Поэтому она дала волю слезам и сделала несчастное лицо.
— Возвращаясь к нашему разговору, — устало спросил де Мейстер, — из-за чего весь сыр-бор?
— Я переписал «Смерть на третьей палубе».
— И?
— Исправленный вариант, — продолжал Грэм, — в настоящее время находится в руках секретарши Макданлопа, девушки в стиле мисс Биллингс, моей бывшей невесты. То есть она из тех девушек, которые стремятся к состоянию идиотки, но пока еще его не достигли. Она поверит в каждое слово.
— И?
Голос Грэма стал угрожающим.
— Возможно, ты припомнишь некую Санчу Родригес?
Впервые за все время Реджинальд де Мейстер содрогнулся.
Сигарета выпала у него изо рта, но он поймал ее.
— Ее убил Сэм Блейк в шестой главе. Она была в меня влюблена. Право же, старина, вечно ты втравливаешь меня во всякие переделки.
— Погоди, ты еще узнаешь, что такое настоящая переделка, приятель. В исправленном варианте Санча Родригес не умерла.
— Умерла?! — послышался пронзительный, но отчетливый женский голос. — Я ему покажу «умерла»! Где тебя носило целый месяц, ты, изменный коварщик?
На этот раз де Мейстер не поймал свою сигарету. Даже не попытался. Он узнал гостью. Для стороннего наблюдателя, возможно, это и была обычная грациозная латиноамериканка с темными сверкающими глазами и длинными поблескивающими ногтями, но для де Мейстера это была Санча Родригес — восставшая из мертвых!
Секретарша Макданлопа прочла и поверила.
— Мисс Родригес, — залепетал де Мейстер, — как восхитительно вас видеть.
— Я тебе не мисс Родригес, а миссис де Мейстер, ты, изменный коварщик, подонный презренок, грязная сколопендра! И кто эта женщина?
Джун с достоинством отступила за ближайший стул.
— Миссис де Мейстер, — жалобно протянул Реджинальд и беспомощно обернулся к Грэму Дорну.
— Ах, ты уже и думать обо мне забыл, да, вероломный обольститель, подлая собака? Я покажу тебе, как обманывать слабую женщину! Я тебя своими руками в порошок сотру!
Де Мейстер принялся яростно отпираться.
— Но, золотко…
— Какое я тебе золотко? Что ты делаешь с этой женщиной?
— Но, золотко…
— Я не желаю слушать твои оправдания. Что ты делаешь с этой женщиной?
— Но золотко…
— Заткнись! Что ты делаешь с этой женщиной?
Реджинальд де Мейстер был загнан в угол, и миссис де Мейстер погрозила ему кулаком.
— Отвечай!
Де Мейстер исчез.
— Миссис де Мейстер исчезла сразу же после него.
Джун Биллингс залилась настоящими слезами.
Грэм Дорн скрестил руки на груди и строго посмотрел на нее.
Макданлоп потер ручки и принял почечную пилюлю.
— Я ни в чем не виновата, Грэми, — сказала Джун. — Ты сам писал в своих книжках, что все женщины от него млели, так что я ничего не могла поделать. В глубине души я все это время ненавидела его. Ты ведь веришь мне, правда?
— Поверил я тебе, как же! — проворчал Грэм и уселся рядом с ней на диван. — Как же. Но я прощаю тебя, так и быть.
Макданлоп проговорил срывающимся голосом:
— Мой мальчик, ты спас мои акции. И мою жену, разумеется. И не забудь — ты обещал мне писать по одному роману о де Мейстере в год.
Грэм скрипнул зубами.
— Всего по одному, и сделаю так, что его жена будет запиливать его до смерти, и всегда буду держать про запас одну неопубликованную книгу — на всякий случай. Да, и вы ведь издадите мой роман, правда, старина Грю?
— Гхм, — сказал Макданлоп.
— Издадите?
— Да, Грэм. Конечно, Грэм. Разумеется, Грэм. Безусловно, Грэм.
— А теперь оставьте нас. Я намерен обсудить с моей невестой важные дела.
Макданлоп улыбнулся и на цыпочках вышел за дверь.
«Ах, любовь, любовь», — вздохнул он про себя и, проглотив свою печеночную пилюлю, запил ее сиропом от кашля.
Смертный приговор (1943)© Перевод А. Александровой
Бранд Корла кисло улыбнулся:
— Все это несколько преувеличено, знаешь ли.
— Нет, нет, нет! — Розовые глазки маленького альбиноса метали молнии. — Дорлис был велик, когда еще нога человека не ступала на планеты системы Веги. Он был столицей Галактической Конфедерации более великой, чем наша.
— Ну хорошо. Назовем его древней столицей. Примем это допущение и оставим остальное археологам.
— Археологи тут ни при чем. Найденное мной требует участия совершенно уникальных специалистов. А ты член Совета…
Бранд Корла с сомнением посмотрел на собеседника. Да, конечно, Теор Реало учился с ним вместе на последнем курсе — где-то в глубине памяти смутно маячило воспоминание о маленьком белобрысом недотепе. Сколько лет прошло с тех пор… Еще тогда этот альбинос был со странностями — это Корла помнил точно. Он так и остался чудаком.
— Я сделаю, что смогу, — сказал Бранд, — если ты объяснишь, чего же, собственно, хочешь.
Во взгляде Теора читалась решимость.
— Я хочу, чтобы ты представил Совету определенные факты. Ты можешь это сделать?
— Должен напомнить тебе, Теор, — уклончиво ответил Бранд, — что, даже если я возьмусь помочь, мои возможности невелики — я всего лишь самый молодой из членов Психологического Совета. Я не имею особого влияния.
— Ты должен постараться. Факты будут говорить сами за себя. — Руки альбиноса дрожали.
— Ладно, — обреченно вздохнул Корла. В конце концов, этот недотепа все-таки его однокурсник. Не стоит так уж к нему придираться.
Бранд откинулся на спинку стула и позволил себе расслабиться. Сквозь высокие — до потолка — окна лился свет Арктура. Поляризующие стекла рассеивали лучи, делали свет более мягким, но даже такое освещение было слишком сильным для розовых глаз Теора, и во время беседы он прикрывал лицо рукой.
— Бранд, я провел на Дорлисе двадцать пять лет. Я бывал в местах, о существовании которых нынешние обитатели планеты даже не догадываются. И я кое-что нашел. Дорлис был научной и культурной столицей цивилизации, которой наша и в подметки не годится. Да-да, в особенности в том, что касается психологии.
— События прошлого всегда кажутся более великими, чем современные, — снисходительно улыбнулся Корла. — Об этом говорит теорема, известная любому первокурснику, ее еще на студенческом жаргоне зовут «теоремой БОГ» — от «былые отменные годочки». Ладно, продолжай.
Теор спрятал за гримасой ехидную усмешку.
— Конечно, всегда можно отделаться от неприятного факта, приклеив ему дурацкий ярлык. Но ты мне вот что скажи. Что ты знаешь о психологической инженерии?
— Такой вещи просто не существует, — пожал плечами Бранд. — По крайней мере, в строгом математическом смысле. Конечно, всякая пропаганда и реклама являются грубой формой психологической инженерии — и иногда чертовски эффективной. Ты это имеешь в виду?
— Вовсе нет. Я говорю о реальных массовых длительных экспериментах в контролируемых условиях.
— А, да, подобные вещи обсуждались. Но на практике они неосуществимы. Наши общественные структуры такого не потерпят, да и уровень науки не позволяет проводить эффективный контроль.
Теор постарался сдержать свое возбуждение.
— А уровень науки древних позволял, более того, они успешно осуществляли контроль.
— Изумительно. Щекочет нервы, — флегматично отозвался Бранд. — Но откуда ты все это знаешь?
— Я нашел говорящие об этом документы. — Теор сделал паузу, ему не хватало дыхания. — Целая планета, Бранд! Мир, выбранный так, чтобы соответствовать всем условиям, населенный существами, каждый шаг которых контролируется. Изученный, запротоколированный, управляемый эксперимент. Представляешь себе картину?
Бранд решил, что у собеседника, пожалуй, не заметно явных симптомов психического отклонения. Но кто знает, может быть, более тщательное наблюдение…
— Ты что-то напутал, — произнес он ровным голосом. — Это абсолютно невозможно. Такой контроль над человеческими существами требовал бы учета слишком многих переменных.
— В том-то и штука, Бранд: они не были человеческими существами.
— Что?!
— Это были роботы, позитронные роботы. Целый мир, населенный роботами, существующими и реагирующими на окружающую среду под наблюдением психологов — психологов в полном смысле этого слова!
— Это безумие!
— У меня есть доказательства. Мир роботов все еще существует. Первая Конфедерация распалась, но планета роботов уцелела. Она все еще существует.
— Откуда ты знаешь?
Теор Реало встал:
— Откуда? Я провел там последние двадцать пять лет.
Председатель Совета сбросил отороченную алым мантию и вытащил из кармана длинную и кривую, совершенно не подходящую к официальной обстановке сигару.
— Нелепица, — промычал он, — полное сумасшествие.
— Именно, — согласился Бранд. — Поэтому-то и нельзя обрушить все это на Совет без подготовки. Они просто не станут слушать. Вот я и решил сначала поговорить с вами, а уж потом, с вашей поддержкой…
— С ума сойти! Никогда не слышал ничего столь… Кто этот парень?
— Одержимый, конечно. Мы с ним вместе учились на Арктуре V. У этого альбиноса котелок всегда варил странно. Он был помешан на древней истории. Таким типам если уж что втемяшится, они своего добьются просто тупым упорством. По его словам, он околачивался на Дорлисе двадцать пять лет. У него теперь есть все материалы об этой древней цивилизации.
Председатель яростно дымил своей сигарой.
— Ну как же, знаю. В телесериалах великие открытия всегда совершают блистательные самоучки. Вольные стрелки. Одинокие волки. О боже! Вы советовались в Департаменте археологии?
— Конечно. Результат получился забавный. Дорлис никого не интересует. Это, видите ли, даже не древняя история. Пятнадцать тысяч лет назад! Миф, и только. Уважающий себя археолог не станет тратить время на подобную ерунду. Такое открытие только и может сделать ушибленный увесистой книгой простофиля с единственной мыслью в голове. Ну а теперь, конечно, если дело выгорит, Дорлис станет раем для археологов.
Глава Совета скорчил гримасу.