ному клиническому восприятию окружающего мира. Цифры и данные. В Лонгакре Бенджи попытался уйти от этого, и результат оказался плачевным.
Но…
Быть может, в Лонгакре он действовал чересчур открыто, чересчур решительно. И переусердствовал. Быть может, пришло время двигаться вперед маленькими шагами.
– Возможно, для нас это хорошая новость, – сказал Бенджи.
– Я тебя не совсем понимаю.
– Прояви терпение. – Бенджи поморщился, ненавидя себя уже за то, что он это предлагает. – Касси, мы знаем, что МВБ хочет дать нам пинка под зад.
– Да, но и что с того?
– Я могу обратиться с этим к Лоретте, та передаст Флоресу, а тот уже доложит Хаит. Если нам удастся это протолкнуть, мы сможем еще какое-то время заниматься нашим делом.
«По крайней мере, до тех пор, пока я не проверю свою теорию относительно нанотехнологий», – мысленно добавил он.
– Но эта грибковая вещь, похоже, никак не связана с феноменом путников. Мостика нет.
– Ты это знаешь. И я это знаю.
– О! – Наконец до Касси дошло. – Но больше этого не знает никто.
– Совершенно верно. Это позволит нам выиграть время. Мы уже документально оформили то, что рассматриваем версии о грибках и паразитах. Если учесть то, что на Джерри Гарлина нам указал «Черный лебедь», можно будет сослаться на это. И будем надеяться на то, что мы разберемся с тем, что «Черный лебедь» имел в виду.
– Это точно не повторение Лонгакра?
– Надеюсь. – Бенджи сглотнул комок в горле. – Я понимаю, что ты не хочешь этого. Ты для меня тут критерий. Если скажешь не делать этого, мы откажемся. Ты сожалела о том, что в Лонгакре я с тобой не посоветовался, – что ж, вот я обращаюсь к тебе за помощью. Я устал, я на взводе, так что, возможно, в этом я не лучший судья…
– Мы сделаем так, как ты предлагаешь.
– Ты уверена?
– Нет, совсем не уверена, но, имея дело со стадом, мы оперируем на дикой, неизведанной территории. Вейланду и его громилам это не понравится, но я обеими руками за. Предлагаю послать его на хрен и сделать так, как ты предложил, босс.
– Хорошо, Касс. И дай мне знать, если у тебя появится что-либо еще.
– Договорились. – Новая пауза. – Слушай, Бенджи, у тебя все хорошо? Только честно.
– Нет, – признался он. – Далеко не все. А у тебя?
– Тоже неважно.
– Что ж, будем «неважными» вдвоем. Надеясь на лучший день.
– За это можно и выпить, – сказала Касси.
Послышался шум. Похожий на рев двигателя. Вдалеке, но приближающийся. Касси и Бенджи озадаченно переглянулись.
Обернувшись, они увидели мотоциклиста, едущего на «Харли-Дэвидсоне» кроваво-красного цвета, украшенном черепами. Соскочив с мотоцикла, долговязый мужчина, похожий на пугало рок-н-ролла, пнул его ногой, словно ему не было до него никакого дела. После чего направился к стаду. Словно хозяин.
– Это же… Пит Корли… – разинув рот, пробормотала Касси.
– Пит Корли? Из «Мерзкого пошляка»?
– Клянусь, это он! Я была на паре фестивалей, на которых они выступали. Он был сумасшедшим, настоящей рок-звездой – таких теперь больше не делают.
Бенджи наблюдал за тем, как осознание этого доходило до всех пастухов – у одного за другим загорались глаза. По мере того как Корли приближался к ним, они отходили от стада и шли ему навстречу. Кто-то не решался подходить к нему близко и таращился на него издалека. Другие, сияя, спешили пожать ему руку. А он вел себя естественно и непринужденно, словно все происходящее было для него чем-то совершенно обычным.
Бенджи не был большим поклонником музыки «Мерзкого пошляка» – группа гремела в восьмидесятые, когда он был еще маленьким. Она исполняла что-то среднее между глэм-роком и поп-панком, подобно какому-то чудовищному гибриду «Аэросмит» и «Рэмоунз». Бенджи вырос на хип-хопе и ар-эн-би. Сейчас он слушал музыку редко – в отличие от Касси, которая пряталась в уют своих наушников пять минут из каждых десяти. Когда у Бенджи все-таки находилось время для музыки, он слушал что-нибудь более мелодичное.
Однако из того, что Бенджи не испытывал особой любви к «Мерзкому пошляку», еще не следовало, что он не знал, что это за группа. Она не принадлежала к таким гигантам, как, скажем, «Роллинг стоунз» или «Битлз», но на протяжении добрых двадцати лет доминировала в мире рок-н-ролла, собирая полные стадионы и удостаиваясь чести выступать в перерыве матча за Суперкубок[76]. В настоящее время группа по-прежнему давала о себе знать раз в несколько лет. Выступление в вечернем телешоу. Новый сингл. Разговоры о новом альбоме, который так и не появлялся.
Корли был известный болтун и демагог. В прошлом у него не раз случались проблемы с законом, он громил гостиничные номера, в девяностых сидел на кокаине. Или хоть вспомнить ту выходку на Новый год в 2000 году, когда Корли выскочил на сцену на Таймс-сквер в тот момент, когда там выступала Бритни Спирс[77]. Однако ему всегда каким-то образом удавалось избегать последствий за свои действия. Все были от этого в восторге. Даже на том самом новогоднем вступлении Спирс сперва пришла в ярость, но затем оттаяла и даже спела вместе с Корли дуэтом.
– Классный парень! – сказала Касси. – Если честно, я от него без ума.
– Зачем он сюда заявился?
– Я так полагаю, в поисках внимания. Увидев, куда нацелены телекамеры, он решил выпрыгнуть прямо перед ними.
И этот замысел сработал. Бенджи отметил, что уже кое-кто из «прикомандированных» журналистов устремился к Корли.
– Ребята! – К ним бегом направлялся Арав. – Ребята, вы должны видеть это!
– Уже видели, – сказал Бенджи. – Пит Корли – знаем.
– При чем тут Корли? – задыхаясь, выдавил Арав.
Достав телефон, он включил прямую трансляцию канала Эм-эс-эн-би-си. Картинка застыла, «колесико» беспомощно крутилось: здесь, в глуши, сигнал сети не имел и половины должной силы – в лучшем случае четверть, а то и всего десять процентов. Наконец видео загрузилось, и началось воспроизведение…
Бенджи увидел на экране военную технику – армейские бронетранспортеры. У него сразу же возник вопрос: «Куда они направляются?» Но затем он увидел подпись внизу: «Риверсайд, штат Айова».
Это объясняло, почему Вейланд вел себя так задиристо. То, о чем он предупреждал, уже началось.
– Сколько сейчас времени? – спросил Бенджи.
– Три часа дня, – ответил Арав.
Это означало, что власти решили действовать быстро. На экране бегущей строкой появились слова о том, что президент Хант наконец перешла к «решительным действиям» в отношении феномена лунатиков.
Бенджи насчитал в кадре три бронетранспортера – в каждом десять солдат. Солдаты уже десантировались, с автоматическими винтовками наготове.
Казалось, все до одной клетки в теле Бенджи застыли – он мысленно представил себе один из возможных сценариев: вооруженные солдаты надвигаются на пастухов, те оказывают сопротивление, средства массовой информации наблюдают за столкновением со стороны. В лучшем случае разбитые головы и кровь на асфальте. В худшем кто-то начинает стрелять. Есть ли у пастухов огнестрельное оружие? Бенджи ничего не видел, но, если честно, он и не искал. Полиция лишь присматривала за общим порядком, пастухов никто не досматривал. Это могло стать самой настоящей пороховой бочкой.
– Блин! – пробормотал Бенджи.
Нужно связаться с Лореттой.
Срочно.
29Мы едим то, что добываем на охоте
Мы сейчас говорим о потенциальном Шестом вымирании. В истории было уже пять подобных событий, когда биологические виды начинали стремительно исчезать, и именно это мы наблюдаем сейчас – позвоночные вымирают в сто раз быстрее ожидаемых темпов, и мы только начинаем оценивать в полной мере то, насколько плохо это скажется на беспозвоночных. Исследования немецких ученых показывают, что начиная с 1989 года в Германии исчезло до 75 процентов обитавших там видов насекомых. Вы не обратили внимания на то, насколько меньше мошек размазывается о лобовое стекло вашей машины, когда вы едете по шоссе? Или насколько реже теперь стали попадаться светлячки? Встречайте Шестое вымирание. И в этом видео мы обсудим, какие последствия это будет иметь для всего мира – и для нас. После просмотра не забывайте ставить лайки и подписываться на канал!
3 ИЮЛЯ
Ико-Лейк, штат Индиана
И снова пастор Мэттью Бёрд был брошен из огня в полымя, имея только тарелку с едой, чтобы отбиваться от тех, кто стремился заговорить с ним. Впрочем, не то чтобы он этого хотел – в кои-то веки ему доставляло удовольствие находиться в центре событий. Ему было хорошо. Он чувствовал, что нужен людям. Господи, он занимался чем-то важным.
Мэттью чувствовал себя человеком, оказавшимся на маленьком плоту посреди океана. Он плавал туда и сюда, от дома до массивных столов из темного вишневого дерева на улице, где толпился народ. Горячительные напитки – горький пунш с лошадиной дозой бурбона и терпким привкусом лимона и апельсина – текли рекой, разбухшей после проливного дождя.
Но Мэттью то и дело озирался по сторонам, стремясь найти сына или жену – или даже Озарка. В конце концов он оторвался от одной группы, в которой был даже самый настоящий астронавт, и, направляясь к другой, неожиданно для себя наткнулся на Роджера Грина.
– Привет, Роджер, – сказал Мэттью, поймав себя на том, что слова болтаются у него во рту слишком свободно – смазанные, как он испугался, чрезмерным обилием выпитого. – Вы видели…
Однако Роджер заставил его замолчать. В руке он держал что-то – пульт дистанционного управления, направленный на плоский телевизор над баром.
Огромный экран ожил яркими красками. Звук был приглушен, и Роджер его прибавил – и вскоре тот уже заглушил гомон находившихся рядом людей. Все притихли, пасуя перед телевизором.