И Нордрек сосредоточенно начал перекладывать бумаги на столе, давая понять, что аудиенция закончена.
Помедлив немного, директор клуба «Цитадель» вышел из офиса. Руки холодило потоком дхарм. Но и без подсказок Зова Судьбы Риемо понимал, что, проигнорировав предложение Нордрека, он выбрал самый опасный путь из всех возможных. И, вероятно, самый глупый. Но что бы он сказал детям кэльвы в случае своего согласия? «Ребята, извините, но мне надо сохранить рабочее место, а вы мешаете!» Что делать, если Зов Судьбы и Зов Совести очень часто направляют в противоположные стороны?! Похоже, название «Цитадель» переставало быть красивым словом, подкупившим впечатлительных подростков, и начало наполняться своим истинным смыслом…
Молодежь «Антарионских воинов Прави» оказалась не совсем молодежью. Этим людям перевалило уже за тридцать. Их скуластые грубые лица были всегда угрюмы, а под спортивной одеждой угадывались развитые мышцы. Они брили головы и украшали себя татуировками в виде руны Сатры. Сатра вообще была довольно навязчивым элементом в их облике – ее носили в виде кулонов на шее, вышивали на шевронах, ее изображения в красном цвете набивали на черные майки. Приверженность именно этой руне объяснялась вовсе не аэдическими склонностями «антарионских воинов», а тем, что Сатра приводила путешественника по руническим порталам в Антарион и поэтому воспринималась патриотически настроенными фанатиками как основной символ их мира. Других рун из школьного курса введения в аэдическое искусство они не помнили.
«Антарионские воины Прави» приходили в клуб без удовольствия, по долгу службы. Из них было трое завсегдатаев: Ллойк, Гартус и Бэйлен. Хмуро ссутулившись, они брали в баре дешевое пиво и отсиживались за стойкой, почти не разговаривая, но внимательно наблюдая за обитателями «Цитадели».
Так продолжалось два месяца. В месяце саорране Риемо уже почти смирился с их присутствием.
Началась первая неделя кшарата. Риемо в своем кабинете правил клубное расписание мероприятий на месяц, когда почувствовал нарастающую тяжесть в затылке: надвигалась привычная головная боль. Он достал из верхнего ящика письменного стола обезболивающее, не запивая проглотил и вышел в зал. Там человек семь столпились вокруг близнецов – Агнеды и Лисантэ: они, как всегда, гадали всем желающим на костях и картах. Надрывалась музыка.
Риемо направился к лестнице, ведущей на улицу, и, поднявшись до середины, расслышал возбужденные голоса. Через мгновение он увидел кэльвов Нирмана и Альдера, которые не пропускали пьяных Ллойка, Гартуса и Бэйлена.
– Мы пришли в наш клуб! Отвалите, козлы поганые! – пытаясь отодвинуть плечом хрупкого восемнадцатилетнего Нирмана, пьяно требовал верзила Ллойк. Двое его дружков угрожающе нависли над девятнадцатилетним Альдером.
– Сегодня не ваш день! – упрямился Нирман, как будто не замечая физического превосходства собеседника.
– Не наш день?! Ты кто такой, обезьяна размалеванная, чтобы решать, какие дни наши, а какие нет? Я таких, как ты, по асфальту раскатывал десятками, в бараний рог крутил и яйца отрывал! Отвали, пока я твой гнилой череп не приложил к стене и не размазал по ней твой стухший мозг!
– Хотите приходить не в свои дни – приходите трезвыми. Мы не пускаем в клуб людей в алкогольном опьянении! – Нирман сохранял поразительную рассудительность, пытаясь избежать драки.
Риемо поспешил вмешаться:
– Господа! Ребята всего лишь выполняют мои указания. Вы знаете, что директор клуба я. Если есть вопросы, решайте их со мной!
Трое «антарионских воинов Прави» одновременно, как по приказу, злыми буравчиками глаз уставились на Риемо. На пьяных лицах появилось выражение хищной угрозы.
Первым по нему ударил Ллойк, целясь с ноги в пах. Риемо успел повернуться боком и принял удар в бедро. Гартус стремительным движением оказался за спиной у Риемо и зажал локтем его шею, Ллойк же начал выворачивать правую руку. Уже не видя, что делают Нирман, Альдер и Бэйлен, Риемо потащил повисших на нем Ллойка и Гартуса к лестнице, надеясь опрокинуть их вниз, но через несколько мгновений стал задыхаться: кто-то потянул его за галстук. В то же время на него посыпались удары. Стараясь защититься, Риемо прижался к стене спиной и, ухватившись правой рукой за перила, левой пытался закрыться от атак: только бы не упасть, падение – это конец.
Он не знал, сколько времени так продолжалось, когда на голову опустилось что-то тяжелое. Раздался звук бьющегося стекла, и затылок как будто раскололся на несколько частей от оглушительной боли, а перед глазами поплыли яркие круги. Хватка одного из нападавших ослабла, и Риемо, изловчившись, наконец вывернул руку, державшую его за галстук. Он со всей силы оттолкнул от себя Ллойка в сторону выхода, а сам сбежал по лестнице. Обернувшись, уже темнеющим взглядом увидел, что Альдер и Нирман стоят наверху и толкаются с Ллойком и Гартусом, не позволяя им спуститься.
В зале музыка заглушала драку.
– Друзья, – собственный голос показался Риемо слишком громким и отозвался болью в затылке, – друзья, наверху хулиганы пытаются ворваться в клуб, они пьяны и неадекватны. Помогите там, пока я вызываю Саргат.
Риемо вбежал в администраторский кабинет, на всякий случай запер дверь, взял трубку телефона и, с трудом сфокусировавшись на цифрах, набрал номер Саргата. Потом тяжело опустился на стул. Предметы расплывались, а затылок мучительно ныл. Он положил на него ладонь и почувствовал на пальцах что-то липкое и теплое. Поднеся руку к глазам, Риемо различил кровь. «Наверное, это бутылку об мою голову разбили», – скользнула мысль по грани сознания.
В дверь отчаянно замолотили. «Неужели ребята разбежались, и Ллойк с подельниками здесь?»
– Ри, открой, – как будто в ответ его мыслям отозвались из-за двери, – это свои, Агни.
Риемо тяжело поднялся, его повело, но он сделал несколько шагов до двери и повернул в замке ключ. Агнеда огненным вихрем ворвался в кабинет, озираясь диковатым взглядом. Не обращая внимания на Риемо, он, бормоча под нос «я точно помню, где-то здесь лежала», метнулся пару раз из угла в угол, потом открыл шкаф, вытащил оттуда лежавшую с незапамятных времен биту – и выбежал прочь.
Агнеда – и бита? Вообще – кэльвы и насилие? Это звучало как еще более невероятный оксюморон, чем Нордрек-филантроп. Приходить в себя было некогда. Риемо поспешил в общий зал.
Картина в зале была почти мирная: за одним из столиков Лисантэ заботливо держала компресс на разбитом носу Альдера. Прочитав немой вопрос в глазах Риемо, она кивнула в сторону лестницы. Риемо поднялся к выходу.
Там пятеро кэльвов в чем-то убеждали Бэйлена, а тот что-то мычал в ответ. Суть беседы Риемо не улавливал, все звуки смешались в однотонный гул, но успокаивало то, что время боевых действий миновало. Риемо выцепил взглядом Агнеду – он был без биты. Ллойк и Гартус куда-то сгинули.
Через пару минут напротив «Цитадели» припарковались два электромобиля: подоспели патруль Саргата и Нордрек.
Риемо не видел ни задержания смутьянов, ни беседы патрульных с ребятами из клуба. Нордрек немедленно посадил его к себе и отвез в травмпункт. Только когда врачи обработали раны на затылке и дали какие- то таблетки, взгляд Риемо прояснился, и он снова начал различать предметы и звуки.
– Ну что, Ри? Я думаю, до участка нам все же доехать придется, – с почти искренним сочувствием вздохнул Нордрек. – Без твоих показаний никак.
Риемо согласился, и скоро они были в отделении Саргата.
Там уже полным ходом писали протокол. Вокруг стола дежурного синдара собралось шестеро: Агнеда, Альдер, Нирман и нападавшие, уже значительно протрезвевшие.
– Он кинулся на меня с битой! – жаловался Ллойк, показывая пальцем на Агнеду.
Синдар скептически сравнил комплекцию девятнадцатилетнего хрупкого юноши с мощным взрослым Ллойком.
– Господин синдар, у детей кэльвы нет бит! Наша философия осуждает насилие, потому что даже такие люди, как «антарионские воины Прави», – это дети Кэлидарры, единственно возможной для нас вселенной! Мы не можем трогать своих братьев! – отозвался Альдер.
– Они пришли не в свой день, пьяные, оскорбляли нас, – подхватил Нирман. – А потом к нам поднялся директор клуба, и они на него напали. Кстати, вот он!
Синдар перевел порядком утомленный взгляд на вошедших Риемо и Нордрека.
– И кто из вас директор? – поинтересовался он.
– Здравствуйте. Я, Риемо Таэрдос.
Синдар оценивающе посмотрел на бинты на голове Риемо.
– Может, вы нам проясните ситуацию? Эти люди утверждают, что ваши подопечные напали на них с битой и угрожали расправой.
– Боюсь, не проясню. Эти люди явились в наш клуб пьяными не в свой день, а когда я пытался с ними поговорить, двое на меня напали. Вот заключение из травмпункта о нанесенных травмах, – и Риемо положил на стол взятую полчаса назад справку.
– А бита?
– Я не знаю, о чем речь. После того как об мою голову разбили бутылку, я перестал воспринимать происходящее. Помню только, что вызывал Саргат.
– Господин синдар, я видел биту! – Ллойк был глубоко возмущен и, наверное, впервые в жизни ощущал себя человеком, правдивость которого незаслуженно поставили под сомнение.
– Господин синдар, у нас интеллектуальный клуб! – немедленно встрял Агнеда. – Мы занимаемся искусствами и наукой, работаем с ведущими университетами Антариона!
Риемо опешил: какие университеты?! Вроде бутылкой по голове получил не Агнеда… Синдар молчал, но по выражению его лица Риемо понял, что ход мыслей у них схожий.
– Вот, вы не верите мне – а я сейчас веду переговоры с аэдами из университета имени великого стратега Каоры Риццу о проведении занятия! Как вы думаете, в заведения, где люди хранят биты, приглашают такого уровня специалистов для чтения лекций?!
– Ладно, я все понял и без аэдов, – вздохнул синдар. – Господа Агнеда, Нирман и Альдер, вы свободны. Вы тоже, господин Таэрдос. А вас, господа, – обратился он к воинам Прави, – я попрошу задержаться.