Рис. 1.103а. «Борисов камень» мы сфотографировали еще раз 1 декабря 2013 года.
Рис. 1.103b. Музейную табличку рядом с ним уже заменили на новую. Скорее всего, прочитав предыдущие издания нашей книги, или же реагируя на недоуменные вопросы посетителей музея. Неверную надпись старой таблички предали забвению и, наконец, воспроизвели правильный текст на камне. Однако по-прежнему оставили голословное утверждение про XII век. Фотография 2013 года.
30. «Монета рубль» английского короля Эдуарда III
В книге «История Европы» [328:1], с. 227, наше внимание привлекла монета английского короля Эдуарда III, жившего и правившего Англией, как считается, в XIV веке. Очень интересна надпись на монете, рис. 1.104. Никаких комментариев по ее поводу в книге [328:1] нет. Сказано лишь следующее: «Монета Эдуарда III» [328:1], с. 227. В то же время, надпись на монете читается очень легко. Она гласит: «MONETA RVPBLLE». То есть — «монета рубль». На другой стороне монеты, в частности, написано: «REX EDOVARD (далее какой-то значок)».
То есть — царь (rex) Эдуард.
Итак, монета английского короля Эдуарда носила, оказывается, очень интересное название «РУБЛЬ». Очень жаль, что составители книги [328:1] не сочли нужным сообщить нам, как понимать слово РУБЛЬ по-«древне»-английски. Наверное, такое «объяснение» у историков существует. Но с нашей точки зрения нет ничего удивительного в том, что древняя английская монета называлась русским словом РУБЛЬ.
Рис. 1.104. Монета английского короля XIV века Эдуарда III. На одной из ее сторон, слева, изображен лев, вокруг которого написано: MONETA RVPBLLE, то есть «монета рубль». Мы видим, что монета называется точно так же, как и русский рубль. Взято из [328:1], с. 227.
31. Почему на обоих памятниках Н.М. Карамзину, установленных при Романовых, самому историку отведено явно второстепенное место
Настоящий сюжет не имеет прямого отношения к хронологии, но, как характерный штрих эпохи первой половины XIX века, он полезен для воссоздания специфической атмосферы, в которой создавалась и активно внедрялась принятая сегодня версия русской истории.
Как мы уже говорили в книге «Новая хронология Руси», гл. 1, Н.М. Карамзин (1766–1826) принадлежит к когорте тех историков XVII–XIX веков, в трудах которых ошибочная миллеровско-скалигеровская версия русской истории была не только озвучена, но и окончательно «забетонирована». На рис. 1.105а и рис. 1.105b мы приводим два портрета Карамзина.
Рис. 1.105а. Портрет Н.М. Карамзина работы В. Тропинина (1818). Взято из Интернета. См. также [850:1], с. 20.
Рис. 1.105b. Портрет Н.М. Карамзина работы В. Венецианова. Взято из Интернета.
Карамзин был уроженцем Симбирской губернии [850:1], с. 7. Поэтому в 1845 году именно в городе Симбирске открыли главный памятник историку Н.М. Карамзину, стоящий здесь до сего дня, рис. 1.106, рис. 1.107. Его поставили «на месте рубленого Кремля середины XVII века» [850:1], с. 5. Старый симбирский Кремль «не сохранился». Сегодня отмечают, что «памятник Карамзину имеет… свою непростую историю, многие важные детали которой неизвестны и профессиональным историкам» [850:1], с. 5. Отметим, кстати, что именно в Симбирске, как считается сегодня, содержался в заключении Емельян Пугачев. Из Симбирска его отправили в Москву, где и казнили [768:1], с. 21–22.
Рис. 1.106. Памятник Н.М. Карамзину в Симбирске. На пьедестале — муза истории Клио с томами «Истории Государства Российского» Н.М. Карамзина. Взято из Интернета. См. также [850:1],с. 18.
Рис. 1.107. Памятник Н.М. Карамзину в Симбирске. Бюст самого Карамзина помещен внизу, в нише. На самом деле, это памятник не Историографу, а озвученной им романовской версии русской истории. Взято из Интернета. См. также [850:1], титульный лист.
Деятельность по установке памятника Карамзину на родине известного историка, в Симбирске, началась в 1833 году и завершилась его открытием в 1845 году [850:1], с. 11, 19.
Памятник Карамзину производит несколько странное впечатление, рис. 1.108. На высоком постаменте установлена вовсе не статуя Карамзина (как следовало бы ожидать), а огромная символическая фигура музы истории Клио. Карамзин, тем не менее, все-таки присутствует на монументе, но в виде небольшого бюста, помещенного в нише на постаменте. На памятнике написано: «Н.М. Карамзину, историку Российского государства повелением императора Николая I-го 1844 года».
Рис. 1.108. Памятник Н.М. Карамзину (взято из Интернета). О памятнике сказано: «Сочинял С. Гальберг, гравировал К. Аванесов. (Из книги „Торжественное собрание императорской Академии наук 1 декабря 1866 г. в память 100-летия годовщины рождения Н.М. Карамзина“.) С.-Петербург, 1867 г.» [850:1], с. 14.
Справа и слева расположены два бронзовых барельефа (горельефа), рис. 1.109а, рис. 1.109b. На северном (левом) барельефе, рис. 1.109а, изображено «чтение Карамзиным отрывков из своей истории перед императором Александром I, во дворце великой княгини Екатерины Павловны, в Твери 18 марта 1811 года» [850:1], с. 30.
Рис. 1.109а. Северный горельеф. «Сочинял С. Гальберг, гравировал К. Аванесов. (Из книги „Торжественное собрание императорской Академии наук 1 декабря 1866 г. в память 100-летия годовщины рождения Н.М. Карамзина“.) С.-Петербург, 1867 г.» [850:1], с. 14. Фотография взята из Интернета.
Рис. 1.109b. Южный горельеф на памятнике Н.М. Карамзина. Взято из Интернета.
На южном (правом) барельефе, рис. 1, 109b, «Николай Михайлович (Карамзин — Авт.) запечатлен на смертном одре в окружении семейства в тот момент, когда познакомился с рескриптом Николая I о пожаловании щедрого пенсиона. В соответствии с канонами классического стиля все фигуры памятника изображены в античных одеждах» [850:1], с. 19. Сам Карамзин представлен на барельефе в «древне»-римской тоге, рис. 1.109b. При этом «стоящая перед ним Фортуна (богиня счастья, удачи и судьбы у древних римлян) СЫПЛЕТ ИЗ РОГА ИЗОБИЛИЯ МОНЕТЫ, которые подбирает ребенок» [850:1], с. 32.
Смысл данного сюжета оказывается вполне прозрачным. Дело в том, что Романовы весьма щедро заплатили Н.М. Карамзину за его «Историю государства Российского». Сообщается следующее: «13 мая появился (составленный В.А. Жуковским) царский рескрипт (Николая I — Авт.) на имя министра финансов, согласно которому Н.М. Карамзину было пожаловано, по случаю отъезда „за границу для излечения своего здоровья, ПО ПЯТИДЕСЯТИ ТЫСЯЧ РУБЛЕЙ В ГОД, С ТЕМ, ЧТОБЫ СУММА ЭТА, ОБРАЩАЕМАЯ ЕМУ В ПЕНСИОН, БЫЛА ПОСЛЕ НЕГО ПРОИЗВОДИМА СПОЛНА ЕГО ЖЕНЕ И ПО СМЕРТИ ЕЕ ТАКЖЕ СПОЛНА ДЕТЯМ СЫНОВЬЯМ ДО ВСТУПЛЕНИЯ ВСЕХ ИХ В СЛУЖБУ, А ДОЧЕРЯМ ДО ЗАМУЖЕСТВА ПОСЛЕДНЕЙ ИЗ НИХ“ (Старчевский А. „Н.М. Карамзин“, СПб, 1916, с. 264). Эта ГРОМАДНАЯ СУММА, как видим, являлась не разовым пособием для поездки на лечение в Италию, а постоянной пенсией Карамзину и его семье» [850:1], с. 32–33.
Создать памятник Карамзину было предложено известному скульптору С.И. Гальбергу [850:1], с. 15. Тот, естественно, согласился. Летом 1838 года «император (Николай I — Авт.) приказал заключить контракт с Гальбергом об изготовлении им в течение 3 лет памятника» [850:1], с. 16. Надо сказать, что до этого момента другие скульпторы уже подготовили три проекта монумента, причем ИХ ОДОБРИЛА АКАДЕМИЯ ХУДОЖЕСТВ! Однако эти предложения чем-то не устроили императора Николая I. Современные историки недоумевают по данному поводу: «Как же случилось, что вместо одобренных еще в 1833 году Академией художеств трех проектов памятника Карамзину через пять лет ВЫБОР ЦАРЯ пал на новый проект, составленный профессором С.И. Гальбергом?» [850:1], с. 14.
Таким образом, проектирование и установка памятника Карамзину оказались под личным контролем императора России. Уже одно это показывает, какое внимание уделялось этому, вроде бы не столь уж крупному (в масштабах Российской империи), событию. Выходит, что установку памятника возвели в ранг государственных дел, нуждающихся в личном внимании самого Николая I. Министр внутренних дел Д.Н. Блудов писал: «Высочайшее соизволение последовало… на сооружение памятника Карамзину в Симбирске». Цит. по [850:1], с. 12. Более того, Николай I нашел время даже для того, чтобы самолично выбрать место для памятника в Симбирске. Сообщается следующее: «Западнее губернаторского дома, где находились частные усадьбы, Николай I повелел устроить площадь, в центре которой и возвысится памятник Карамзину» [850:1], с. 13.
Вскоре Гальберг представил два проекта монумента. Первым и основным, был именно тот, который в итоге и реализовали в Симбирске. С самого начала он шел «под литерой А», то есть рассматривался как самый предпочтительный. Идею Гальберга затем полностью одобрил Совет Академии Художеств [850:1], с. 15. То есть окончательному решению придали официально-административный характер.
Второй вариант памятника, шедший «под литерой В», был реалистичен в том смысле, что на постаменте должна была возвышаться статуя самого Карамзина [850:1], с. 15. Эту идею отвергли. И сейчас мы поймем почему.
Ученик С.И. Гальберга, известный скульптор Н.А. Рамазанов, по поводу обоих проектов писал так. «Некоторые из опытных художников осуждали Гальберга, зачем он поставил на пьедестал Клио, а не самого Карамзина. Впрочем, это предпочтение Клио, надо полагать, БЫЛО СДЕЛАНО ПО КАКОМУ-НИБУДЬ ПОСТОРОННЕМУ НАСТОЯНИЮ, доказательством тому служат два прекрасных глиняных эскиза статуй Карамзина, сделанных рукою Гальберга и составляющих теперь собственность пишущего эти строки» (Рамазанов Н. «Петр Андреевич Ставассер». — Русский вестник, 1863, № 1, с. 221) [850:1], с. 15.