От размышлений его отвлек звонок мобильного. Высветился номер Эльмы Тариэн. Он посмотрел на время – пять утра.
– Доброе утро, госпожа Тариэн, – ответил он в трубку, одновременно кляня себя за неуместность приветствия: в доброе утро люди не звонят друг другу в такую рань.
– Господин Таэрдос! – Эльма захлебывалась в рыданиях. – Господин Таэрдос! Агни, Лис… Они не вернулись! Пожалуйста, приезжайте! Я не справлюсь без вас!
Гора чашек из-под кофе в раковине свидетельствовала о бессонной ночи. Эльма даже не потрудилась составить их в посудомоечную машину. Она налила чай Риемо и нервно закурила, хотя бросила еще два года назад, когда близнецы стали завсегдатаями «Цитадели».
– С тех пор как закрыли клуб, они снова отбились от рук, господин Таэрдос! Перестали рассказывать мне о своих занятиях, встречах… Я… я очень боялась, что они вернутся к той жизни, из которой вы их вытащили! И кажется, не зря! – Эльма снова разрыдалась.
– Что произошло, госпожа Тариэн? – очень мягко, но настойчиво спросил Риемо, отхлебывая чай.
– Позавчера они проводили Нирмана на вокзал, – всхлипывая, начала рассказывать Эльма, – сказали, что хотят лечь пораньше, чтоб пойти в университет с ясной головой. А утром их уже не было. Вечером так и не вернулись. Я обзвонила всех знакомых – их никто не видел, даже в университете. Обратилась в Саргат – и новостей пока никаких! Я не знаю, что думать! Я не могу их потерять, понимаете?! Не могу! Я не прощу себя! – Она плакала бессильно и отчаянно, и сердце Риемо переполнялось и состраданием к женщине, потерявшей самых дорогих людей, и растущим беспокойством за судьбу своих непростых воспитанников.
– Я сделаю все, что в моих силах, госпожа Тариэн. Рассчитывайте не только на меня, но и на всех, кто был в «Цитадели», – как можно убедительнее сказал Риемо, доставая мобильный телефон: – Алло, Нирман, привет! Агни и Лис пропали, обзвони всех наших. Собираемся в «Самолете» через час.
Бессменный глава Адарата, правая рука президента Антариона, господин Сейден Олларио собирался со службы домой. Этот вечер, как и все пятничные вечера, он предполагал посвятить жене и опере. От предвкушения его отвлек звонок служебного телефона.
– Надеюсь, что-то по-настоящему важное, Тарвен. Это массовое безумие с альгирдом сейчас меня не интересует, – грозно прочеканил он. – У меня планы.
– Боюсь, вам придется их отменить, господин Олларио. Появился свидетель по близнецам. Примете?
Выбора не оставалось. Эльма Тариэн была еще той занозой, да и со времен Рукволы Сейден усвоил, как параграф устава, правило: любой вопрос, связанный с семейством Агнеды, откладывать нельзя. Он вздохнул в трубку:
– Заходите.
В кабинет вошли трое: сам его заместитель Тарвен, темноволосая женщина с встревоженным лицом и сухощавый подвижный мальчик лет двенадцати, который выглядел очень юным отражением женщины. Сын?
– Господин Олларио, позвольте представить, – с неожиданной важностью начал Тарвен. – Это госпожа Биард, из той самой семьи!
– Не может быть! – приподнял брови Сейден. – На «Тайнах дома Биард» выросло поколение дознавателей! Значит, не тезки, а прям из той самой? Потрясающе! А вы лично? Связаны с игровой индустрией?
– Не сложилось, господин Олларио, – женщина одновременно вспыхнула от гордости и смутилась.
– А это ваш сын?
– Да, – вместо госпожи Биард ответил Тарвен, – Рейнас. И сегодня он нам поможет раскрыть не игровую, а настоящую тайну. Так ведь, сынок?
– Я знаю, где пропавшие! – без обиняков ответил мальчик. Его явно не смущали ни высокопоставленные незнакомцы, ни помпезная обстановка кабинета.
– И где же? – Сейдена приятно удивило, что нет никакой необходимости тратить время на установление доверительных отношений. Шустрый мальчишка. Толковый. Такие ему нравились.
– В Заречном храме, господин Олларио. Они и сейчас там. Только… – Рейнас замялся.
– Только что?
– Я не понял, живы ли они.
– Давай, расскажи мне по порядку, что произошло.
– У нас был школьный поход, господин Олларио. И мы разбили лагерь на Заречном берегу. Но я страдаю лунатизмом и ночью ушел…
Дальнейший рассказ походил на плод детского воображения.
– Я уже послал на место дознавателей, господин Олларио, – вмешался Тарвен. – Предлагаю со свидетелем проехать туда. Вы же не против, госпожа Биард?
Уже сидя в машине, мчавшейся к Заречному лесу, Сейден в очередной раз просматривал дело о пропаже близнецов Тариэнов.
– Не семья, а катастрофа, – бормотал он, листая страницы. – Агнеда пропал без вести, Лисантэ покончила с собой, теперь с этими ерунда приключилась…
Сейден никогда не упускал из вида семью величайшего аэда Шести миров, поэтому, пролистнув характеристику на близнецов, он сразу перешел к отчету дознавателя Саргата, ведшего дело: «Заявительница, Эльма Тариэн, приходящаяся пропавшим родной тетей, видела их в последний раз дома 23-го дня иртха вечером. Заявление о пропаже было подано в час ночи 25-го дня иртха…» Далее дознаватель детально перечислял многочисленные, но безрезультатные действия следствия. Документы, деньги, ценности – все, что могло бы свидетельствовать о добровольном уходе, было на месте. Пропали только велосипеды.
Один абзац привлек внимание Сейдена. Он выбивался из классической картины следствия по розыску пропавших без вести: «В поисковых мероприятиях принимали участие не только родственники, но и многочисленные друзья пропавших. По вопросам координации действий следствие контактировало с господином Риемо Таэрдосом, бывшим директором закрывшегося молодежного клуба «Цитадель». Он объединил всех друзей пропавших, и их силами была распространена информация о поиске путем расклейки объявлений по возможным маршрутам следования пропавших, опрошены возможные свидетели и осмотрены районы поиска. Все действия добровольцев господин Таэрдос согласовывал со следствием».
Машина остановилась у руин Заречного храма. Из окна Сейден увидел суетившихся под многотысячелетними менгирами людей.
– Тарвен, проводи госпожу Биард с Рейнасом в штаб. Я догоню, только осмотрюсь сперва. Потом еще немного поговорим – и отпустим свидетеля.
Оставшись в мобиле в одиночестве, Сейден извлек из внутреннего кармана карту Всадника мильгенской колоды. Он скептически посмотрел на изображенную на ней руну – мало того, что Сейден никогда не ощущал в себе таланта аэда, так еще и колдовать ему предстоит над бессмысленным набором черт. Впрочем, в свете событий, которые начали разворачиваться еще девятнадцать лет назад, набор мог оказаться не таким уж и бессмысленным… Опустив ладонь на руну, Сейден сосредоточился, пытаясь наполниться чувством недоумения или даже беспомощности. Он делал это впервые и совсем не верил в успех, но старался со всей ответственностью заядлого отличника. Ничего не происходило. Через десять минут усилий он разочарованно выдохнул, отбросил карту и вышел из машины.
Менгиры Заречного храма отбрасывали величественные тени в медном свете вечернего солнца иртха. Задолго до эпохи Вальдераса они внушали трепет древним, возвышаясь на открытой вершине холма. Но за прошедшие тысячелетия пейзаж изменился: Заречный холм порос лесом, и храм уже не был виден издалека. Как и большинство жителей Сайтэрры, Сейден сюда приходил в далекой юности. Сейчас он бы поностальгировал немного, если бы не изменения в привычном облике руин.
Портал Шести в центре стал ядовито зеленым. «Неужели здесь и вправду образовался альгирд?» – подумал Сейден, который иногда жалел, что знает об этом минерале больше, чем геологи. Посредине портала застыли юноша и девушка.
Сейден подошел к ним. Казалось, что талантливый скульптор вылепил подростков из воска, сделав фигуры максимально похожими на живых людей. У обоих были длинные огненные волосы. У юноши – убранные в высокий конский хвост, а у девушки – свободно струившиеся по спине и груди. Руки девушки бессильно опустились, и было ясно, что ужас сковал ее намного раньше, чем смерть. Юноша, закрывая девушку собой, зажал в правой руке камень, собираясь его кинуть в неведомого противника. На его лице читались одновременно ярость и отчаяние.
– Какая любопытная скульптура, – услышал Сейден за спиной знакомый ровный голос, лишенный всяческих интонаций.
– Господин Мортен, я бесконечно рад, что вы явились в это место, забытое демиургами! И очень надеюсь на ваши объяснения! Мы так не договаривались!
– Я не имею к этому отношения, господин Сейден. – Голос Мортена был, как всегда, ровным и бесчувственным, но Сейдену показалось, что он дрогнул.
– Что значит «не имеете отношения»? Я ваш почерк наизусть знаю! Вот эта чертова зеленая хреновина! Дети Рукволы вообще аэдами не были! Они-то вам зачем понадобились?
– Они мне не были нужны, я до сегодняшнего дня даже не знал об их существовании.
– Господин Мортен о чем-то не знал… А я не знаю, которое из ваших утверждений звучит фантастичнее: что вы к этому отношения не имеете или что вы чего-то не знали!
Мортен казался рассеянным. Внезапно он присел на корточки.
– Что вы там рассмотрели, господин Мортен? – раздраженно спросил Сейден.
Мортен указал на альгирд. В него наполовину как будто вмерзло мелкое коричневатое перо. Мортен дернул его за торчащий конец, оборвал и начал пристально рассматривать.
– Перо? Вы издеваетесь?
– Хотелось бы думать, что случайность, – Мортен как будто говорил сам с собой. – Мне пора, господин Сейден.
«И почему я не Мортен и не могу исчезать, когда хочу закончить разговор», – раздраженно думал Сейден по дороге к штабу, где его ожидали госпожа Биард с сыном.
– Мальчик мой, – очень вкрадчиво обратился он к Рейнасу, – теперь еще раз вспомни, как ты здесь очутился и что видел? Я осмотрел местность и теперь смогу лучше вникнуть в твои показания.
– Как я уже и говорил, господин Олларио, у меня лунатизм. Меня разбудил женский крик. Я увидел альгирд, застывших людей, альгирд светился, и мне стало страшно… – Казалось, Рейнас сейчас заплачет.