— Зевс, — сказал Порус. — Первобытные земляне создали его как персонификацию бурь и дождей, штормов и гроз. — Он повернулся к растерянной пятерке. — Не напоминает ли он вам кого-нибудь?
— Хомо канопус, — неуверенно предположил Хелвин.
Порус был очень доволен собой, но лишь на мгновение позволил этому чувству вырваться наружу, чтобы затем вновь надеть на лицо каменную маску.
— Верно, — отрезал он. — Кто в этом будет сомневаться? Живой канопусец, полностью поглощенный осязанием своей бородищи.
— Теперь, — продолжал Порус, отодвигая следующую занавеску, — еще кое-что.
На втором полотне была изображена женщина, полногрудая, широкобедрая, с несказанной улыбкой на лице, в венке из колосьев и с корзиной плодов в руках.
— Деметра, — улыбаясь пояснил Порус. — Еще одна персонификация, уже культурного изобилия. Идеализированная мать. Кого она вам напоминает?
На этот раз сомнений не последовало. Пятеро в один голос воскликнули:
— Хомо бетельгейзе!
Слабая улыбка тронула губы Поруса:
— Вот мы их и заполучили? Верно?
— Что верно? — переспросил Тубал.
— Неужели не видите? — улыбка исчезла с лица Поруса. — Что вам не понятно? Ничтожества! Если сто Зевсов и столько же Деметр прибудут на Землю как члены торговой миссии и окажутся опытными психологами… Мне продолжать или теперь вам ясно?
Семпер Гор неожиданно рассмеялся:
— Пространство, время и микрометеорит! Конечно же! Земляне станут глиной в руках своих собственных персонификаций непогоды и материнства, воплощенных в жизнь. И через двести лет… да, через двести лет мы от них сможем добиться чего угодно.
— Но что касается этой вашей так называемой «торговой миссии», Порус, — вмешался Прат, — для начала необходимо уговорить землян согласиться на нее.
Порус склонил голову набок.
— Дорогой коллега Прат, — проворчал он, — не думаете ли вы, что я устроил пассивную панику только для собственного удовольствия или желания проучить пять тупоголовых кретинов? Пассивная паника парализовала промышленность, и земное правительство оказалось перед лицом революции — еще одной формой реакции толпы, которая ждет своего исследования. Предложите им галактическую торговлю и бесконечное процветание, и вы думаете, они начнут на нас бросаться? А что на это скажут массы?
Психологи взволнованно зашушукались, но ригелианин нетерпеливым жестом прервал их.
— Если у вас больше нет вопросов, джентльмены, начнем подготовку к возвращению. Честно говоря, я устал от Земли и горю желанием вновь взяться за сквида, — заключил Порус и отвернулся, обращаясь к Харидину:
— Скажи Арну, чтобы готовил корабль. Мы отбываем через шесть часов!
— Но… но…
Общее недовольство выразил неожиданный поступок Семпера Гора, вдруг рванувшегося к Порусу и рывком оттащившего его назад, словно тот намеревался отбыть немедленно. Маленький ригелианин тщетно пытался вырваться — противник обладал недюжинной силой.
— Убери руки!
— Мы достаточно терпеливы, Порус, — выдохнул Гор. — Так что, будь добр, успокойся и веди себя как гуманоид. Что бы вы ни говорили, мы не улетим, пока все не сделаем. Надо договориться с этим правительством насчет нашей торговой миссии. Мы должны спокойно обсудить ее состав. Подобрать подходящих психологов… Мы…
Тут Порус ловким движением освободился из объятий своего коллеги:
— И вы хоть на мгновение могли предположить, что я стану ждать, пока ваша изумительная миссия выяснит каждую детальку вопроса, убив на это еще два-три столетия? Прошел целый месяц с тех пор, как Земля безоговорочно приняла мои условия. А пять месяцев назад был выслан отряд с Канопуса и Бетельгейзе. Позавчера он прибыл. Только с их помощью мы смогли остановить сегодняшнюю панику — а вы об этом даже не подозревали. Вы, должно быть, решили, что сами справитесь?! Но, джентльмены, сейчас они держат ситуацию под полным контролем и в наших услугах больше не нуждаются. Так что отправляемся домой.
И Порус позволил себе слабо усмехнуться.
2. Мнимые величины (1942)© Перевод А. Бурцев
Телекоммуникатор разбрасывал судорожные вспышки, пока психолог с Ригеля Тан Порус неторопливо устраивался перед экраном. В зеленых глазах Тана появился блеск, его худенькое тело дрожало от возбуждения. И даже необычная его поза — Порус уселся, водрузив ноги на стол, — подчеркивала неординарность происходящего.
Наконец коммуникатор ожил, засветился, и на экране появилось широкое лицо жителя Арктура, глядевшего раздраженно и хмуро.
— Сейчас середина ночи! Ты вызвал меня сюда прямо из постели, Порус!
— А у нас самый что ни на есть день, Финал. Но мое сообщение у тебя начисто прогонит мысли о сне.
Легкое беспокойство охватило Гара Финала, редактора журнала «Галактическая психология». Финал знал, что Порус, как и всякий гуманоид, имеет множество недостатков, но обладает при этом одним несомненным достоинством: никогда и никого не поднимет из постели по ложной тревоге. Если Порус говорил, что назревает событие огромной важности, то степень важности оказывалась не просто огромной, а, как минимум, колоссальной. К тому же сейчас Порус был несомненно доволен собой, что случалось с ним не так уж часто.
— Финал, — произнес он, — следующая статья, которую я намерен продать вашему журналишке, станет величайшей работой, когда-либо мною напечатанной.
На Финала это произвело впечатление.
— Вы отдаете отчет своим словам? — спросил он.
— Не задавайте идиотских вопросов. Разумеется, отдаю. Послушайте…
Тут последовало неожиданное молчание, в течение которого нетерпение Финала возрастало с величайшей скоростью, но наконец Порус, будто актер, разыгрывающий на сцене драму, выдавил из себя напряженным шепотом:
— Я разрешил проблему сквида!
Реакция оказалась как раз такой, какую психолог предвидел. Своим сообщением он вызвал немалой силы эмоциональный взрыв, продолжавшийся примерно минуту, в течение которой ригелианин не без удовольствия отметил, что словарный запас благочинного и респектабельного арктурианца богат также и непристойными выражениями.
Сквид Поруса давно стал притчей во языцех для всей Галактики. Вот уже два года ученый бился с непонятным организмом с Беты Дракона, который настойчиво погружался в сон, когда ему вовсе не полагалось этого делать. Порус выводил все новые уравнения и уничтожал их с такой периодичностью, что это уже превратилось в стандартную шутку среди психологов Федерации, но необычную реакцию сквида объяснить не мог никто. И теперь Финала вытащили из постели, чтобы сообщить, будто решение найдено, — всего-то навсего!
Финал разразился заключительной фразой, передать которую телекоммуникатор мог лишь частично.
Порус выждал, пока ураган стих, после чего мирно поинтересовался:
— Знаешь, каким образом я ее решил?
В ответ послышалось невнятное бормотание.
Наконец ригелианин заговорил. От былого его веселья не осталось и следа, а после первых слов пропали и следы ярости на лице Финала, уступив место выражению, означавшему, что арктурианец испытывает нескрываемый интерес.
— Не может быть! — с трудом выдавил журналист.
Порус договорил, и Финал тут же принялся яростно дозваниваться до издательства, чтобы приостановить печатание журнала «Галактическая психология» на две недели.
Фуро Сантис, декан математического факультета университета Арктура, долго и внимательно рассматривал своего коллегу с Сириуса.
— Нет, нет, вы ошибаетесь. Его уравнения совершенно правильны. Я сам работал с ними.
— Математически — да, — отозвался круглолицый сирианец. — Но с точки зрения психологии они лишены смысла.
Сантис хлопнул себя по широкому лбу:
— Смысл! Послушайте только — и это говорит математик! Всемогущий Космос, коллега, что общего у математики со смыслом? Математика просто инструмент, и до тех пор пока с его помощью даются правильные ответы и делаются верные предсказания, актуальный их смысл роли не играет. Именно так я и заявил Тану Порусу. Большинство психологов знают математику настолько, чтобы не всегда путаться со сложением и умножением, но он в этом деле разбирается.
Собеседник Сантиса с сомнением покачал головой:
— Да знаю я, знаю. Но использование мнимых величин в уравнениях по психологии несколько превосходит мою веру в науку. Квадратный корень из минус единицы?
Он передернул плечами.
Комната отдыха старших в здании Психологического центра была переполнена и гудела взволнованными голосами. Слух о том, что Порус разрешил ставшую ухе классической проблему сквида, распространился мгновенно, и разговоры велись только об этом.
Постепенно всеобщим вниманием завладел Лор Харидин, который, несмотря на свою молодость, недавно был удостоен титула старшего. И теперь, являясь ассистентом Поруса, он явно считал себя хозяином положения.
— Значит, слушайте, коллеги… только учтите, всех подробностей я не знаю. Они — секрет старика. Все, что я могу сообщить, это, так сказать, генеральную идею, то есть каким образом Порус решил эту проблему.
Психологи пододвинулись ближе.
— Говорят, он воспользовался мерой новых математических символов, — заметил один из присутствующих, — и как раз в тот момент, когда у нас возникли затруднения с гуманоидами с Земли.
Лор Харидин покачал головой:
— Еще хуже! Представить не могу, что заставило старика работать в том направлении. Может, мозговая атака, может, кошмары. Но, как бы там ни было, он обратился к мнимым величинам — квадратному корню из минус единицы.
Наступило благоговейное молчание, снова прерванное тем же голосом:
— Просто не могу поверить!
— Это факт! — благодушно ответил Харидин.
— Но ведь в этом нет никакого смысла. Что может собой представлять квадратный корень из минус единицы, если брать его в психологическом понимании? Значит… — говорящий производил в уме быстрые вычисления, как и большинство присутствующих… — получается, что нервные синапсы смыкаются не более и не менее как в четырех измерениях.