– Вы не имеете права нас задерживать! – вступился за друга Нирман.
– А вас, молодой человек, никто и не задерживает. Вы и девушка свободны. Вопросы только к нему. И мы имеем право задерживать подозрительных лиц до приезда Саргата. Саргат во всем разберется.
– Я его сестра и последую с вами. – Лисантэ поняла, что сопротивляться бесполезно и придется подчиниться.
Охрана проводила ребят в гримерную. Им вежливо предложили присесть на кожаный диван за журнальный столик. Не успели они расположиться, как вошла белокурая темноглазая женщина в алом платье, тесно облегающем стройную фигуру. Кэльвы узнали Тарнессу Веррат. За ее спиной стояла невысокая смуглая женщина, похожая на ханшеллийку.
Тарнесса уверенной походкой подошла к крутящемуся креслу перед зеркалом, не спеша уселась и развернулась к подросткам, закинув ногу на ногу. Ханшеллийка осталась у входной двери.
– Друзья, здравствуйте! Вы ведь меня узнали?! – начала Тарнесса, привыкшая к тому, что само по себе ее появление вызывает восторг и снимает все вопросы. Но кэльвы промолчали, а взгляды их оставались хмурыми и недоумевающими. Тарнесса про себя даже немного возмутилась – нежелание попросить автограф и сделать общую фотографию показалось ей невежливым.
– Вы, наверное, недовольны, что вас задержали под таким некрасивым предлогом. Но поверьте, господин Тариэн, – обратилась она к Агнеде, – услышав мое предложение, вы сочтете этот неприятный инцидент своим счастливым билетом!
– И что это за предложение такое, ради которого меня обвинили в воровстве? – хмуро спросил Агнеда. Его глаза были холодны, как осеннее небо над северным карагорским морем.
– Погадайте мне! И если вы снова продемонстрируете свою способность влиять на расклад костей, вам обеспечено место победителя в шоу этого года! Бесплатно! Это предложение беспрецедентно, все прежние победители платили до двухсот тысяч талерионов.
– Вы считаете, что мне нужно в ваше шоу? – Голос Агнеды был холоден, как и его взгляд.
Тарнесса, ожидавшая совсем другой реакции, даже растерялась.
– Вас узнают миллионы зрителей, а это означает не только славу, но и хорошие деньги!
– Вы полагаете, я в этом нуждаюсь? – повторил Агнеда еще холоднее и отстраненнее.
Тарнесса впервые за несколько лет почувствовала, что попала в тупик: людей, желающих участвовать в ее шоу и готовых платить за участие, было больше, чем шоу могло вместить. Шла нешуточная борьба даже за места статистов. Стоимость титула победителя росла с каждым годом, но этому мальчишке не было никакого дела до предложения, за которое сотни людей отдали бы все.
– А ведь мальчик прав, госпожа Тарнесса. Ваше шоу для артистов, а он не из их числа, – раздался низкий грудной женский голос. Ханшеллийка, до этих пор молча стоявшая у двери, улыбалась.
– Что вы хотите сказать, госпожа Каллеата?
Услышав имя ханшеллийки, близнецы вскинулись, и в их глазах впервые появился интерес.
– Я хочу сказать, госпожа Тарнесса, что, если господин Тариэн не желает принять ваше предложение, его следует отпустить.
– Госпожа Каллеата? – В голосе Тарнессы звучала тихая угроза.
– В паспорте написано не все, госпожа Тарнесса, – усмехнулась ханшеллийка. – Например, там не написано, что господин Тариэн – сын аэда Агнеды Рукволы, а его тетка, госпожа Эльма Тариэн, умеет использовать имя своего зятя в очень влиятельных кругах и сотрет в порошок любого, кто обидит ее племянников. Вы же знаете, что я не лгу. Вы ощущаете сейчас поток дхарм, а Голос Судьбы никогда не обманывает.
Каллеата была права. Дхармы обвились вокруг горла Тарнессы петлей. Казалось, что эта петля задушит ее, если она посмеет ослушаться. Тарнесса растерянно кивнула, соглашаясь с ханшеллийкой.
– Вы свободны, господин Тариэн. Прошу извинить за сложившуюся ситуацию, – пробормотала она на прощание.
Каллеата вышла за близнецами и Нирманом.
– Я рада наконец-то познакомиться с вами лично. Думаю, вы догадываетесь, кто я? – обратилась она к Агнеде и Лисантэ, поравнявшись с ними.
– Вы та самая госпожа Каллеата? – Агнеда был настолько удивлен, что даже не уточнил, что имеет в виду.
– Да, та самая, – улыбнулась она. – Полагаю, сейчас не время и не место обсуждать все, что мы хотели бы обсудить. Давайте договоримся, где мне вас найти – так, чтобы избежать встречи с Эльмой.
– Мы бываем в клубе «Цитадель» недалеко от станции Ардаласского Легиона, – не задумываясь, ответила Лисантэ.
– Там и встретимся! – И, не прощаясь, ханшеллийка растворилась в толпе.
Путь кэльвы
Дорогие соратники по аэдическому искусству! От имени факультета исторической морфологии рун университета имени великого стратега Каоры Риццу приглашаю вас принять участие в совместном исследовании альгирдового портала в храме Ярмиона на 25-й день месяца Восходящей Мильгены по Шестимирному календарю. Исследования приурочены к первому за последние две с половиной тысячи лет явлению кометы Ахтессы в Ханшелле с Битвы у Трех Рек. Напомним, что письменные источники и устные сказания всех Шести миров свидетельствуют о свечении альгирдовых порталов, совпавшем по времени с ее явлением. Возможно, эта ночь откроет новую эру в исследовании альгирда, самого загадочного вещества в Кэлидарре, одной из возможных вселенных!
Эльма уже спала, когда близнецы вернулись после шоу «Врата будущего». Чтобы не разбудить тетку, они прокрались на кухню, и Лисантэ заварила зеленый чай.
– Расклад госпожи Фельтауз был поразителен!
– Как у отца. Словно гадание было об одном и том же человеке. А это значит…
– Что у них общая судьба…
– Лис, может, пора разложить на нас? Ты не любишь гадать на себя, но госпожа Каллеата… И наш сон, и совпадение судеб отца и господина Фельтауза… У меня чувство, что мы вступаем на дорогу, которую не нам выбирать, потому что она выбрала нас. Я хочу хотя бы понять, куда она ведет.
Лисантэ кивнула, соглашаясь с братом, и достала свою колоду из рюкзачка.
– Тяни карту, она будет означать нас.
Агнеда вытащил карту.
– Лис, Казначей. Глупость!
Лисантэ вернула карту в колоду, перетасовала – и также вытянула Казначея.
– Это уже не случайность, – пробормотала она, вглядываясь в изображение. – Вот! Вот, нашла, – и она пальцем ткнула в монету, которая стояла ребром на столе, за которым считал деньги зеленоглазый казначей.
– Вот поэтому я предпочитаю кости… И как ты это поняла?
– У монеты две стороны, и у каждой – свое лицо. Это вполне может быть нашим выражением.
– Ладно, Казначей так Казначей. И куда покатится наша монета?
Лисантэ сосредоточенно начала выкладывать вверх от Казначея карту за картой в ряд. На четырех она остановилась, внимательно изучая расклад. Агнеда затаил дыхание, чтобы не отвлечь сестру ни движением, ни звуком.
Подумав, Лисантэ доложила еще четыре карты по диагонали и растерянно посмотрела на брата:
– Агни, у меня сейчас как с древнеульмийским в универе. Я отдельные слова понимаю, а общий смысл не улавливаю. Впервые такое… Смотри, снова Воробей, потом путь, а кончается он встречей с Господином Запределья в воздушной стихии…
– То есть с Князем Тишины, – задумчиво произнес Агнеда, беря со стола карту, на которой был изображен воин в шлеме, управляющий колесницей, запряженной множеством птиц. По крайней мере, свита Господина Запределья, начиная с Воробья, является в воздушной стихии, а это точно путь.
– А еще я вижу противоборство двух сил, и мы как будто между ними. Но что это за силы… Я не знаю, как истолковать, Агни.
– Вселенная отвечает, но мы несвоевременно спросили. Или неправильно…
Близнецам ничего не оставалось делать, как довериться мерной смене дней. Лисантэ еще несколько раз пыталась отыскать ответы в картах, но находила лишь новые вопросы.
Агнеда же, разочаровавшись и в костях, и в картах, увлеченно зарисовывал сны. Одним из основных действующих лиц в его снах стала госпожа Шандэ. «Признавайся, что влюбился», – подтрунивала над братом Лисантэ, рассматривая сюжеты его рисунков. «Ничего не влюбился, оставь эти разговоры про любовь для Нирмана», – огрызался тот в ответ. Лисантэ брату верила, хоть и продолжала дразнить его: рисунки про госпожу Шандэ вызывали мысли скорее о тревожном будущем, чем о влюбленности.
Наконец Лисантэ предложила: «Агни, наверное, тебе не просто так снится госпожа Шандэ. Наверное, она значима. Давай погадаем ей хотя бы на костях, вдруг ключ в ней?»
Агнеда согласился, и на следующий же день они предложили госпоже Шандэ погадать. Но это гадание, как и все предыдущие, не только не дало ответов, а, напротив, породило новые вопросы. Шесть Жнецов, выпавших ей, свидетельствовали о незаурядном и страшном пути, но никак не раскрывали его сути.
Близнецы смирились с тем, что ответы в этот раз может дать лишь время, а не карты, кости и сны, и с головой ушли в последние приготовления к постановке своей пьесы «Вселенная и Кханк».
Директор «Цитадели» болел. С инспекциями и проверками приходил господин Нордрек. Он жаловался, что «не может отвечать за толпу неуправляемых подростков, которые не уживаются с представителями других субкультур». Все говорило о том, что «Цитадель» доживала последние недели. Ждать чуда и переносить даты постановки было нельзя.
В тот вечер синара на маленькой сцене клуба разворачивались события многовековой давности, определившие развитие философской мысли человечества во всех Шести мирах. Нирман, облокотившись на барную стойку, уже сотый раз смотрел свою любимую сцену, кульминацию философской линии всей пьесы. В ней халиты проповедовали служение демиургам. А огненно-рыжий Рагдар Кханк голосом Агнеды отвеча