— Его называли еще Корунет, что значит…
— Человек-дубина, — подсказала Кора.
— Он выскакивал из-за дерева на путника и забивал его дубиной насмерть.
— А вы видели, вы видели, вы видели? — возмущалась наяда.
— Кто видел, — сказал фавн, — тот нам ничего не расскажет.
— Как же это произошло, милая девушка? — спросила Кора, подходя к ручью и останавливаясь на мостике в том месте, где он пересекал дорогу.
— Ой, я не переживу, не переживу! — причитала наяда. — Он поджидал меня на этом мостике. Я бежала к нему, просветленная от близкой встречи, готовая отдать ему самое дорогое, что есть у каждой из нас, — девичий стыд.
— А кому ты его не отдавала? — удивился фавн Никос. — Я тебя помню лет восемьдесят, как ты стала наядой этого ручья.
— Молчи, грубиян! — возмутилась наяда. — Тебя там не было.
— Видишь, забыла, крошка, — засмеялся фавн. — Лет пятьдесят назад мы с тобой резвились в тех вон кустах, которые превратились в каштановую рощу.
Наяда поглядела в ту сторону, но ничего не вспомнила.
— Они как ветер, — сказала Харикло, — наяды, нимфы, нереиды… Они помнят лишь вчерашний день и удовольствия нынешнего вечера.
Кора разглядывала гигантского мускулистого разбойника. Череп его был проломлен, лицо изуродовано.
— Чем его так?
— Я все видела! — сообщила наяда. — Это сделал Тесей. Этот мерзавец Тесей. Из Трезена, внук тамошнего Питфея. Он шел в Афины совершать подвиги. Такой противный, вы не представляете! А мой миленький Перифет увидел его и, как всегда, вежливо спрашивает, ты куда направляешь свой путь, о добрый чужестранец…
Харикло взяла с повозки кусок холста и накрыла лицо разбойника.
Наяда кинула взгляд на тело возлюбленного, но на этот раз его не узнала.
— Кого здесь положили? — спросила она. — Это же мой ручей, тут никого нельзя класть. Тем более если он уже умер.
— Подождите, — попросила ее Кора. — Расскажите, что было дальше с Тесеем.
— Я не буду с тобой разговаривать, — капризно отмахнулась наяда. — Ты кто такая, почему спрашиваешь?
— Меня зовут Корой, — ответила та.
Наяда вздрогнула.
— Прости, о Кора, — прошептала она. — Я тебя приняла за земную женщину. Что ты хочешь узнать?
Бедное речное существо трепетало от ужаса.
Почему я вызываю такой страх у этих людей?! Ведь во мне нет ничего пугающего. Может, я превосхожу их ростом? Но ведь этот разбойник Перифет, он не ниже меня.
— Что было дальше? Только правду.
— Правду? Тогда мне надо начать с самого начала, великая богиня. Я должна начать с того момента, как на дороге показался молодой человек высокого роста, стройный и очень милый. На поясе у него висел ржавый меч в рваных ножнах, а на ногах очень старые сандалии — я обратила на это внимание. Тут из-за дерева выскочил Перифет с дубиной — у него громадная железная дубина. «Я, — кричит, — могучий разбойник Перифет! Сознавайся, кто ты есть, отдавай все деньги, а потом попрощаешься с жизнью». А тогда этот молодой человек говорит: «Я — Тесей, сын царя Афин и внук царя Трезена, иду совершать геройские подвиги, и первым из них полагаю подвиг во славу моего дяди Геракла — я намерен очистить от разбойников все побережье от Трезена до Афин». А Перифет размахнулся дубиной и отвечает ему: «Теперь я тебя убью с чистым сердцем, потому что ты намеревался причинить мне вред». Он как закричит: «Стой смирно, убивать буду!» Да как рубанет своей дубиной, но этот хитроумный Тесей его подло обманул…
— Как же он его обманул? — спросил фавн.
— Он отскочил в сторону. Вы представляете — ему велели стоять, а он прыгает в сторону. Разве так себя ведут?
— Так не ведут, но в будущем обязательно поведут, — сказала Харикло. — Это же очень разумно — тебе говорят: подставляй голову, а ты не подставляешь голову.
— Но так не положено! — воскликнула наяда.
— Откуда вам это известно? — поинтересовалась Кора.
— Да потому, что мой дорогой Перифет закричал на этого Тесея, что так не положено, а Тесей все же уклонился от удара, и Перифет долбанул палицей по дереву.
И тут, следуя указательному пальцу наяды, путники увидели сломанный пополам грецкий орех со стволом в два обхвата.
— Ого! — произнесла Харикло. — Так не смог бы и сам Геракл.
— Но от удара дубина вылетела у Перифета из рук, — сообщила наяда. — И тогда… Нет, вы не представляете! Этот самый Тесей подбежал к дубине, поднял ее, с трудом раскрутил над головой и проломил череп моему возлюбленному.
— Думаю, что он правильно сделал, — сказал сатир.
— Нет, неправильно! — сопротивлялась наяда. — Ведь Перифет меня любил!
— Я думаю, — сказала Кора, — что, когда Перифет напал на Тесея, у того не было никакой защиты от палицы. И никто не мешал разбойнику Перифету отпрыгнуть в сторону.
— Отпрыгнуть? В сторону? Он привык убивать всех не сходя с места. У него живот лежал на пне, куда ему прыгать?
И тогда Кора поняла, что покойный разбойник и на самом деле был при жизни очень толстым человеком.
— И что сделал Тесей дальше? — спросила Кора.
— Он вел себя очень странно, — сказала наяда. — Он помахал еще немного дубиной и сказал вслух, что она ему не по силам. Сказав так, он сразу подрос на пядь и стал на пядь шире в плечах. Потом снова помахал палицей и сказал: «Теперь в самый раз». Я ему крикнула, что согласна, чтобы он взял меня в качестве добычи. Что я согласна, чтобы он меня угнетал и принимал от меня жертвы… А он даже не взглянул на меня. Паршивый извращенец.
— Теперь мне ясно, почему она так проклинала Тесея и так кручинилась о Перифете, — сказала госпожа Харикло. — Она осталась без защитника и возлюбленного.
— Правильно, — согласилась нимфа. — К тому же я совершенно не представляю, как этого самого мертвяка хоронить.
Несколько стервятников уже расхаживали вокруг трупа, ожидая, что люди уйдут и им удастся отведать человеческой падали.
— Об этом просите госпожу Кору, — сказал фавн. — Это по ее части.
— О, великая богиня. — Нимфа бросилась Коре в ноги. — О ты, Персефона, владычица царства мертвых, повелительница чудовищ, разрывающая последние нити, что соединяют живых людей с этим миром. Пожалуйста, вызови кого-нибудь из своих слуг, чтобы они закопали тело этого отвратительного разбойника.
Так, поняла Кора, Кора и Персефона — одна и та же персона, которая замужем за каким-то Аидом и связана со смертью.
— Нет, — сказала она нимфе, — я полагаю, что для других разбойников поучительно узнать, что их Перифет лежит здесь, лишенный погребения, ибо человек, который убивает невинных, недостоин лучшей участи.
— Слушайте, слушайте! — закричала Харикло. — Это слова мудрой богини.
Остальные слушатели захлопали в ладоши.
Тем временем Кора могла не спеша рассуждать. Первое и основное — она на правильном пути. Перифет еще теплый. Наяда о нем не успела забыть. Значит, Тесей не успел отойти далеко. Значит, Тесей сдержал свое слово и отправился береговой дорогой, чтобы очистить торговый путь от разбойников. И наверное, до Афин ему встретится кто-то еще. Насколько он опасен? Насколько реальна замена разбойника кем-то из клана Кларенса или слуг дамы Рагозы?
— Госпожа Харикло, — попросила Кора. — Скажите, пожалуйста, а отсюда до Афин еще встречаются разбойники?
— Обязательно, — сказала Харикло. — Впереди, на Истме, сидит Синис, сын Пемона, его прозвали Питиокомптом. Что это значит?
— Это значит, «сгибатель сосен», — вежливо ответила Кора.
— Вот именно. Синис сидит на горе, справа — Коринфский залив, а слева — Саронический. Вокруг него шумят могучие сосны. Если он видит путника, то привязывает его за правую руку к вершине одной сосны, а за левую — к вершине другой. И когда он отпускает сосны, те распрямляются и разрывают путника пополам. Так что по сравнению с ним Перифет — милый добряк.
— А результат тот же, — заметила Кора.
— Результат тот же. Но можно убить гуманным способом, а можно — изуверским, — сказал фавн. — Когда-нибудь под настроение я покажу тебе разницу, великая богиня.
— Да перестаньте называть меня богиней! — вспылила Кора. — Это случайное совпадение.
— Слушаемся и подчиняемся, великая богиня, — на всякий случай согласился фавн.
— Мы сегодня увидим этого сгибателя? — спросила Кора.
— Нет, госпожа, — ответила Харикло. — Сегодня вечером мы достигнем нашего дома и я буду спать вместе с моим любимым мужем.
— А оттуда еще далеко до Афин?
— По берегу — три дня хода. Но ты богиня, если хочешь, сможешь долететь.
— Нет, — отрезала Кора. — Я оставила дома крылья.
Спутники поглядели на нее с уже привычным удивлением. Какие еще крылья? Что, богиня без крыльев долететь не может? Но опять же не стали с ней спорить.
— Я пойду до Афин пешком.
— Как тебе угодно, богиня, — сказала Харикло. — Тогда, если тебе не противно, прими наше гостеприимство и проведи ночь в нашем скромном доме.
— В нашей конюшне! — добавил фавн Никос и нагло расхохотался.
— Когда-нибудь я тебя убью, — разъярилась Харикло, но возница, смеясь, отбежал в сторону, отмахиваясь от хозяйки шляпой.
— Спасибо, добрая женщина, — сказала Кора. — Я с удовольствием и благодарностью воспользуюсь твоим приглашением.
Город Коринф, почему-то знакомый Коре из истории Древнего мира, хотя чем именно, она не смогла вспомнить, открылся неожиданно, как только дорога, петлявшая среди каменистых склонов, вырвалась на простор, к морю. Там, на границе бурой, зеленой, желтой, оранжевой осенней земли и лилового моря, лежал сам город: дома, домики и хижины, окруженные виноградниками, оливковыми рощами и огородами.
Искренняя радость охватила спутников Коры.
— Вот мы и дома, — сказала госпожа Харикло.
— И снова живые, — поддержал ее старый сатир.
Мул, обрадовавшись тому, как близко его стойло, поспешил вниз, и остальным пришлось бежать по бокам повозки, стараясь удержать бурдюки с вином, — обидно же потерять товар в двух шагах от дома.