– Замечательно, – надулся Ричи. Из левой ноздри у него появилась большая сопля. Поморщившись, он дернул головой, втягивая ее. После чего ткнул Бенджи ружьем. – Ты слышал, доктор? Вставай!
Кивнув, Бенджи поднялся на ноги, крепко прижимая к себе свой рюкзачок в надежде на то, что он придумает какой-нибудь способ бежать, захватив его с собой. «Может быть, просто побежать?» У ружья большое рассеивание, так? Дробь, картечь, если бежать быстро, петляя, в него попадет лишь несколько дробинок и…
Пол перешагнул через труп Розали – так, словно это было какое-то обычное препятствие. Схватив Бенджи за рюкзачок, Ричи резко дернул, едва опять не повалив его на колени.
– Для начала заберу вот это.
– Он мне нужен! – возразил Бенджи, цепляя лямки локтями. Он прижал руки к телу, не отпуская рюкзачок.
Шмяк! Стальное дуло ружья ударило его в висок, и этого оказалось достаточно – мышцы Бенджи расслабились, и рюкзачок соскользнул со спины.
– Я забираю его себе, доктор.
После чего Ричи снова толкнул Бенджи вперед: тому пришлось сделать несколько быстрых шагов вперед, чтобы не распластаться на асфальте. Ричи продолжал подталкивать его до тех пор, пока он не уткнулся лицом в микроавтобус. Бенджи увидел, что окна разбиты, закаленное стекло рассыпалось вокруг маленькими блестящими осколками.
– Открывай дверь, и мы посмотрим, что там у тебя, – сказал Ричи. – Пол велел надеть на тебя наручники, но я хочу, чтобы ты сначала немного поработал на меня. – Считая себя хитрым, он добавил: – Потому что таков естественный характер вещей.
«Твою мать, я врач из ЦКПЗ!» – Бенджи это подумал, но вслух не сказал.
Он молча открыл дверь, что предоставило ему доступ к салону микроавтобуса. А там под покрывалом лежал карабин.
– Что там у тебя? – спросил Ричи.
– Продукты, – сказал Бенджи. – Сейчас покажу…
– Так, помедленнее!
Однако Бенджи торопился, очень торопился, и он уже забрался в салон, оседлав верхом карабин.
– Эй, твою мать, что там у тебя под… – начал было Ричи.
Легко было догадаться, что последует дальше. Ричи направит ружье. Выстрелит. Или схватит Бенджи и вытащит его из машины.
Времени не было.
Считаные секунды. Считаные доли секунды. Время расщепилось на тончайшие волоски.
Просунув руку под покрывало, Бенджи нащупал холодный пластик цевья карабина…
Рука грубо схватила его за щиколотку…
Бенджи выгнул ноги, широко раздвигая их…
– Вылезай на хрен оттуда, долбаный…
Его палец нашел спусковой крючок, надавил…
Выстрел прогремел оглушительно громко, хотя дверь была открыта. Барабанные перепонки Бенджи тотчас же ожили, посылая пронзительный крик в глубокий колодец головного мозга. Воздух наполнился дьявольским зловонием пороховых газов. Бенджи быстро перекатился, вытаскивая карабин, – и там, на тротуаре лежал Ричи. Ружье валялось рядом; он выронил его, чтобы зажать пулевое отверстие у себя в животе. Пульсирующее красным фонтанчиком.
– Ой… – пробормотал Бенджи, ошеломленный, задыхающийся.
Выбравшись задом из микроавтобуса, с карабином в руке, он присел на корточки рядом с Ричи, пытаясь вытащить из-под него рюкзачок.
– Убери свои руки, твою мать!.. – прохрипел Ричи.
– Отдайте! – сказал Бенджи. Он услышал в своем слове глупую утробную мольбу – животный эгоизм. «Отдай мне! Это мое! Я тебя убью!»
Липкая от крови рука Ричи оставила живот и со всей силой ударила Бенджи по щеке – глухой шлепок лапы умирающего медведя. Затем Ричи схватил его за шею, попытался привлечь к себе, потом оттолкнуть, словно не в силах решить, чего хочет – сбросить Бенджи с себя или привлечь его поближе, чтобы укусить.
– Эй! – раздался голос Пола, выбегающего из здания ККИ.
Вскинув пистолет, он начал стрелять – бах, бах, бах, и Бенджи попятился от Ричи, оставив свой рюкзачок, придавленный телом раненого. Попытался открыть ответный огонь из карабина, однако в спешке действовал слишком неуклюже. Ему не удалось сделать ни выстрела, а тем временем еще пара выпущенных из пистолета пуль ударила в асфальт у него под ногами. Поэтому Бенджи поспешно забрался в микроавтобус. Сунув руку в карман, он выудил ключи, по-змеиному прополз на переднее сиденье и завел двигатель, а Пол тем временем бежал к нему, продолжая стрелять. Усевшись за руль, Бенджи включил передачу. Пол действовал молниеносно – вытащив из рукоятки пустой магазин, он уже доставал из кармашка на ремне новый.
Бенджи втопил газ в пол. Визжа покрышками по асфальту, микроавтобус рванул вперед. Правое стекло разлетелось вдребезги от нового выстрела Пола.
Микроавтобус мчался вперед, уносясь прочь от лаборатории.
Пули барабанили по задней стенке, но Бенджи больше не думал о них: только дорога перед ним, нога на педали газа, а рюкзачок остался там. Рюкзачок с таблетками, ради которых он приезжал сюда. С таблетками, ради которых только что умерла Розали. Блин, блин, блин, блин!
68Даже не окно, а скорее стена
58. Глупцы игнорируют сложности. Прагматики мучаются с ними. Кому-то удается их избегать. Гении их устраняют.
ТОГДА И СЕЙЧАС
Модель Урэя
Подниматься в гору было трудно, но Шана гадала: это правда так? Мозг просто убеждает ее в том, что подниматься трудно, или «Черный лебедь» запрограммировал дорогу так, чтобы она казалась трудной? И способен ли он на такое?
Тропинка петляла и извивалась, крутая и каменистая, а вокруг пестрели россыпи диких цветов – маленькие розовые цветки, большие желтые, перемежающиеся с остроконечными зелеными звездами пучков травы. Воздух здесь был заметно прохладнее.
Медленно, но уверенно Шана поднималась к извивающемуся в небе червю – матово-черному зверю, который то сворачивался в восьмерку, то закручивался спиралью, то образовывал какой-то бессмысленный символ, аналогов которому Шана не знала. По мере того как она приближалась к этому червю, тот начинал заслонять собой солнце (модель солнца, напомнила себе Шана), отбрасывая на землю причудливую меняющуюся тень. Словно затягивая вокруг Шаны узел.
Наконец девушка достигла такой точки, дальше из которой идти было уже нельзя. Там стоял большой камень, чем-то напоминающий стул. Вокруг него мириадами красок пестрели цветы.
«Черный лебедь» извивался и кружил над головой, в сотне футов выше того места, куда можно было подняться. И что теперь? Найти способ забраться на самую вершину? Лезть дальше вперед, невзирая на опасность? И снова встал вопрос: можно ли умереть в смоделированном мире? Это противоречило здравому смыслу.
Но тут червь над головой повернул вниз и начал мучительно медленный спуск к Шане. Затем он заговорил. Он говорил не голосом. Точнее, его голос пропитывал воздух вокруг Шаны. Звучал у нее в ушах. В голове.
Я НЕ ПРЕДСКАЗЫВАЛ, ЧТО ТЫ ПРИДЕШЬ СЮДА РАНЬШЕ СВОЕЙ СЕСТРЫ, – сказал червь. – А Я БЫЛ РАЗРАБОТАН КАК ИНСТРУМЕНТ ПРЕДСКАЗАНИЙ, ШАНА СТЮАРТ.
– Я так понимаю, я та еще заноза в одном месте, – сказала Шана.
ДА, ТЫ ПРАВА.
– Так говорил мой отец, когда сильно на меня злился. Вместо того чтобы ругаться или кричать, он говорил: «Ты та еще заноза в одном месте». Не знаю, может быть, он хотел сказать что-нибудь другое…
ДЛЯ ТОГО ЧТОБЫ ПРЕДСКАЗЫВАТЬ ПОВЕДЕНИЕ ЛЮДЕЙ, ТРЕБУЕТСЯ ВЫХОДИТЬ ЗА РАМКИ ЯЗЫКА, ПОТОМУ ЧТО МАЛО КТО СПОСОБЕН ТОЧНО ВЫРАЗИТЬ СЛОВАМИ ТО, ЧТО ИМЕЕТ В ВИДУ. ЧЕЛОВЕЧЕСКИЙ ЯЗЫК ОПАСНО РАСПЛЫВЧАТЫЙ. ДАЖЕ НЕ ОКНО, А СКОРЕЕ СТЕНА.
– Как скажете. – Шана посмотрела на каменный трон. – Мне сесть?
ЕСЛИ ХОЧЕШЬ, МОЖЕШЬ СЕСТЬ.
– Я лучше постою.
ПУСТЬ БУДЕТ ТАК.
– Я могу сразу перейти к вопросам?
МОЖЕШЬ.
– Вы живой?
НЕТ, НЕ В САМОМ СТРОГОМ ПОНИМАНИИ ЭТОГО ТЕРМИНА. У МЕНЯ НЕТ КЛЕТОЧНОГО СТРОЕНИЯ, НЕТ ОБМЕНА ВЕЩЕСТВ, НЕТ ГОМЕОСТАТИЧЕСКИХ КАЧЕСТВ. Я НЕ СПОСОБЕН К ВОСПРОИЗВОДСТВУ. ОДНАКО Я ОТКЛИКАЮСЬ НА ВНЕШНИЕ РАЗДРАЖИТЕЛИ И ИЗМЕНЯЮСЬ. ТАК ЧТО, ПОЛАГАЮ, Я ОБЛАДАЮ НЕЗАВИСИМЫМ СОЗНАНИЕМ, ПУСТЬ И НЕ ЯВЛЯЮСЬ ЖИВЫМ.
Червь прекратил извиваться. Его «голова», если так можно сказать, опустилась вниз и застыла всего в нескольких футах у Шаны над головой. Тело его не отражало свет, а скорее впитывало его, словно губка. Закрученная макаронина из вантаблэка[139], чернее черного, затмевающая день самим своим присутствием.
– Я сперва задам вам сложные вопросы.
КАК ТЕБЕ УГОДНО.
– Я беременна.
ЭТО НЕ ВОПРОС, НО ТЫ ДЕЙСТВИТЕЛЬНО БЕРЕМЕННА.
– Ребенок здоров?
В НАСТОЯЩИЙ МОМЕНТ ЗДОРОВ.
– И ты знаешь, что это благодаря тому, что ты находишься внутри меня? Ну, не в том смысле, но с помощью всех этих… – Пальцы Шаны затрепетали в воздухе, изображая крошечных порхающих мошек. – Маленьких роботов?
СОВЕРШЕННО ВЕРНО. Я УПРАВЛЯЮ ОТРЯДОМ МОЛЕКУЛЯРНЫХ НАНОБОТОВ.
– А они живые?
Пауза. Словно «Черный лебедь» задумался.
ОНИ УДОВЛЕТВОРЯЮТ МНОГИМ ОПРЕДЕЛЕНИЯМ. БОЛЬШИНСТВО ЛЮДЕЙ НАЗОВУТ ИХ ЖИВЫМИ.
– Что будет с моим ребенком?
ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, ЧЕГО ОЖИДАТЬ ИЛИ ЧТО ТАКОЕ РОДИТЬ И ВЫРАСТИТЬ ЧЕЛОВЕЧЕСКОГО РЕБЕНКА? ТЫ ХОЧЕШЬ, ЧТОБЫ Я ПРЕДСКАЗАЛ ЕГО БУДУЩЕЕ В МЕРТВОМ МИРЕ? ИЛИ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, РОДИТСЯ ЛИ ОН В СРОК, УЧИТЫВАЯ ПРИСУТСТВИЕ МОЛЕКУЛЯРНЫХ НАНОБОТОВ, БЛАГОДАРЯ КОТОРЫМ ТВОЕ ТЕЛО ПОГРУЖЕНО В СОМНАМБУЛИЧЕСКИЙ СТАЗ?
– Это вы – инструмент предсказания. – Губы Шаны сжались в угрюмую линию. – Вот и скажите, что я имею в виду.
ТЫ ХОЧЕШЬ ЗНАТЬ, БУДЕТ ЛИ ТВОЙ РЕБЕНОК ЖИТЬ.
– Начнем с этого.
Я НЕ ЗНАЮ.
– Вы… не знаете?
СОВЕРШЕННО ВЕРНО. Я ПЕРВЫЙ В СВОЕМ РОДЕ, И ТОЧНО ТАК ЖЕ ЭТИ НАНОБОТЫ ПЕРВЫЕ В СВОЕМ РОДЕ. И СЕЙЧАС МЫ ДЕЙСТВУЕМ ЗАОДНО, ТЕМ САМЫМ ЛИШЬ ЕЩЕ БОЛЬШЕ УВЕЛИЧИВАЯ СВОЕОБРАЗИЕ НАШЕЙ НЕПОВТОРИМОСТИ. Я НЕ МОГУ СКАЗАТЬ, ЧТО СТАНЕТСЯ С ТВОИМ РЕБЕНКОМ, ПОТОМУ ЧТО НИКОГДА ПРЕЖДЕ ТАКОГО НЕ ПРОИСХОДИЛО.
– Почему именно я?
УТОЧНИ СВОЙ ВОПРОС.