По мере того как стадо, описав поворот, подходило все ближе и ближе к городу, усиливался холодный ветер, приносящий с собой запах гари – и кое-что еще, приторное сладковатое зловоние горелой плоти.
Это мертвый город…
Разворачивайтесь назад…
Быть может, мелькнула у Бенджи мысль, этот запах исходил не из самого Урэя. Возможно, ветер принес его через горные перевалы.
Но такое было маловероятно.
Путники не выказывали никаких признаков того, что они чувствуют этот запах, что им вообще есть до него какое-то дело. Однако пастухи начали тревожно переглядываться. За последние пару месяцев они успели хорошо изучить этот запах. Также они знали, что, если подойти ближе к его источнику, в нем появится новый, более глубокий оттенок, сложный, подобно испортившимся духа́м, – причудливый смрад сырости, похожий, наверное, на то, как будет пахнуть костер, если бросить в него стопку старых заплесневелых библиотечных книг. Бенджи знал, что это запах горелой «белой маски». Запах сожженных спор и плесени.
Однако останавливаться было нельзя.
Стадо приблизилось к городу, и вскоре шоссе оказалось стиснуто с обеих сторон: жилые дома, мотели, гостиницы, пансионы, магазины и кафе, и вместе все это придавало Урэю ощущение чего-то среднего между поселком золотоискателей на Диком Западе и швейцарским горнолыжным курортом. А на всем этом лежала тень апокалиптического конца света: заколоченные окна, кучи мусора на улицах, гонимые ветром, одни двери закрыты, другие распахнуты настежь (порывы ветра глухо колотили ими о дверные косяки, петли пронзительно кричали, словно ночные птицы, недовольные солнечным светом). В довершение ко всему где-то в противоположном конце города в небо взвивался столб дыма, там, где шоссе должно было покинуть Урэй и направиться дальше на юг, через горные перевалы в сторону Теллурайда.
Самое гнетущее во всем этом: во всем городе царила полная тишина. Ни голосов. Ни трупов. Никаких звуков помимо какофонии шагов приближающихся лунатиков.
И тут это произошло, само собой.
Случилось то, чего ждали Бенджи и остальные пастухи: мгновение, когда все изменилось. Статус-кво бесконечного, казалось, поступательного движения стада внезапно мгновенно нарушился: это было подобно тому, как разлетается в стороны стая птиц, как рассеивается черная туча. Потому что именно это сделало стадо.
Оно рассеялось.
Силы, которые так долго объединяли путников, заставляя их двигаться единой колонной, заполняющей всю дорогу, перестали действовать. Путники устремились в разные стороны: одни продолжили идти вперед, другие свернули в переулки, кто-то устремился к открытым дверям. Казалось, они сохранили свою цель, двигаясь дальше без каких-либо промедлений. Однако что это за цель, Бенджи не знал.
Первой догадалась Сэди.
– Они расходятся по домам, – сказала она.
– Что ты имеешь в виду? – спросила Марьям.
– Сэди права, – согласился Бенджи. – Смотрите. Они… ищут входные двери. Одни выбирают дома здесь, по Главной улице, другие ищут в переулках.
Они окинули взглядом путников, которые вели себя именно так, как описали Сэди и Бенджи: они заходили в здания – жилые дома, магазины, гостиницы, мотели. Стадо устремилось вперед, выстраиваясь в вереницы. Берти озвучил вслух то, что пришло на ум всем.
– Они похожи на муравьев, – воскликнул он. – Муравьи разделяются в поисках еды. А может быть, нового дома. Такое можно часто увидеть в начале лета, особенно у муравьев-древоточцев.
– Берти попал в самую точку, – сказала Марьям, обнимая мужа за плечо и крепко прижимая к себе.
Арав не стал останавливаться. Он оглянулся на Бенджи – его взгляд был проникнут отчаянием, мольбой, и Бенджи кивнул в ответ. В этом движении было разрешение идти следом за Шаной, быть вместе с ней. Бенджи стало неспокойно: Арав был готов совершить любое безрассудство, чтобы защитить свою девушку, и Бенджи только оставалось надеяться на то, что все будет хорошо. Другие также разошлись вместе со своими близкими: Кенни и Люси устремились вслед за рассеявшимся стадом. Марьям и Берти остались, поскольку в стаде у них никого не было. Они просто присоединились к стаду, как в свое время это сделал Пит Корли, чтобы быть при нем пастухами. Хейли Левин также осталась, с тревогой проводив взглядом свою двоюродную сестру Джеми-Бет.
– Ступай, – сказала ей Сэди. – Будь рядом с ней. Ты не должна потерять ее из виду – как только узнаешь, куда она пошла, мы встретимся здесь. Хорошо?
У Хейли в глазах блеснули слезы, но Бенджи не мог точно сказать, это слезы счастья, печали или просто усталости и смятения после долгого пути, который наконец, похоже, завершился. Кивнув, Хейли поспешила за своей сестрой. Сэди начала было что-то говорить… но Бенджи поднял руку, останавливая ее.
Потому что он увидел, как в доме напротив в окне второго этажа колыхнулась занавеска.
– Похоже, мы здесь не одни, – сказал он.
Сняв с плеча карабин, щелкнул предохранителем. Остальные последовали его примеру, а Бенджи рассказал Сэди о том, что увидел.
– Окно наверху.
Похоже, в здании размещался магазин алкогольных напитков, о чем он и сказал. Затем обратил свой взгляд в сторону горизонта, скользнув им по крышам зданий и деревьям вдалеке. Бенджи искал тех, кто, возможно, замыслил причинить зло путникам. Хотя казалось, что с момента стрельбы у моста через Кламат-Ривер минула уже целая вечность, на самом деле это произошло меньше двух месяцев назад, поэтому что удивительного будет в том, если подобную стратегию попытаются разыграть и здесь? Застывшие в ожидании снайперы, с оружием на боевом взводе. Бенджи мысленно обругал себя последними словами за то, что не выехал заранее вперед и не осмотрел город.
– Вон там! – указала на другое здание Марьям. Снова движение в окне, теперь уже салона-парикмахерской в здании Викторианской эпохи. – И еще там!
Она указала на небольшое кафе под названием «Кухарка Мэггз» – и на этот раз неизвестный даже не попытался спрятаться. Мужчина стоял за стеклом, глядя на них. Тут уже никакой ошибки быть не могло.
Вскинув карабин, Бенджи прильнул глазом к оптическому прицелу.
Держа «Ругер» на весу, он попытался поймать то окно в перекрестие прицела – однако тут у него не было никакого опыта, абсолютно никакого, и ему потребовалась целая секунда, чтобы отыскать нужное окно, секунда, которая могла оказаться слишком большим промедлением…
Но вот наконец лицо. Мужчина, в годах, красное лицо, лоб исчерчен морщинами, превратившими его в стиральную доску. Указательный палец Бенджи обвил спусковой крючок. Мелькнула жуткая мысль – это засада.
– Возможно, сейчас на нас нападут… – начал было Бенджи, но ему не дал договорить прозвучавший вдалеке голос.
– Бенджамен Рэй!
Громкий, раскатистый, театральный голос.
Кто-то появился в конце улицы – двигаясь навстречу стаду.
Бенджи направил карабин в ту сторону…
И увидел увеличенное оптикой лицо. Знакомое лицо.
– Не стреляй! – крикнул Лэндри Пирс, размахивая руками.
– Это Лэндри, – выдохнул Бенджи, опуская карабин. – Это Лэндри!
75Черная дверь
СЕЙЧАС
Модель Урэя
Все устремили взгляд вверх. Так ведет себя толпа, смотрящая на фейерверк, но только взоры путников были обращены в никуда – люди, запрудившие улицу, переключили свое сознание со смоделированного мира на мир реальный, на свое настоящее зрение; изогнув шеи, запрокинув головы, они уставились вверх на другую, обособленную реальность.
Если честно, это напомнило Шане то, как она бродила среди лунатиков. Те же самые лица, с застывшим выражением неземной умиротворенности. Сначала Шана не знала, как ей быть. Она хотела встряхнуть этих людей, разбудить их, показать им дверь. Но в то же время ей захотелось присоединиться к ним. Почему бы снова не закрыть глаза и не увидеть то, что видят путники? На самом деле здесь ее нет. В реальности она там.
Почему бы не побыть там какое-то мгновение?
(Арав…)
Шана ждала в нерешительности. Она нашла Несси, сидящую на скамейке, с таким же отсутствующим взглядом, как и у остальных. Шана предположила, что ее сестре должно быть видно лучше всех. Как первая из путников, Несси всё видела первой. Все то, что грядет.
Затем резкая перемена. Карл Картер, с массивным подбородком, в старомодных очках в роговой оправе, вдруг вздрогнул и заморгал, возвращаясь в мир.
– Это происходит! – объявил он, обращаясь к себе самому, ко всем, возможно, ни к кому. – Это происходит! – Затем Карл поправил очки и скользнул обратно в другой мир – в реальный мир. Шея у него изогнулась, голова запрокинулась назад, рот открылся.
Мэри-Луиза Хинтон ахнула так, словно вышла из ледяной воды, и забулькала смехом.
– По-моему… по-моему мы идем к своим домам!
Где-то рядом раздался еще один звонкий голос – Шана не смогла вспомнить, как зовут эту молодую женщину, Карла, Кори или еще как-то.
– Стадо разделяется. О господи… О господи!
После чего все снова умолкли. Негромкое неразборчивое бормотание. Кто-то вздрагивал, словно во сне.
– Это называется мышечными спазмами, – произнес чей-то голос у Шаны за спиной.
Шана обернулась: это была та дама, нейрохирург, Джули Барден. Та самая, которая проводила инструктаж вместе с Зандером Перси. И Джули была не одна.
Рядом с ней стояла мать Шаны.
Женщины подошли к Шане, и они образовали единственную тройку тех, кто не погрузился в странные грезы.
– Подобные мышечные спазмы – довольно распространенное явление, – продолжала Джули. – Их испытывает человек непосредственно перед тем, как заснуть, когда его конечности, – она щелкнула пальцами, – трясутся и дергаются. Это называется гипнотическими судорогами.
«Ну да, точно, сама ты гипнотическая судорога», – подумала Шана, но, к счастью, вслух этого не сказала.
– А вы чем собираетесь заниматься? – шмыгнув носом, спросила она. – Похоже, вы не хотите присоединиться к остальным?