проклятая болезнь! Она сразила всех нас. Но ты ей не поддалась. Это единственная причина, по которой я еще держусь. И это…
Звук выстрела.
Но где?
В модели или здесь, в реальности?
Арав резко обернулся. Значит, здесь. В реальном Урэе.
Арав выбежал из комнаты, и Шане захотелось окликнуть его, позвать по имени, но было уже слишком поздно. Он скрылся.
79Звон в ушах
2 НОЯБРЯ
Урэй, штат Колорадо
Странно, о чем думает человек в мгновения смятения и кризиса. Мэттью Бёрд, оглушенный звуком выстрела из карабина, от которого у него зазвенело в ушах, подумал: «Интересно, когда я оглохну?» В последнее время ему слишком уж часто приходилось слышать вблизи выстрелы. Сколько же раз у него стоял звон в ушах! Пастор расставил ноги пошире, и у него в голове, подобно летучей мыши на чердаке, затрепетала непрошеная информация, воспоминание. Как-то раз он прочитал где-то или услышал по радио, что звон в ушах – это звук умирающих клеток в барабанных перепонках, их последний пронзительный крик перед тем, как они навсегда оглохнут. Скорее всего, это была неправда. Неверная или заведомо ложная информация. Казалось, сейчас это относилось практически ко всему. Какое-то мгновение собственный рассудок лгал Мэттью, говорил ему, что Отом здесь, рядом с ним, что она под ним, что она приехала вместе с ним из Инсбрука, однако это было не так. Он был здесь один. Совершенно один, черт возьми.
Человек с карабином стоял рядом. Всего в каких-нибудь пяти шагах. Направив ствол карабина вверх. Из дула изгнанными призраками поднимались навстречу ночи кольца порохового дыма.
Человек опустил карабин, прицелился.
У Мэттью перехватило дыхание. Он быстро ощупал себя: крови не было. Пуля его не зацепила. Он не ранен. Опустив голову вниз и подняв одни только глаза, Мэттью сказал:
– Вы… вы… вы ведь Бенджамен Рэй, правильно? А я Мэттью Бёрд.
– Я знаю, кто вы такой! – злобно прошипел Бенджи. – Объяснитесь, иначе я всажу вам пулю в голову. Возможно, я сделаю это в любом случае.
Снова подняв руки вверх, Мэттью покачался на каблуках. Он выдавил что-то, еще не похожее на слова, – лишь утробные звуки, кашлем вырвавшиеся вместе с облачком пара. Пара, растопившего кружащиеся снежинки.
– Говорите! – рявкнул человек с карабином.
– Сюда идут люди, – выдавил Мэттью. – Плохие люди. Их возглавляет человек по имени Озарк Стоувер. Он из ДАВ – Движения американского воскресения. – Сделав шаг вперед, мужчина с карабином направил дуло прямо между глаз Мэттью. – Я… я видел одну женщину, вы ее знаете. Эту же… женщину зовут Марси Рейес.
Ну вот. Наконец. Эти слова достигли цели.
Человек с карабином отступил назад. Мышцы его рук расслабились, и дуло карабина опустилось вниз, уставившись в землю.
– Марси… – произнес он.
– Совершенно верно. Она в руках у этих людей. Они направляются сюда. И они хотят вас убить. Они хотят убить всех вас.
Мэттью посадили в камеру в городской тюрьме, куда обычно помещали пьяных буянов. Определенно, его появление в городе привлекло внимание, и теперь перед камерой толпились люди вместе с мужчиной с карабином – которого, как теперь точно знал Мэттью, звали Бенджамен Рэй; это был врач, работавший в ЦКПЗ. Также он являлся самопровозглашенным предводителем… пастухов, стада, всех этих людей. Бенджамен стоял с небольшой группой пришедших; в полуприкрытую дверь их было плохо видно. Голоса доносились невнятным бормотанием, сводящим с ума; Мэттью не мог разобрать ни единого слова.
Он сидел, откинувшись затылком на стену из жестких шлакоблоков, страстно желая того, чтобы Отом была здесь. Однако она сделала свой выбор. А он сделал свой.
Мэттью гадал, где Отом сейчас. Нашла ли ее уже болезнь. Нашла ли она Бо. Или, самое страшное, нашли ли ее боевики ДАВ.
Как они в этом случае с ней поступят?
Мэттью казалось, что он это знает, и его охватывал сокрушающий страх.
А сам он пока что еще ни разу не кашлянул, не шмыгнул носом. Болезнь пока что не нашла его. Что почему-то казалось несправедливым, ведь так? Не было никакой справедливости в том, кто оставался жить, а кто умирал. Это лишь служило новым доказательством того, что вера в справедливого Бога была лишь детской глупостью. Ни одно справедливое божество не могло допустить подобное. В любом случае Мэттью больше не собирался идти следом за таким божеством. Не осталось ничего четко определенного. Повсюду воцарился хаос.
Дверь открылась. Первым в камеру вошел Бенджамен Рэй; его сопровождала молодая чернокожая женщина, чье лицо уже было тронуто наступающей «белой маской»: белый иней еще не высыпал, но вид у негритянки уже был такой, словно она страдала от простуды. Заложенный нос, налитые кровью глаза. И еще она казалась уставшей – помятой и растрепанной, словно ее только что вытащили из кровати.
Следом за ней вошел мужчина с косматыми бровями на свирепом лице с толстой колбаской седых усов, похожих на гусеницу. Мужчина был в ковбойской шляпе, и, войдя в камеру, он сдвинул ее на затылок и бросил на Мэттью долгий пристальный взгляд.
Еще один человек остался за дверью. Мэттью его уже видел: после выстрела, когда он пытался объяснить Бенджамену, кто он такой и что здесь делает, на улице появился бегущий парень – смуглая кожа, индиец, пакистанец или араб, Мэттью не мог сказать точно. Его одежда истрепалась, превратившись в лохмотья. На грязном лице парня проступали характерные признаки «белой маски» – по крайней мере, здесь Мэттью такой запущенной стадии болезни еще не видел. По лицу парня извивались полоски белой коросты.
Не осталось ничего четко определенного… повсюду воцарился хаос…
Бенджамен представил своих спутников: Сэди Эмека, Дав Хансен, – а парня, оставшегося в коридоре, звали Арав Тевар. Он добавил, что негра, который был вместе с ним, когда приехал Мэттью, – в настоящий момент его здесь не было – звали Лэндри Пирс. Далее Бенджамен объяснил, что это город Урэй, а он возглавляет пастухов, которые оберегают стадо лунатиков. Лунатиков Мэттью не видел и понятия не имел, где они, но он решил пока что без лишней надобности не раскрывать свой рот. Такое решение показалось ему самым мудрым.
– У нас есть вопросы, – холодно произнес Бенджи.
– Я вас понимаю.
– Уже очень поздно. Точнее, очень рано. Я согласен с тем, что нервы у всех натянуты и никому не хочется быть здесь. Но это очень важно.
– Да, это очень важно.
– Я знаю, кто вы такой.
– Я… я догадался.
– «Свет Господень». Передача на радио. Вы выступали против нас. Называли нас… сатанинским отродьем, приспешниками Антихриста. Исчадием страшной кометы, звезды Полынь, хотя на самом деле комета не имеет ко всему этому никакого отношения. Но для вас это был удобный повод, помогающий разжечь ненависть в путникам. К «паломникам дьявола», черт побери.
– Это было огромной ошибкой, и я…
– Возможно, за вашу ошибку нам пришлось заплатить кровью. Вы это понимаете, так? Всю дорогу от самой Индианы и до Урэя за нами следовали вооруженные люди.
– Сейчас сюда направляется много таких людей.
Бенджи подозрительно посмотрел на Мэттью. Словно пытаясь своим взглядом разобрать его на части, выведать всю правду.
– Что вы хотите сказать?
– Я хочу сказать, что приехал сюда, чтобы вас предупредить. Сюда направляются Стоувер и его люди, боевики ДАВ. На машинах. С оружием. Я не знаю, сколько их.
– А с какой это стати вы решили предупредить нас? – спросил Бенджи. – Чтобы до того, как наступит конец, уладить счеты с Богом?
– Нет. Я потерял веру в Бога. Я стал неверующим.
– В таком случае зачем вы сюда пришли? Почему не нашли место, чтобы спокойно умереть?
– Потому что я не смог бы умереть спокойно. Это осталось бы со мной до моего последнего вдоха. А Марси… она меня попросила, и я обещал выполнить ее просьбу. Вот я и расплачиваюсь по своим долгам. По земным долгам.
Остальные переглянулись. Тот, кого звали Давом, пожал плечами и сказал Бенджи:
– Я во всем этом ни хрена не смыслю, док, так что решать вам. Похоже, он говорит искренне, однако в последнее время я стал не очень-то доверчивым.
– В таком случае расскажите нам всё, – сказала Сэди. – Расскажите нам с самого начала.
Собравшись с духом, Мэттью начал.
Он постарался излагать все кратко, двигаться по повествованию быстро – не только из соображений целесообразности, но и потому, что многое из этого было для него болезненным, слишком болезненным, и он не хотел переживать это вновь. Однако Мэттью рассказал своим слушателям все, что смог. Про свое заточение в подземелье, про бегство, про то, как они с Отом хотели найти своего сына, для чего он отправился в лагерь ДАВ в Миссури со свеженанесенным на шею клеймом. Про то, как он нашел своего сына, как нашел Марси и решил ей помочь. Как оставил Отом там, а сам уехал, как с тех самых пор находился в дороге, спеша в Урэй в попытке опередить Озарка и его боевиков.
– Вы провели в пути несколько недель? – изумленно спросил Бенджи. Когда Мэттью кивнул, он сказал: – Почему так долго? От Миссури до Колорадо ехать… сколько? От силы двадцать четыре часа.
Тут Мэттью не смог сдержать горький смешок.
– Вы отсюда никуда не выезжали, так? – От него не укрылись резкие нотки, прозвучавшие в его голосе. – Все развалилось на части. Бензина нигде нет. Дороги перегорожены машинами, множество аварий. Поля пшеницы и кукурузы горят. Как и угольные шахты и нефтяные скважины. Люди теряют рассудок от «белой маски». Они бродят стаями. Многие вооружены ножами и огнестрельным оружием. Есть и просто… бродяги; они бесцельно бредут куда-то, сами не зная, куда, зачем и почему. По мере приближения к крупным городам становится хуже. Там небезопасно. Ехать приходилось медленно. Я боялся, что Стоувер со своими людьми опередил меня – вот почему я ворвался в город на полной скорости. Единственное объяснение тому, что боевиков ДАВ здесь еще нет, – это то, что провести через погрузившуюся в хаос страну целую колонну машин еще труднее. У меня была фора всего в несколько дней. Полагаю, Стоувер не заставит долго себя ждать.