– Ну, об этом ты сможешь спросить у наших друзей. Потому что вот они. – Робби ткнул большим пальцем в окно.
На стоянку к закусочной свернули две машины: внедорожник и черный лимузин.
Из внедорожника вышел мужчина в сером мундире национального гвардейца – пожилой белый тип с туго обтянутым кожей черепом и маленькими седыми усиками, похожими на полоску соли на верхней губе. Из лимузина вышла женщина: высокая, стройная, на высоких каблуках, рыжие волосы в торопливом влажном беспорядке.
Они направились по неровной щебенке стоянки к закусочной. Войдя, женщина представилась как Гарриет Френч из отдела по связям с общественностью, представляющая здесь губернатора Рандаццо. Пожилой джентльмен оказался Дагом Петтом, заместителем оперативного отделения национальной гвардии Пенсильвании.
После минимальных любезностей все перешли прямо к делу.
– Мы настаиваем на карантине и изоляции, – сказала Френч.
– На каком основании? – спросил Бенджи и тотчас же сообразил, что вышел за рамки. Он поморщился.
– На основании закона штата от тысяча девятьсот пятьдесят пятого года о предотвращении заболеваний, в две тысячи одиннадцатом году повторно ратифицированного администрацией тогдашнего губернатора Линкольна. Губернатор Рандаццо в первую очередь заботится о безопасности жителей Пенсильвании…
– Чушь собачья! – перебил ее Робби. – Простите мой французский, мисс Френч[25], но Рандаццо в первую очередь думает о политике, а не о людях…
– Да, действительно, простите его, – слабо улыбнулся Бенджи. Мельком взглянув на Робби, он снова повернулся к Гарриет Френч: – Гарриет, по-моему, Робби пытается сказать следующее: пока что он не видит оснований для такого решения – мы еще не установили, что это такое, а для введения карантина требуется понимание того…
– Простите, еще раз скажите, кто вы такой? – перебила его Гарриет. – Вы не говорили, что вы из ЦКПЗ.
– Я представляю… э…
– Он из «Бонекс-Вояджер», – поспешила прийти ему на помощь Сэди. – Это технологическая компания, чья задача заключается в предсказании подобных вспышек…
– Вспышек? Вот как вы это называете? – Френч помрачнела. – Доктор Рэй, кажется, вы выходите за рамки своей компетенции. Поверьте, наши юристы интерпретируют закон достаточно свободно. Если есть подозрение на то, что люди заразились каким-нибудь инфекционным заболеванием вроде туберкулеза, мы можем предложить им карантин…
– Только с их согласия, – вставил Робби.
– Мы можем предложить им карантин, – повторила Френч, неумолимо продвигая вперед свои слова, – а в случае отказа больного пройти обследование на предмет наличия такого заболевания карантин может быть введен принудительно…
– Они не могут дать согласие, – с жаром возразил Бенджи. – Они ведут себя как лунатики…
– Вот именно. Что дает нам юридическое основание.
– Ребята, мы просто хотим быть на шаг впереди, – вмешался Даг Петт, обводя собравшихся взглядом своих глубоко запавших глаз. – Разве вы, врачи, продвигаете не это? Предупредительная медицина. Мы не допустим, чтобы у нас здесь бесчинствовала Эбола. Нужно наброситься на это, как черви на тушу сбитого на шоссе животного.
– Это не Эбола, – заметил Бенджи.
– Точно, – подхватил Робби. – И знаете, как мы поняли, что это не Эбола? Потому что никто из этих ребят не испражняется из глазниц кровью. Я сам, своими глазами, лицезрел такое – это жуткая картина. Кровоточащие десны, недержание кишечника, повсюду сыпь. К десятому дню болезни внутреннее кровотечение становится настолько обильным, что кровь выходит наружу из всех частей тела. Здесь нет ничего подобного.
– И в то же время, – подался вперед Петт, – это очень напоминает то, что произошло с Блеймиром, учителем.
– Нет – с ним произошло что-то другое. Мы не знаем, что с ним произошло.
– Что нельзя считать обнадеживающим фактом, – отрезала Френч.
Бенджи примирительно поднял руки:
– Однако именно так эффективнее всего работает наука и медицина – лучше сразу же признаться в своем неведении, а затем постараться рассеять темноту незнания светом информации и знаний.
– Очень поэтично, – заметил Робби.
– Однако политика работает не так, – резко возразила Френч. – В политике не любят жирные вопросительные знаки. Избиратели предпочитают, чтобы им с ходу давали ответы.
– Вот видите? – оскалился Робби. – Налицо избирательная кампания.
– Мы в ответе перед жителями нашего штата.
– Но те идущие люди также жители вашего штата, – напомнил Бенджи, чувствуя нарастающее раздражение. И ярость. Он понимал, что ему следует держать рот на замке, однако постоянно его раскрывал, и оттуда вырывались гневные слова. – Пытаясь заставить их соблюдать карантин, вы столкнетесь с той же самой проблемой, с которой столкнулся полицейский Кайл, стремясь задержать Марка Блеймира.
– Кайл – наш сотрудник, – нахмурился Петт. – Он из Нацгвардии.
– И мне очень бы хотелось поговорить с ним, когда он сможет, – добавил Бенджи. «Это не твое дело, – мысленно напомнил себе он, повторяя, как заклинание. – Это не твое дело».
– Не получится. – Поймав недоуменный взгляд Бенджи, Петт пояснил: – Два часа назад Кайл скончался в больнице.
Бенджи и Робби переглянулись. Бенджи покачал головой.
– Примите… примите мои соболезнования. Я не знал.
Его мозг врача-исследователя быстро прогнал скорбь и страхи. «В таком случае будет значительно проще проверить его на наличие каких-либо болезнетворных организмов». И тотчас же сокрушающее осознание: нужно сделать столько дел, а у него нет никаких полномочий.
Как было бы хорошо, если б они имели дело с чем-то известным! Но то, с чем они столкнулись, не имело никаких аналогов.
В эпидемиологии редко приходится сталкиваться с чем-то действительно новым. Даже проявление какого-нибудь «нового» заболевания на самом деле, как правило, оказывается побочным следствием или мутацией чего-то уже известного. Грипп – он и есть грипп. Геморрагическая лихорадка – она и есть геморрагическая лихорадка. Но сейчас никто понятия не имел, что это такое, с чего все началось и куда может привести. И посему становилась очевидна опасность любого абсолютно нового заболевания: если действовать слишком медленно, возможно стремительное распространение эпидемии. К тому времени, как они разберутся, с чем имеют дело, болезнь вырвется из-под контроля. Напротив, если действовать поспешно, необдуманно, возможны юридические осложнения. У них нет широких, всеобъемлющих полномочий, и неслучайно. Обязательно должен быть баланс между размеренными исследованиями и быстрыми действиями; в противном случае или придется иметь дело с полномасштабной эпидемией, или людей будут держать в концентрационных лагерях.
Но вот наконец по крайней мере одна хорошая новость: эта болезнь, если это действительно болезнь, судя по всему, действует медленно, хотя разумных путей ее распространения пока что не видно. Бенджи снова подумал о химической природе ее возникновения. Или дело в паразитах?
Он мысленно взял на заметку: паразиты. Гм. Тут что-то есть. Именно так паразит захватывает тело хозяина, заставляя его выполнять действия, которые нужны именно паразиту, а не хозяину… определенно, об этом стоит задуматься.
Робби высказал вслух то, о чем подумал Бенджи:
– Мы не знаем, что является причиной этого: тут на первое место выходит СИЭ. Первоочередная задача моей группы…
– Это может быть делом рук террористов, – перебил его Петт.
– Что?
– Это может быть делом рук террористов. Не надо сбрасывать такое со счетов. У меня есть приятель в министерстве внутренней безопасности. Если там проведают о случившемся…
– Террористы… террористы тут ни при чем, твою мать, при всем моем уважении.
– Странно, – огрызнулся Петт, – как это люди говорят «при всем моем уважении» сразу после того, как бесцеремонно задвигают тебя в задницу!
– Террористы тут ни при чем, – вмешался Бенджи, стараясь сохранить всеобщее спокойствие.
Достав смартфон, Гарриет Френч оживленно заработала пальцами, набирая какой-то текст. Телефон то и дело вибрировал. Ее лицо пересекли складки озабоченности и отвращения.
– Будем на это надеяться. Если выяснится, что это террористы, тогда решением проблемы будет не карантин. Решение – по пуле в каждого из этих идущих.
Сказано это было так, будто речь шла о зомби из фильмов ужасов. Будто это были не живые люди, а мишени. Бенджи терпеть не мог подобные разговоры.
– Твою мать, это же люди!.. – начал было он, но Робби его остановил – внезапно спокойным уже был он. Неожиданная, но необходимая смена позиций.
– Так, эй, послушайте: первоочередная задача моей группы, как я уже говорил, заключается в том, чтобы контролировать и сдерживать происходящее, пока сотрудники СИЭ будут строить из себя сыщиков-эпидемиологов. Поэтому я предлагаю свободную перемещающуюся изоляцию – во многом похожую на то, что имеет место сейчас. Мы будем не подпускать близко новых людей. Мы будем держать лунатиков вместе – а всех тех, кто находился в близком контакте с ними, следует изолировать в больнице. Это означает, что мне придется работать в тесном взаимодействии с вашими людьми, комиссар Петт. Как вам такое? Даг, Гарриет, у вас есть какие-либо возражения?
Отложив телефон, Френч пригвоздила взглядом Бенджи к стулу.
– Вы. Мне показалось, что ваша фамилия мне знакома. Лонгакр. Северная Каролина. Это вы устроили самую настоящую охоту на ведьм, и на основании чего? У вас не было абсолютно ничего. – Ее глаза вспыхнули яркими фонариками. – У меня были акции этой компании. Я потеряла деньги. Как и многие.
– Я сожалею… – начал было Бенджи.
Френч резко встала, и Петт последовал ее примеру. Обращаясь к Робби, она сказала:
– Я передам ваш план губернатору и дальше в департамент здравоохранения. Для начала это сойдет, но я вас предупреждаю: если мы решим, что необходима принудительная стационарная изоляция, мы не будем оглядываться на вас.