ПОДНЯЛСЯ ДО ПРЕДЕЛОВ ТВОРЦА⁈
Он рванулся вперед, но Ги перехватил его, врезавшись сбоку, как живая катапульта. Их тела сцепились в воздухе, кувыркаясь через несколько малых миров, оставляя за собой шлейф искр и обломков.
Самех тем временем опутал пространство между Катрионом и обладателями аспектов сложной паутиной из застывшей крови, защищая наши главные козыри.
Я присоединился к атаке. Мой удар пришелся Катриону точно между лопаток. Раздался треск сломанного хребта, похожий на щелчки смолистого бревна в огне.
— ВЫ ВСЕ… КАЖДЫЙ ЧЕРВЬ… БУДЕТЕ ПОЛЗАТЬ У МОИХ НОГ! — его спина сама собой зажила за секунду и он отбросил меня прочь тяжелым ударом кулака в стиле Ги. — Я ПРЕВЗОШЕЛ ВСЕ ГРАНИЦЫ! Я — ТОТ, КТО СТАНЕТ НОВЫМ НАЧАЛОМ! НИКАКОЕ ЖАЛКОЕ СОПРОТИВЛЕНИЕ НЕ ОСТАНОВИТ МЕНЯ!
Его контратака обрушилась на нас волной искаженной реальности. Пространство вокруг Катриона начало сворачиваться в невозможные формы — то сплющиваясь в двумерные проекции, то разрываясь в клочья, как гнилая ткань.
Он перерождал и деформировал сами свойства мироздания. Даже Ствол впервые отступил на шаг, его корни-ноги глубже впились в землю под Древом, чтобы сохранить устойчивость.
Обладатели аспектов жизни и смерти синхронно подняли руки, создавая противофазу его энергии. Я видел, как их лица исказились от напряжения — девяноста процентов завершенности явно не хватало для полноценного противодействия.
Ги вытер струйку крови, стекающую из разбитого рта, и оскалился, обнажив сломанный клык:
— Ну что, друзья, похоже, мы действительно задели его за живое…
А Катрион продолжал бушевать.
— ВАШИ ЖАЛКИЕ ПОПЫТКИ — КАК ПЛЕВОК В ЛИЦО ТВОРЦУ! — его голос ударил по барабанным перепонкам, оглушая даже меня. Кровь теплой струйкой потекла по шее. — Я СОТРУ ВАС В ПЫЛЬ! В АТОМЫ! В НИЧТО!
Я восстановил барабанные перепонки, снова принял боевую стойку, пристально взглянул на Катриона.
Это было… неправильно.
Я помнил, каким он был. Помнил его ледяную, почти машинную расчетливость. Тот Катрион говорил размеренно, взвешивая каждое слово. Тот Катрион двигался с хищной грацией, без лишних жестов. Тот Катрион никогда бы не позволил себе таких эмоций.
А этот…
Это был не тот истинный бизнесмен, с которым я не побоялся заключить сделку, будучи еще даже не Нейрагу, а простым человеком с минимумом силы, потому что понял: для Катриона выгода превыше всего.
Это был истеричный тиран, готовый утопить весь мир в крови лишь потому, что ему что-то не понравилось.