– Ваша помощь отправила ее прямиком в реанимацию! – крикнул Мэттью.
На какое-то мгновение Стоувер застыл, переполненный яростью. Все члены его напряглись, словно катапульта, готовая выбросить во врага здоровенный камень. Но затем его плечи расслабились. Схватив свою бороду в кулак, он несколько раз разгладил ее – судя по всему, обычный прием, чтобы успокоиться.
– Итак, – шумно втянул воздух Стоувер, – что все это означает?
– С меня довольно. Вас и… и всего этого. Оставьте нас в покое!
– Так-так.
– Малыш, – вдруг быстро залепетала женщина, – мы почти закончили, потому что я хочу принять горячую ванну…
Выбросив руку, Озарк приложил указательный палец к губам.
– Тсс! Мужчины разговаривают. А ты сидишь и молчишь в тряпочку.
Пристыженная, женщина послушно свернулась в кресле Озарка, подобрав колени к груди.
– Проповедник, я хочу кое-что вам показать. Кое-что необыкновенное. Я уделил вам много времени и средств – отплатите мне любезностью за любезность. Полагаю, мы можем сойтись на этом, и вы должны согласиться, что также, по крайней мере, должны уделить мне чуток своего времени. – Уголки его губ опустились. – Особенно после этого вздора в Аризоне.
– Я просто хочу домой. – Внезапно Мэттью почувствовал бесконечную усталость. Да, он был в ярости. Но также и напуган. И огорчен. Сокрушен всем этим.
– Понимаю. Но сперва пройдемте со мной. – Стоувер окликнул своим зычным голосом: – Дэнни! Дэнни! Подгони нам гольфмобиль, хорошо?
«Не ходи с ним, – предостерег Мэттью внутренний голос. – Возвращайся к Отом».
Однако другой внутренний голос спросил: «И что тут такого?» Отчасти Озарк был прав. Он, Мэттью, в долгу перед ним, и если сейчас просто убежать… Это будет слишком нагло, слишком бесстыдно, а Озарк, похоже, не придает случившемуся особого значения. Быть может, удастся его урезонить. Быть может, если отдалить его от Дэнни и этой женщины, он внемлет голосу разума и можно будет объяснить ему, что он поступает плохо. И в отношении таблеток, но также и в отношении Бо и оружия. Быть может, верзила даже согласится частично оплатить счет за лечение Отом, поскольку Мэттью понятия не имел, как сможет тут выкрутиться…
– Хорошо, – согласился он.
– Вот и отлично, – сказал Озарк. – Идемте, проповедник.
Похожий на Годзиллу, он прошел мимо пастора, направляясь к выходу.
Мэттью неохотно последовал за ним.
Они не сказали друг другу ни слова, пока Озарк вел видавший виды гольфмобиль с большими колесами через лес по тропинке, которую Мэттью до сих пор еще не видел. Они проезжали под раскидистыми дубами и липами; земля была покрыта пятнами солнечного света, проникающего сквозь густую листву. Пчелы, осы и слепни кружили в воздухе перед гольфмобилем, который несся вперед, подпрыгивая на ухабах.
Дорога оказалась длиннее, чем предполагал Мэттью. Наконец за деревьями показались какие-то строения. Прямо впереди находился стальной ангар, похожий на огромный сарай с большими воротами, в которые свободно мог въехать грузовик или трактор. Он был выкрашен в красный цвет. Совсем недавно. Рядом стояли другие строения: гараж с подъемником и разбросанными на полу запчастями, навес с сеном внутри, деревянный сарай с массивными стальными воротами, запертыми на несколько висячих замков.
Площадка вокруг была вымощена щебенкой; от нее отходила грунтовая дорога, ведущая… ну, Мэттью не знал, куда она ведет. Вероятно, к шоссе, ибо как иначе можно было сюда попасть?
Деревья склонялись на строения, словно стараясь их спрятать. Темная чаща, хранящая какую-то тайну.
Подкатив на полной скорости к ангару, Озарк резко затормозил. Гольфмобиль пошел юзом, скользя покрышками по щебенке.
– Выходите, – сказал Озарк.
Кряхтя, он выбрался из гольфмобиля. Мэттью последовал за ним, гадая, зачем они сюда приехали.
– Что это за место? – спросил он.
– Как уже говорил, я хочу вам кое-что показать. Хочу показать вам будущее, проповедник. Будущее, к которому я стремлюсь. Это наш путь вперед.
– Озарк, послушайте меня, – начал Мэттью, семеня следом за верзилой. – Я признателен вам за все то, что вы сделали. Искренне признателен. Вы были очень любезны, но все это… выбилось из рук, стало для меня непосильным, выше меня, а я хочу, чтобы выше меня был только один Бог. Сейчас, когда Отом в больнице, я понимаю, что предал что-то очень важное и продолжаю предавать то, чему я учился, что проповедую…
Озарк подошел к двери рядом с огромными воротами ангара. В воротах имелись окна, но они были закрашены краской. Рядом с дверью на стене – клавиатура системы безопасности.
– Вы предали только меня, – сухо усмехнулся Озарк.
– Нет, нет, послушайте, всё совсем не так… понимаете, я просто оказался не в своей стихии. Я пастор из маленького городка, и я сбился с пути…
– В таком случае позвольте мне помочь вам снова его найти, проповедник.
Озарк набрал код, состоящий по меньшей мере из восьми цифр. За дверью громко щелкнули язычки нескольких запоров.
Распахнув дверь, великан предложил пастору войти первым. Мэттью шагнул в темноту. Он различил впереди массивные очертания, а свет из дверного проема, частично заслоненный им самим и Озарком, озарил знакомые силуэты. Фары. Решетки радиаторов. Колеса. Какие-то машины. Что было разумно, учитывая размеры ворот ангара.
– Подождите, – сказал Озарк, зажигая свет.
Наверху с гудением вспыхнули люминесцентные лампы.
Боже милосердный!..
Это был самый настоящий арсенал. Слева направо стояли бронетранспортер, три бронеавтомобиля, а в дальнем конце – здоровенный танк. И это было только начало. Вдоль левой стены выстроились шкафы, заполненные оружием. По большей части военного образца, таким как винтовки АР-15, но также охотничьими карабинами. Правую стену занимали пистолеты, охотничьи ножи, мачете. А у дальней стены Мэттью разглядел более мощное оружие: минометы, крупнокалиберные пулеметы, реактивные гранатометы. Оружие, которое можно увидеть в кино. Или в выпусках новостей.
Внутренности пастора отправились в свободное падение. По спине пробежали холодные мурашки. Во рту пересохло.
– Вот это, – сказал Озарк, указывая на танк, – старый советский Т-72 начала семидесятых. Но по-прежнему грозная штука… Так, следуйте за мной.
Он двинулся вперед, и Мэттью, чувствуя себя потерянным и оторванным, словно вращающийся волчок, последовал за ним.
Озарк провел его в дальнюю часть склада, заполненную тяжелым вооружением, где также стояли верстаки, оснащенные, похоже, оборудованием для снаряжения боеприпасов. Нередко охотники, вместо того чтобы покупать патроны, снаряжают их сами, и сейчас Мэттью увидел перед собой именно такое оборудование, но только значительно крупнее. Более продвинутое.
Также сзади были флаги.
«Не наступай на меня!»
Знамя Конфедерации.
Черный флаг с двумя белыми мечами, скрещенными на фоне красного молотка.
А на деревянной поверхности верстака кто-то вырезал свастику. Так поступает школьник, украшающий свою парту.
– Я… я даже не знаю, что вижу перед собой… – растерянно пробормотал Мэттью.
– Прекрасно вы всё понимаете, потому что я вам уже объяснил. Это будущее.
– Это… это не будущее. Это просто оружие. Оружие не создает будущее, а разрушает его.
– Так, так, так… Нет, Мэттью, вы неправы. Оружие уже давно является неотъемлемой частью обеспечения свободы. Вы божий человек, а право на владение оружием даровано Богом. Оружие позволит нам получить свое будущее. Для нас. Для наших близких. Для нашей страны и для нашей расы.
«Для нашей страны и для нашей расы…»
Мэттью не услышал тут ничего про Бога.
– Все это не для меня, – сказал он.
– Да, знаю, но я не такой, – рассеянно, чуть ли не печально промолвил Озарк. – Понимаете, проповедник, в нашей стране уже довольно давно все застопорилось, а многие тупицы радуются, словно свиньи, валяющиеся в грязи, в блаженном неведении о том, что машина вот-вот сломается. С юга к нам лезут латиносы, долбаные «тюрбаны» пытаются нас взорвать, врезаются на самолетах в небоскребы, направляют грузовики на толпы людей. А еще ниггеры снова начинают задирать нос, возомнив, что заслуживают большего за свой вклад в строительство страны, – они считают себя каменщиками, не понимая, что на самом деле они лишь кирпичи. Латиносы забирают себе всю низкоквалифицированную работу, косоглазые азиаты забирают себе всю хорошую работу, а если попытаться связаться со службой работы с клиентами, то попадешь на какого-нибудь туземца из далекой страны, где пьют воду из той же самой реки, куда сбрасывают дерьмо и покойников. И такие, как я, больше не узнаю́т мир, который видят. Но все переменится. Потому что сейчас машина не ломается. Она сломана.
Мэттью в ужасе отшатнулся.
– Вы же говорите об обычных людях! О самых обычных людях, таких же американцах, как и мы с вами, Озарк, и Бог не видит никаких различий. – Помолчав, он твердо добавил: – Это не христианская точка зрения.
– Вот как, проповедник? В таком случае Бог может поиметь себя в задницу. Для меня есть только один бог – моя родина. Эта страна. Белая страна.
– Вы… вы говорили, что вы христианин. Говорили, что читаете Библию. Вы сами цитировали мне Библию! – И тут у пастора в памяти всплыли страшные слова Хирама Голдена: «Как говорится в пословице: "Дьявол умеет цитировать Священное Писание"».
– Я говорил весь этот бред, потому что мне нужен был такой человек, как вы. Который расшевелил бы верующих, привлек их на нашу сторону, вселил в них тревогу, наполнил их страхом. Потому что они нужны нам, памятуя о том, что грядет.
Кровь Мэттью превратилась в холодный густой рассол.
– Что вы хотите сказать словами: «Памятуя о том, что грядет»?
Усмехнувшись, Озарк Стоувер презрительно фыркнул.
– Разве вы сами не чувствуете, проповедник? Приближающийся хаос. Комета. Путники. Я знаком с самыми разными людьми, и все они в один голос говорят о том, что надвигается что-то плохое. Что-то такое, с чем мы еще не сталкивались. Все вокруг ломается, образуются дыры. Щели и разломы. Это шанс. Подобно землетрясению, которое открывает проход там, где его не было. Это наш шанс возродить страну такой, какой она должна быть. Такой, какой она была