[126], «Ну почему ты покинул нас, Эрл, мать твою?» и тому подобное. Горечь и скорбь по поводу утраты.
Первой догадалась Сэди.
– Это примерно на полпути между Лос-Анджелесом и Лас-Вегасом. Выезжают из Вегаса поздно, еще не протрезвев, а в темноте легко не заметить даже такую плавную извилину – вместо того чтобы повернуть руль, человек съезжает с дороги. И сваливается в русло пересохшей речки или врезается в гигантский кактус цереус.
И действительно, ограждение в этом месте было разорвано, выломано. Бенджи рассеянно подумал, что это зрелище напомнило ему клеточные мембраны, которые были обнаружены в останках Клейда Бермана. Разорванные крошечными машинами, вырвавшимися из тела подобно микроскопическим орудийным снарядам.
Кивнув, Бенджи улыбнулся, крутя в руке хрустящий целлофановый пакетик.
– Разумное предположение. У тебя аналитический склад ума. А детективом полагается быть мне.
– Ты бы сам до этого обязательно додумался, – с фальшивым весельем в голосе заверила его Сэди. – Наверное, мы с тобой просто разные. У тебя голова занята другим. В то время как я готова пойти на все – на все что угодно, лишь бы об этом не думать. Ты – сфокусированный лазерный луч. А я скорее лазерное шоу.
– Лазерные шоу бывают потрясающими, – заметил Бенджи.
– Боюсь, я не потрясающая, а потрясена.
Сэди показала свое тело, покрытое мельчайшим красным песком пустыни. Ее непокорным волосам каким-то образом удавалось оставаться в сухом воздухе одновременно вьющимися и гладкими. Завязанная на поясе толстовка смялась в неуклюжий комок. Многочисленные накладные карманы на мешковатых штанах, как шутила Сэди, впервые за всю историю человечества оказались полезными, наполнившись самыми разными вещами, от инструментов до пакетов с едой и плоских упаковок дешевого фруктового сока («На самом деле кукурузный сироп с высоким содержанием фруктозы», – объяснила она).
Бенджи ощутил непреодолимое желание не согласиться, возразить, даже вступить в спор относительно того, что Сэди потрясающая – прекрасная, несмотря на пыль, восхитительная, даже в этих штанах с оттопыренными карманами. Однако все это осталось в прошлом, и он решительно прогнал это желание прочь.
В небе над головой кружили стервятники.
Словно выжидая что-то, нетерпеливые, алчные.
«Они ждут, когда мы прекратим сопротивление и умрем», – подумал Бенджи.
Они с Сэди стояли здесь вдвоем. Стадо ушло по дороге на целую милю вперед. Они собирались его догнать.
Но сначала нужно было выполнить ритуал.
Они проделывали это раз в неделю. Вдвоем искали место подальше от пастухов, подальше от путников. Нередко ночью, чтобы было темно.
Сегодня они собирались выполнить ритуал утром. Едва поднявшееся над горизонтом солнце пряталось за плоскими облаками, напоминающими формой блюдца. Бледно-лиловое зарево рассвета отражалось от них блеском полированного никеля, что только усиливало эффект НЛО. Это создавало ощущение того, что инопланетное вторжение в самом разгаре.
«Возможно, – подумал Бенджи, – так оно и есть».
Позади них стояло заброшенное строение. Над ним возвышался знак в форме стрелы с надписью «Заправка Неде», а ниже ржавыми красными буквами: «Эвакуатор 24 часа, продукты, аксессуары в дорогу». Стрела указывала на строение, в котором когда-то размещались заправочная станция, магазин, ресторан и ремонтная мастерская.
Заведение зачахло задолго до того, как в Америку пришла «белая маска». Оно было мертво уже по меньшей мере лет десять. А то и двадцать.
– Готова? – спросил Бенджи.
Сэди натянуто улыбнулась.
– Готова, как дойная корова.
Бенджи вопросительно посмотрел на нее. Она лишь пожала плечами.
Они зашли в строение.
Бенджи не ожидал, что время пощадило внутренность здания. Да, в давно разбитые окна ветер намел песок, хромированное покрытие столов и стульев затянулось ржавчиной. Но в остальном помещения казались нетронутыми. Вся обстановка сохранилась в целости и сохранности. Линолеум не был разодран, стены не облупились. Бенджи ожидал увидеть на стенах росписи, на полу – пустые шприцы и старые сморщенные презервативы. Но нет – здесь все оставалось практически нетронутым. Прилавок, витрина, обеденный зал, по-прежнему обслуживающий призраков пустыни Мохаве. Путников, едущих по шоссе мертвецов.
Вероятно, таких же, какими были они.
– Сюда? – спросила Сэди, пододвигая к стойке табурет. – По крайней мере, он ровный. Но если хочешь, можно найти кабинку…
– Нет! – резко перебил ее Бенджи – слишком резко. «Мы не на свидании», – постарался успокоить себя он. – Стойка подойдет. – И, пододвинув второй табурет, сел рядом.
И только тут заметил, что на стойке оставили свои следы те, кто посещал это заведение раньше – в качестве клиентов или уже позже, после того как заведение закрылось, сказать было нельзя. На стойке были написаны имена и номера телефонов, признания в любви и страсти. «Я тебя люблю, моя крошка!» А рядом «Мириам + Габби». Достав ключ, Бенджи нацарапал на деревянной поверхности:
«Бенджи + Сэди».
Проследив за тем, что он делает, Сэди усмехнулась.
– В память потомкам?
– Память о нас, которая переживет нас самих. Хотя бы немного.
После чего раскрыл руку и выронил на стойку целлофановый пакетик. В нем лежали две ватных палочки. Всегда две – одна для него, одна для Сэди.
Оглядевшись по сторонам, Бенджи нашел меню – не в папке, а в пластиковой корочке. Достав из кармана носовой платок, он оттер его от жирной грязи. Ни о какой стерильной чистоте говорить не приходилось. Определенно, не медицинская лаборатория. Но ничего, сойдет.
Бенджи вскрыл пакетик, отметив, что Сэди внимательно наблюдает за всеми его движениями. Он предположил, что все дело не в том, что он делает, а в двух ватных палочках и том огромном значении, которое они имели. Если б физический вес палочек соответствовал их эмоциональному, они продавили бы стойку насквозь и провалились бы до самого земного ядра.
Глубокий вдох. Бенджи протянул пакетик Сэди.
– Истинный джентльмен, – сказала та, снова пытаясь изобразить веселье.
– А то как же. – Бенджи натянул на лицо улыбку, пусть и фальшивую. Достал вторую палочку. – Начнем?
– Очень странное вступление, – заметила Сэди.
Бенджи поймал себя на том, что у него загорелись щеки. Вместо ответа он сказал, почему-то смутившись:
– Пьем до дна!
После чего засунул палочку себе в ноздрю. Довольно глубоко, точно так же, как делают с мазком на тестирование гриппа. Покрутил палочку, ощущая давление за глазным яблоком. Это движение вызвало выкатившуюся из глаза слезинку – одинокую капельку, скатившуюся по щеке.
После чего он достал палочку из носа.
Тем временем Сэди возилась со своей, наморщив нос, неестественно скривив губу, ковыряясь глубоко в ноздре.
– Это мог бы сделать и я, – предложил Бенджи, на мгновение ощутив в глубине горла сухой бумажный привкус ваты. – Я мог бы помочь.
Первые недели он брал пробу у Сэди, но затем та сказала, что хочет научиться делать это самостоятельно.
– Нет, нет! – гнусавым голосом возразила Сэди. – Кажется, попала. Мвааа… Аххх… – Вытащив палочку, она с отвращением поморщилась, глядя на липкую слизь на ватном кончике. – Если честно, по-моему, я зацепила также немного мозгового вещества. Подозреваю, это обернется тем, что я забуду несколько телефонных номеров и больше не смогу завязывать шнурки на ботинках.
Бенджи убрал свою палочку в пакетик. Сэди аккуратно положила туда свою, следя за тем, чтобы они не соприкоснулись. Затем из кармана штанов она достала ультрафиолетовый фонарик. Обычный, маленький, немудреный профессиональный аппарат. Подобранный в разграбленном супермаркете к северу от Сан-Франциско.
– Кто окажет честь? – спросила Сэди.
– Могу я. Если, конечно, ты ничего не имеешь против.
– Ничего не имею.
Она протянула Бенджи фонарик, при этом коснувшись его руки.
– Мы проделываем это каждую неделю и при этом… ничего не говорим. Ты… ничего не хочешь мне сказать? О… чем бы то ни было?
Бенджи хотел сказать ей тысячу вещей. Миллион. Триллион.
– Нет, – солгал он.
– А я хочу.
– О. Ну я…
Внезапно от решимости Сэди не осталось и следа.
– Ладно, знаешь, это может подождать, – махнула рукой она. – Определенно, это может подождать.
– Ты уверена?
– Уверена.
Бенджи хотелось у нее спросить.
Хотелось ей сказать.
Что-нибудь, все равно что, всё.
Вместо этого он направил ультрафиолетовый луч на первую палочку.
На свою палочку.
Вата засияла. Внезапно Бенджи показалось, будто он ехал в кабине лифта, которая, оборвавшись, стремительно полетела вниз. У него закружилась голова, он едва не свалился с табурета. Посмотрел Сэди в глаза и сказал:
– Я должен держаться подальше от тебя.
– Нет, – ответила Сэди, снова беря его за руку.
Она чуть развернула ее, так, что луч перешел с палочки Бенджи на ее палочку.
И снова свечение испачканной ваты указало на грибковое заражение. R. destructans. «Белая маска».
Дыхание вырвалось у Сэди судорожным хрипом.
– Ой!.. – пробормотала она.
– Мы… э…
Бенджи постарался успокоить свое дыхание. Его сердце рикошетировало в грудной клетке. Слова полились, и, как он ни старался, ему не удавалось стиснуть челюсти, чтобы преградить словесный поток.
– Возможно, это еще не терминальный диагноз. Возможно, моя теория правильная и это будет что-то похожее на синдром белого носа у летучих мышей. Если мы сможем с помощью противогрибковых препаратов замедлить развитие болезни, включится иммунная система, которая выработает надлежащую защитную реакцию. Хотя тут есть проблема, поскольку здесь у нас противогрибковых средств недостаточно, а в стране воцарился полный хаос. Где нам достать необходимые препараты? Это первоочередная проблема, но я уверен, что мы с ней справимся. Ситуация выглядит страшно