– Алло! Госпожа Танрикэ? Это Рейнас, мы с вами договаривались о встрече. Со мной коллега из «Легды Саорры» и еще вероятный муж пациентки. Мы внизу!
Через некоторое время спустилась невысокая смуглая женщина – типичная ханшеллийка. Она приветливо улыбнулась:
– Здравствуйте! Я лечащий врач пациентки, которая похожа на женщину на ориентировке. Правда, наша пациентка постарше, чем на фотографии. Пройдемте в комнату для свиданий, и если вы узнаете жену, – она обращалась то ли к Ханверу, то ли к Олдеру, – расскажу подробности.
Едва войдя в комнату свиданий, едва завидев ожидавшую там женщину, Ханвер, не обращая внимания на двоих санитаров, бросился к ней.
– Раэна, Раэна, ты, мы… – От переполнявших его чувств он забыл слова. Однако женщина с недоумением отстранилась от него, когда он попытался ее обнять.
– Она меня не узнаёт? – разочарованно спросил Ханвер.
– Я же предупреждала, пациентка не помнит ни имени, ни прошлого. Но она в целом тихая, – добавила госпожа Танрикэ, кивнув санитарам. Они послушно вышли. – Больше всего любит рисовать. Она занималась флористикой?
– Нет, моя жена была историком. А почему вы так решили?
– Смотрите. – Госпожа Танрикэ достала из нагрудного кармана блокнот с ручкой и подала пациентке. Та немедленно схватила их и судорожно начала водить ручкой по бумаге.
Через пару минут на странице появился нераспустившийся тюльпан. Вслед за ним Раэна нарисовала тюльпан раскрывшийся, а потом – увядающий, два лепестка которого уже опали, и осталось только четыре. Закончив третий рисунок, Раэна подняла глаза на Мао и умоляюще произнесла:
– Даэрра Атальпас! – Помолчала мгновение и вдруг с нарастающей интонацией, переходящей в крик, начала безустанно повторять: – Даэрра Атальпас! Даэрра Атальпас! Даэрра Атальпас! Даэрра Атальпас! Даэрра Атальпас!
– Обещанная Шести, – почти беззвучно, одними губами перевел Олдер.
– Где, где Даэрра? Где наша дочь? – занервничал Ханвер: он не понимал второе слово, которое кричала жена, но по ее крику догадался, что девочка в беде. Однако супруга никого не слышала, никого не узнавала, ее взгляд бессмысленно блуждал по стене, руки смяли блокнот, голос уже охрип, но она неустанно кричала: «Даэрра Атальпас!!!»
Госпожа Танрикэ нажала на кнопку вызова санитаров, и те вывели несчастную.
– И вот так каждый раз, стоит ей дать порисовать. Значит, не флорист?
Уже в кабинете госпожи Танрикэ, выпив предложенный ею жасминовый чай и немного успокоившись, Ханвер решительно произнес:
– Это точно моя жена, Раэна. Так как и когда она здесь оказалась?
– Совсем недавно, буквально месяц назад. Она бродила у Сайтэррского рунического портала, и на нее обратили внимание местные переходчики. Они пробовали с ней заговорить и понять, кто она и откуда. У них, конечно же, ничего не вышло, и они вызвали Саргат. Саргат же, не установив ее личность, привез женщину к нам.
– Вот как такое может быть?! – с отчаянием и возмущением выдохнул Ханвер. – Она же в розыске! А они – личность не установили! Сейчас позвоню тестю, то-то он обрадуется, узнав, что хотя бы дочь нашли!
– Господину Литанусу Веллариону? – заинтересованно уточнил Олдер, оторвавшись от рассматривания тюльпанов, нарисованных Раэной.
– Именно ему! – и Ханвер поднес к уху телефон.
– Господин Велларион, – взволнованно начал он, – у меня новость, не поверите… Нашлась Раэна! Саргат ничего не сумел, а добровольцы, взявшись за дело, отыскали ее буквально на следующий день! Да! Где? Недалеко от вас, в Саруанской психиатрической клинике. Правда, она потеряла память и не говорит, где Даэрра, но я верю, что мы и ее найдем, я убежден, что это вопрос времени! Мне вас ждать сейчас? Саруан же недалеко от Ульмиона… Как не сегодня? У вас спектакль? Но здесь же ваша дочь… Никак не можете? Хорошо, перезвоню завтра… – Ханвер спрятал телефон в карман. Он выглядел растерянным и обескураженным.
– Никогда не понимал эту семью! – наконец собрался он с мыслями. – Вот если бы мне сообщили, что моя дочь нашлась через четырнадцать лет, я бы бросил все и летел сюда. Собственно, я так и сделал. А у Литануса завтра представление его реконструкторского клуба, которое он никак не может пропустить! Он же четырнадцать лет о своей дочери ничего не знал; по крайней мере, он мне так говорил!
– А что за представление? – уточнил Олдер.
– Да они каждый год его устраивают в честь Весеннего Равноденствия. Туда даже приводят на экскурсии старших школьников: младших не пускают, так как есть жестокие сцены. Принципат Ульмиона очень одобряет и «Тюльпан», и эти спектакли: думают, что они способствуют культурному возрождению Ханшеллы.
– И билеты недешевые, – добавил Рейнас, уже нашедший страницу мероприятия в рете. – Заказываю?
– Если есть места, ближе к сцене. – Олдер продолжал крутить рисунки Раэны. – Даэрра Атальпас, – задумчиво повторил он, – Обещанная Шести или Обещанная Тюльпану…
– Кому? – Рейнас уже сбился со счета, сколько раз только за этот поиск Мао успел его удивить.
– В школе этому не учат… В ульмийском языке эпохи Вальдераса для обозначения числительных не было специальных слов, их обозначали предметами, с которыми эти числительные ассоциировались. Например, один – это солнце, месяц, рот. В разных городах ульмийского царства свои варианты. Два – это глаза, уши или руки. Четыре – ноги слона или коровы, пять – рука… Так вот, шесть – это тюльпан.
– Почему тюльпан?
– У него шесть лепестков, ни больше ни меньше. Я уверен, что тюльпан в нашем случае – это не цветок, а цифра. И мы имеем дело не с реконструкторами-флористами, а с религиозным сообществом, которое поклоняется Шести. – Олдер аккуратно вложил рисунки в свой блокнот и спрятал его во внутренний карман ветровки. – Господин Ханвер, мы вас покинем, только обязательно оповестите следствие, что супруга найдена.
Древний храм с альгирдовым порталом, куда уже стекались зрители, находился в заново отстроенном районе Ульмиона. Интерес к религиозным строениям в Ханшелле, как и в других мирах, появился лет шесть назад, с ночи свечения альгирда, а до того храм стоял в запустении, будучи убежищем для бездомных и творческим полигоном для художников-вандалов.
Вечер стоял ясный, и солнце едва коснулось горизонта.
– Добро пожаловать! – улыбнулась билетер, отрывая корешки билетов. – До начала представления вы можете погулять по храму и осмотреться! Реставрация выполнена на средства, собранные реконструкторским клубом «Тюльпан». Вы также можете пожертвовать на завершение реконструкции, – кивнула она на ящик для сбора денег.
– Спасибо. – Взгляд Олдера скользнул по жилету женщины: на нагрудном кармане был вышит тюльпан.
– Такие не только на ней, – шепнул ему Рейнас. – Посмотри!
Такие же тюльпаны были и на жилетах охранников с подписью «Охранная служба».
– И я еще не заметил никого из Саргата, – продолжал шептать Рейнас. – А вот этих насчитал уже человек десять.
– Зато понятно, откуда у них деньги на реставрацию, – усмехнулся Олдер. – Наверное, их охранная фирма неплохо зарабатывает, да еще и за театр деньги берут. Похоже, это не только семейная любовь к истории, но и семейный бизнес.
Они прошли в храм. В центре круглого амфитеатра под открытым небом располагалась покрытая каменной плиткой эллиптичекая арена, от которой ступенями, возвышаясь друг над другом, расходились кругами трибуны для зрителей. За самыми верхними рядами по кругу размещались огромные плазменные экраны – единственное свидетельство современности.
– Прям как спортивный стадион, только сиденья каменные, – прокомментировал Рейнос.
– Мраморные, – уточнил Олдер. – Давай к арене.
– А у нас и места рядом. Мы ж в третьем ряду. Сектор Корова. Это четвертый, значит?
– Быстро схватываешь. – Олдер направлялся к альгирдовому порталу с рунами Шести. Он мог поклясться, что его знакомый, великий мастер аэдического искусства господин Тарус Силлагорон, пропавший без вести шесть лет назад, счел бы их бессмысленными. Кстати, о господине Тарусе… Вот та руна – это не та ли самая, на которую Тарус обратил внимание в предполагаемой Ксантии? Олдер достал свой блокнот, открыл на нужной странице и сверил изображения. Точно, она… Та самая, из пятидесяти черт… Не ради нее ли его сюда привел поток дхарм? Надо сфотографировать…
– О, вы заинтересовались порталом Шести, господин Мао? Здравствуйте, господин Биард! – Не только увлекшийся созерцанием рун Олдер, но даже Рейнас не заметил, как подошел к ним этот человек: он как будто возник из ниоткуда.
– Мы знакомы? – стараясь не показывать того, что его застали врасплох, поинтересовался Олдер.
– Я с вами обоими заочно: руководителя аналитического отдела «Легды Саорры» и сайтэррского координатора той же организации нередко показывают в утренних антарионских передачах про детскую безопасность. Да и репортажи после ночи свечения альгирда не забыть. Это же вы находились в Заречном храме Сайтэрры, когда там появился альгирд, верно, господин Биард? Рад наконец-то лично познакомиться со звездами телеэфира. – Последняя фраза могла бы показаться иронией, если бы незнакомец не говорил так отстраненно и равнодушно.
Это был человек как человек, но Олдер точно знал, встреть он такого на улице, обязательно бы оглянулся: глаза светились альгирдовой зеленью – неужели линзы такие? И он как будто не моргает… И перстень… Камень совпадал и фактурой, и цветом с альгирдом. Но как такое возможно?
– Я неплохо знаком с рунической теорией, – бесстрастно продолжил Олдер. – Эта руна мне кажется странной…
– Словно ее не может быть, не так ли? – улыбнулся незнакомец. – Сам Вальдерас изобличил эти руны как шарлатанские и начал с ними борьбу. На всю Кэлидарру, одну из возможных вселенных, после этой, с позволения сказать, научной революции остались только альгирдовые порталы, да и то лишь потому, что у Вальдераса не оказалось инструмента, чтоб сколоть руны.