– В таком случае чего хотите от препарата вы?
– Если честно, я хочу жить. И хочу, чтобы в живых остались другие – родственники, друзья. Любимые люди.
Отправив в рот новую пригоршню миндаля и кешью, Розали принялась жевать, медленно, тщательно, не отрывая взгляда от Бенджи.
– И вы полагаете, что это как раз то, что нужно? Этот препарат поможет людям остаться в живых?
– Если честно, я понятия не имею. Но нам отчаянно нужно хоть какое-нибудь решение, а ваш препарат указан как один из вариантов.
Бенджи объяснил, как средства, помогающие замедлить развитие синдрома белого носа у летучих мышей, помогали животным победить болезнь, добавив, что то же самое, как хотелось ему верить, ККИ-1342 сделает с «белой маской» у людей.
– Но это последняя соломинка, – закончил он. – Никаких доказательств у меня нет. Есть только вера.
– Чертовская это штука – вера, – продолжая жевать, заметила Розали. – Вы спрашивали у меня про дом, так вот – там остались муж и ребенок.
У Бенджи застыла кровь. Он надеялся, что дело двинется в одну сторону, а не в другую. Впрочем, в глубине души он сознавал, что кончится все именно этим.
– Они по-прежнему остаются там. Мой муж заболел первым, и – о-о-ох, он скатился вниз очень быстро. – Внезапно ее речь стала скользкой, липкой от горя – слова склеивались вместе, носовые пазухи оказались забиты болезнью и накатывающимися слезами. – Я должна была ходить каждый день на работу, понимаете, поскольку Родди был безработным, а Офелия ходила в детский сад только три дня в неделю, поэтому он сидел с нею дома и… Я тогда еще не знала, что это за болезнь, это было еще до всего того, понимаете? До того как Хант застрелили, господи, даже до ее обращения, и… Родди решил искупать Офелию и… он просто… я не знаю, что произошло, то ли он забыл про нее, то ли ему показалось, что это не его дочь, а что-то плохое, с чем нужно разобраться. Родди ее утопил. После чего как ни в чем не бывало отправился по своим делам, словно ничего не помнил. Я вернулась домой, по лестнице течет вода, потому что Родди даже не завернул кран, а отверстие от перелива забилось волосами Офелии. Я не знала, что делать. Схватила нож и несколько раз пырнула Родди. Тот не понял, в чем дело. Я ему показала. Он увидел, что натворил. Родди любил Офелию. Может, он и не был лучшим отцом, но он был хорошим человеком, понимаете, и я увидела, что это его сокрушило. Родди вызвал полицию. А я только рыдала и рыдала. Полиция забрала Родди, а потом… потом забрали Офелию. Затем президент Хант выступила с обращением насчет «белой маски». Ее убили, и весь мир полетел вверх тормашками. Я ушла из своего дома. Они по-прежнему там, Родди и Офелия. Как призраки. Так что все замечательно. Вы полагаете, что можете кому-то помочь. Помогите им. Заберете 1342-го столько, сколько вам нужно. – Розали сглотнула комок в горле, по-прежнему без слез, просто уставившись в пустоту. – Кофе готов. Я вам дам кружку. После чего принесу препарат.
И вот Розали уже выпроваживает его за дверь. Бенджи не хотелось уходить. Ему хотелось остаться здесь, с ней, и он понимал, что им движет эгоистичное желание еще хоть на какое-то время растянуть ощущение нормальной жизни. Кружка горячего кофе, чипсы, комната отдыха… В этом оазисе уюта в самом центре урагана легко было забыть о том, что происходило вокруг.
Однако Розали хотела, чтобы он ушел. И ему нужно было вернуться к стаду.
Сначала Розали провела Бенджи в лаборатории – они были закрыты с тех самых пор, как владельцы компании куда-то исчезли и больше не появлялись, – и показала ему холодильники. Бенджи отметил, что температура в них установлена комнатная, что было хорошо. Это означало, что препарат имел стабильное состояние. Розали достала шесть пузырьков, в каждом по тридцать таблеток – итого всего сто восемьдесят штук. Хорошая новость заключалась в том, что ККИ-1342 обладал сильным действием и достаточно было принимать в день по одной таблетке, так что этих запасов должно было хватить надолго. (Если препарат эффективен против «белой маски», что оставалось под большим вопросом.)
Бенджи убрал все пузырьки в рюкзачок, но затем достал пару.
– Вот, возьмите… – Он не знал, что смогут дать Розали эти шестьдесят дней, но она проявила доброту, и, хотя это делало брешь в тех запасах, которые он намеревался здесь взять, он не мог не отблагодарить ее. Бенджи попытался всучить Розали оба пузырька.
– Нет! – решительно ответила та, отстраняя его руку и зажимая его пальцы вокруг предложенных пузырьков. – Я думаю, со мной все кончено.
– Розали…
– Всё в порядке. Я вас провожу, доктор Рэй.
Бенджи убрал пузырьки в карман, после чего они направились к выходу. Всю дорогу Розали шмыгала носом и усиленно моргала, стараясь избавить глаза от коросты. Она снова отперла стеклянную дверь и раздвижную решетку.
– Спасибо, – сказал Бенджи.
– Пустяки, не берите в голову. Ступайте спасать мир. Или своих близких.
– Я постараюсь… Не знаю, будет ли вам легче, но я вам сочувствую.
– Вы о чем?
– Об Офелии.
– Об Офелии? Я не знаю никакой Офелии. – У Розали затуманился взор. Она усиленно пыталась вспомнить, о ком или о чем говорит Бенджи.
Розали действительно не знала никакой Офелии. «Белая маска» отняла у нее дочь, по крайней мере на какое-то время. Возможно, это являлось милосердием. Однако для Бенджи, смотревшего на все со стороны, это был самый настоящий ужас.
– До встречи, Родди, – продолжала Розали, целуя Бенджи в щеку. – Не забудь, мне нужны авокадо. Только не покупай их в супермаркете. Зайди в овощной магазин.
– Я… хорошо, – пробормотал Бенджи, отступая назад.
Розали проводила его взглядом, глаза у нее все еще недоуменно слезились. Вдруг они широко раскрылись в тревоге, словно Розали увидела кого-то или что-то у Бенджи за спиной. Тот предположил, что это лишь галлюцинация…
И тут получил сильнейший удар по затылку.
В глазах у него капиллярными потоками брызнул свет, он отшатнулся в сторону, налетев на стену здания. В поле зрения из полумрака появилась тень – поднимая что-то длинное и черное. Вскрикнув, Розали попыталась бежать, и тут раздался грохот выстрела. На спине у нее распустился кровавый букет, и она упала, раскинув руки.
Бенджи потянулся рукой за спину, чтобы схватить висящий там карабин…
Однако оружия там не оказалось. Оно осталось в микроавтобусе.
К нему шагнул мужчина, облаченный в желто-бурый камуфляж, какой можно было увидеть на солдатах в Ираке и Афганистане. Однако, в отличие от солдат, вид у него был неряшливым: под расстегнутой курткой виднелась грязная нательная рубаха с желтушными пятнами.
– Значит, мародерствуешь? – спросил мужчина, почесав плечом щетину на квадратном подбородке. Он направил Бенджи в грудь ружье – судя по виду, автоматическую одностволку. – На колени, живо!
Бенджи повиновался, сложив руки на затылке. Таблетки были в безопасности в рюкзачке, но был ли в безопасности рюкзачок? Бенджи подозревал, что нет.
– Ты мародер? Ну же, не вздумай лгать! Я нажму на спусковой крючок и снесу тебе башку по самую шею, и капут! Море крови и мозгов. Совсем как в долбаном шоу Галлагера[138].
– Я не… я не мародер, я врач…
– Ну да, конечно, конечно, ты врач. – Закатив глаза, мужчина окликнул: – Эй, Пол, у нас тут врач. Он сможет взглянут на твой геморрой. – Повернувшись к Бенджи: – Сможешь? Сейчас подойдет мой друг и спустит штаны, ты заглянешь ему в задницу и скажешь, что у него там. Готов поспорить, что-то вроде булочки, когда в формочку налили слишком много теста, понимаешь?
– Просто отпустите меня. Пожалуйста!
Подошел второй мужчина, как понял Бенджи, Пол. Он был старше, седые волосы торчали острыми иглами. В правой руке у него был пистолет.
– Заткнись, Ричи! – сказал Пол. – Не смей говорить про мой геморрой! – Он повернулся к Бенджи. – Ты правда врач?
Но тут вмешался Ричи:
– Да никакой он не врач! Ты только посмотри на него, он же черномазый!
– Негры тоже бывают врачами, долбаный идиот, – возразил Пол.
– Да, но они не идут ни в какое сравнение с белыми врачами.
– Учат их одному и тому же.
– С такими разговорчиками ты станешь предателем белой расы! – сказал Ричи. – К тому же никакой он не врач, черт побери…
– Я врач! – воскликнул Бенджи. – Честное слово. Я работаю в ЦКПЗ…
– Вот видишь? – сказал Пол. – В ЦКПЗ. Не знаю, дошло ли это до тебя, придурок. – Похоже, слово «придурок» относилось к Ричи. – Приближается конец света, и нам нужны любые врачи, которые смогут помочь. Цвет кожи тут не имеет значения. Он сможет работать на нас, если будет знать свое место. В былые времена рабы были членами семьи, а не просто животными.
– Да пошел ты, приятель!
– Сам пошел туда же, Ричи. – Пол снова повернулся к Бенджи: – Что такого в Урэе?
Кровь Бенджи превратилась в ползающих по всему телу муравьев.
– Что?
– В Урэе, штат Колорадо. У тебя в машине валялся раскрытый дорожный атлас. С проведенным ручкой маршрутом, а Урэй обведен кружочком. Там собрались ваши люди? И ты туда направляешься?
– Я просто… – Бенджи лихорадочно пытался придумать ответ, состряпать какую-нибудь ложь. Дуло ружья, зияющая черная пасть, снова нацелилось ему в грудь. – Нет, я направляюсь туда один. Я просто решил, что там безопасно, место глухое, никого нет. Высоко в горах. Хотел переждать там.
Пол шмыгнул носом. Кашлянул. Он болен? Трудно сказать.
– Умно́. Может, ты все-таки правда врач… Даже из ЦКПЗ. Ричи, отведи его к его машине, надень наручники. Забери все ценное, и мы отвезем его на Стрип; пусть Хантсмен решит, что с ним делать.
– А ты чем займешься?
– Загляну внутрь, посмотрю, что там. Дверь теперь открыта, благодаря нашему доброму доктору.
– Я тоже хочу заглянуть внутрь.
– Дело в том, Ричи, что мне глубоко насрать на то, чего ты хочешь. Если собираешься вернуться на Стрип живым и здоровым, делай так, как я скажу. Если не станешь делать так, как я скажу, я привяжу тебя к машине и притащу как строптивую собаку. Ты меня понял?