Мэттью не оглядывался. А прислушиваться он не мог – он полностью лишился слуха, на время, может быть, навсегда, потеряв его несколько мгновений тому назад в грохоте выстрелившего прямо под ним ружья.
Впереди был ангар. Можно ли там спрятаться? Слева начиналась дорожка, ведущая к дому Озарка. Бежать туда? Кажется, Хирам говорил, что Отом уже ждет в его машине… Мэттью почувствовал, как его вот-вот захлестнет с головой волна отчаяния – где же машина? Где Отом? Мэттью понятия не имел, где она, куда бежать…
Врум! Мэттью не столько услышал звук выстрела, сколько ощутил его жар, ощутил движение воздуха. Заряд дроби изрешетил железную стену ангара – Мэттью едва не упал, попытавшись увернуться, однако Стоувер промахнулся. Пастор рискнул оглянуться назад. Верзила стоял, широко расставив ноги, зажимая одной рукой шею, а другой неловко пытаясь вставить в переломанную двустволку два новых патрона. Лицо его уже успело стать пепельно-серым, превратившись в зловещую обескровленную маску.
Мэттью завернул за угол ангара.
И там его ждало спасение.
Серебристый «Лексус» Хирама Голдена.
Правая передняя дверь распахнулась. Из салона показалась Отом, жена Мэттью.
– Мэттью! – окликнула она, размахивая рукой.
Вид у нее был осунувшийся и измученный, волосы спутались и стали сальными, – это была более грубая, более неопрятная версия той жены, которую Мэттью знал. Но это также означало и то, что Отом стала крепче — такой крепкой он ее еще никогда не видел.
У него в груди вскипела радость. Его жена. Машина. Спасение.
И тут его сразила наповал новая мысль.
Ключи.
Он выбросил их в сарае. Выбросил, чтобы нажать на спусковой крючок ружья.
– Нет! – пробормотал Мэттью, нетвердой походкой приближаясь к машине.
Он едва слышал свой собственный голос, словно тот доносился сквозь толстый слой бетона. Словно он по-прежнему оставался в подземном бункере и вынужден был напрягать слух, чтобы услышать себя. Встревоженная Отом что-то спросила у него, но Мэттью ее не услышал. Привалившись к капоту машины, он повторял снова и снова:
– У меня нет ключей, у меня нет ключей! Я их выбросил, я их выбросил!..
Торопливо обежав вокруг машины, Отом схватила его за руку, поднимая ее вверх. Что-то показывая ему.
Показывая ему ключи.
Которые были зажаты у него в руке.
– Я ничего не…
Мэттью хотел сказать, что он ничего не понимает, но вдруг до него дошло. Должно быть, он подобрал ключи с земли. Он был оглушен, сбит с толку, перепуган – должно быть, он подобрал ключи, сам того не сознавая…
Отом сказала еще что-то, и Мэттью ее не услышал, но он увидел движение ее губ и разобрал слова: «Нужно срочно уезжать!»
– Нужно срочно уезжать, – согласился Мэттью.
И поспешил к водительской двери. Он дернул ручку со всей силы, открывая дверь. Время двигалось судорожными рывками и остановками. Вот Мэттью неуклюже старается забраться на сиденье. В следующее мгновение двигатель уже работает и «Лексус» дергается вперед, разбрасывая задними покрышками щебенку.
Заднее стекло взорвалось фонтаном стеклянных брызг. Вздрогнув, Мэттью раздробленной рукой надавил Отом на плечо, заставляя ее пригнуться. В зеркало заднего обозрения он увидел Озарка Стоувера, который, шатаясь, приближался к ним, словно Франкенштейн, таща за собой двустволку, оставляя стволами полосу на щебенке. Мэттью втопил педаль газа в пол, бросая «Лексус» вперед, по петляющей между деревьями дороге, прочь от сарая, прочь от своей тюрьмы, прочь от человека, который его туда бросил.
«Вот он, Великий исход», – подумал Мэттью, издав безумный смешок.
59Трещины
Если честно, мы не знаем, что сейчас происходит. Нашего президента нет в живых; полиция считает, что ее убили свои, внутренние террористы. По слухам, вице-президент Осиро принес присягу на борту президентского самолета, но у нас нет ни видео-, ни аудиозаписи этого, и до сих пор ни сам Осиро, ни кто-либо из членов его команды не давали о себе знать. Сообщается, что они в безопасном месте, но где именно? И когда они выступят с обращением? Мир застыл на краю пропасти; нам нужно, чтобы нами руководила избранная нами власть, а не… призраки. Однако, похоже, кроме призраков, у нас больше никого нет.
11 СЕНТЯБРЯ
Пало-Альто, штат Калифорния
Страна отправилась ко всем чертям. Как и весь мир, предполагал Бенджи, хотя становилось все труднее заглянуть за границы и увидеть другие страны и другие континенты. Через несколько дней после нападения на мосту выяснилось, что эта атака была не единственной – и не самой масштабной.
Президент Хант убита. Карантинные центры забросаны зажигательными бомбами. Религиозные объекты взорваны, разрушены до основания. Вооруженные формирования, подняв знамя со змеей, опоясавшей крест из меча и молотка, поднялись из черных глубин американской жизни и прошлись по городам и поселкам. У них новейшее военное снаряжение, автоматическое оружие, взрывчатка, бронеавтомобили, даже танки. В некоторых городах полиция и армия дали им отпор. В других, таких как Сент-Луис, Финикс и Балтимор, полиция встала на сторону мятежников. Как и часть армии – по словам Сэди, в армии произошел раскол между теми, кто остался верен убитой Хант, и теми, кто переметнулся под знамя с мечом и молотком. Это означало, что холодная война человечества с «белой маской» превратилась в «горячую» войну одних американцев против других. Бенджи знал, что, если кто-либо и останется в живых, если кто-либо и вспомнит то, что было, произошедшее назовут гражданской войной, хотя в этой войне погибнет гражданское общество. Людей вешают на фонарных столбах, расстреливают средь бела дня прямо на улице. Болезнь укрепила свои позиции, и вместе с ней пришли безумие и насилие.
И вот теперь Пало-Альто… Бенджи и Сэди отделились от стада. Они проехали по этому маленькому городку, с которого и началась Кремниевая долина, и увидели, что, по крайней мере, здесь кризис был смягчен. Расположенному неподалеку Сан-Франциско не повезло: в город ворвалась группировка, называющая себя «бригадой свободы имени Джефферсона» и блокировала все мосты, стремясь «отделить» Сан-Франциско от остальной Калифорнии, а может быть, и от Соединенных Штатов. Одни говорили, что группировка не является частью движения «меча и молотка», другие говорили, что является, но только тайной, чтобы с помощью тактики «разделяй и властвуй» внести раскол в так называемую элиту Западного побережья.
В любом случае Бенджи и Сэди сделали большой крюк, объезжая Сан-Франциско стороной. Даже на большом расстоянии были слышны звуки выстрелов и вой сирен. Вдалеке над городом кружились беспилотники, похожие на стрекоз над затянутым туманом болотом.
Но сейчас ничего этого больше не было. В Пало-Альто царила тишина.
Бенджи и Сэди видели много заколоченных окон и пустых витрин. Видели людей в масках, куда-то спешащих в переполненных машинах. Но они видели также и какие-то следы нормальной жизни: посетители в кафе, посетители в барах, очередь перед булочной, сотрудник службы доставки на велосипеде, мужчина, заряжающий электромобиль на зарядной станции. И затем, перемежаясь с нормальностью, абсурдные мгновения ненормальности, подобные взбунтовавшимся раковым клеткам: вырванный из основания банкомат, человек в неоново-зеленом костюме химзащиты на балконе второго этажа с видом на парк, группа людей в черном на перекрестке с плакатами о «конце света», на головах шлемы виртуальной реальности, благотворительный пункт бесплатной раздачи марихуаны, вывеска замазана словами «Пункт раздачи конца света» (а на улице черная грифельная доска, на которой вместо меню мелом выведено «Этот мир в заднице, почему бы не перебраться в следующий?»).
– Не нравится мне, что мы отделились от стада, – заметил Бенджи.
– Понимаю, – согласилась Сэди. Машину вела она; Бенджи сидел рядом, глядя в окно на безумный мир. – Но ты попросил Арава вернуться.
И это было так. Попросил. После нападения на мосту, после того как многие пастухи стали лунатиками, и Шана Стюарт в их числе, Бенджи понадобился человек, которому он доверял. Особенно поскольку Марси Рейес также не удалось нигде найти. Бенджи переговорил с местной полицией, но у полицейских не только не было никакого желания помочь – у них не было никакого желания продолжать выполнять свою работу. Шериф Кресент-Сити, к которому обратился Бенджи, ответил:
– Извините, док, на вашем месте я бы закопал все это дерьмо поглубже и отправился бы к своим близким. Это подобно урагану – не хочется встретить его на открытом месте. Нужно укрытие.
Бенджи разозлился на него, затем пришел в отчаяние, и шериф извинился.
– Вот вам утешительный приз, – сказал он, протягивая Бенджи пистолет калибра 9 миллиметров.
Бенджи еще никогда не приходилось стрелять из огнестрельного оружия, но он взял пистолет, а также коробку патронов, которую дал ему в придачу шериф.
И это стало его первой задачей: вооружиться. Это было вопреки всем его убеждениям относительно гражданского общества и органов власти: он не хотел искать ответ в насилии. Однако Бенджи также вынужден был признать, что оно уже стало де-факто ответом для многих, и в том числе для тех, кто желал стаду зла. А если – если путникам действительно было предназначено стать последними людьми на Земле, их выживание приобретало ключевое значение. Добиться этого нужно любой ценой.
Потому что очень скоро поток потенциальных лунатиков иссякнет.
Сэди объяснила ему это ночью после нападения, когда они вдвоем сидели в прицепе ЦКПЗ, проводя инвентаризацию своих запасов.
– Их число ограничено, Бенджи. Максимально путников может быть тысяча двадцать четыре человека.
– Тысяча двадцать четыре? Это же что-то из области компьютеров?
Мягко усмехнувшись, Сэди легонько ущипнула его за щеку.