Шана смотрела пресс-конференцию по телефону, идя рядом с сестрой. Вместе с ней шли Марси и Мия, заглядывая ей через плечо. Шана старалась занять такое положение, чтобы ее тень падала на телефон, защищая его от солнечных бликов, которые не позволяли видеть то, что происходило на экране.
Президент Хант говорила недолго. Она лишь кратко перечислила уже известные факты. Лицо ее оставалось более строгим, чем обычно, лоб пересекали усталые складки.
– Синдром «белого носа», как, возможно, известно некоторым, это грибковое заболевание, опустошающее популяции летучих мышей в Соединенных Штатах начиная с две тысячи седьмого года. Пик пришелся на двенадцатый год, однако до сих пор заболевали одни только летучие мыши. Сейчас, похоже, аналогичная инфекция нашла способ заражать людей. В настоящий момент у нас есть сто тридцать семь подтвержденных случаев этого заболевания в Соединенных Штатах, с сорока одним летальным исходом. Всемирная организация здравоохранения установила еще триста двадцать случаев заболевания по всему земному шару, на настоящий момент имеется восемьдесят один подтвержденный летальный исход.
Шана мысленно отметила: никаких журналистов. Никакой публики. Хант стояла на подиуме одна, под прицелом направленных на нее телекамер.
Президент продолжала:
– Я не могу говорить о том, насколько серьезным является данное заболевание, поскольку определенно не являюсь специалистом в области патологии, но я убеждена в том, что мы, американцы, справимся с этим. Далее, я уверена в том, что специалисты Центра контроля и профилактики заболеваний, а также врачи и фармацевты быстро найдут средство остановить распространение этой болезни.
Но нет – выражение ее лица опровергало собственные слова. Шана увидела это – так же отчетливо, как блеск новенькой монетки. Определенно, Хант была потрясена.
– Теперь я уступлю место экспертам. Позвольте представить вам Кассандру Тран из ЦКПЗ и Геерта Баккера из Всемирной организации здравоохранения. Они сообщат вам новые детали и объяснят, чего ждать от этого… э… нового необычного заболевания, с которым мы столкнулись…
Президент кивнула двум вышедшим на сцену специалистам, и Шана ощутила прилив гордости, увидев Касси. Она не слишком хорошо ее знала, но та ей очень нравилась. И хотя это казалось странным, девушка воспринимала ее как свою. Гордость команды.
Второй медик, Геерт Баккер, оказался маленьким бледным мужчиной с рыжими волосами и рыжей бородой, в очках с такой же призрачной оправой, как и его лицо.
Хант сказала им вполголоса несколько слов.
– Господи Иисусе, – пробормотала Мия, – и что теперь еще? Как будто всего этого… – она обвела рукой стадо, – недостаточно?
Марси молчала, завороженно уставившись на экран телефона. Словно услышанное ее оглушило. Или, что казалось совсем уж невероятным, она, наоборот, увидела в нем какой-то смысл.
– Все будет в порядке, – сказала Шана. – Вероятно, это просто излишняя осторожность. Нам нужно думать о стаде, а не об… этом.
И тем не менее она внезапно ощутила беспокойство.
Касси и этот тип из ВОЗ, Баккер, наконец поднялись на сцену и начали говорить о том, когда обращаться к врачу и чего опасаться – признаков хронической простуды или аллергии вкупе с симптомами деменции. Переглянувшись друг с другом, Шана и Мия посмотрели на других пастухов. Кто-нибудь из них в последнее время болел простудой? Кашлял, испытывал насморк? Внезапно Шану охватил ужас. Если эти люди больны, возможно, она тоже больна? А что насчет Несси? Что насчет остальных путников? Низкая частота тревоги нарастала.
Но тут Мия тронула ее за локоть, указывая:
– Эй, посмотри!
Впереди на пути стада поднимался современный город-призрак: скелет заброшенного завода, пустая скорлупа торгового центра, выпотрошенная шелуха складов и хранилищ. Вдалеке виднелась машина, и рядом с ней стоял кто-то. Но еще кто-то шел навстречу стаду, мимо павлиньих хвостов рыжей пушистой травы, проросшей сквозь трещины в асфальте.
– Арав! – воскликнула Шана, устремляясь бегом ему навстречу.
Через какое-то мгновение до нее дошло, что она украла у своих подруг телефон – точнее, украла у них пресс-конференцию, поэтому Шана развернулась и, окликнув Мию, бросила ей свой телефон. И даже не посмотрела, поймала ли та его. Она побежала к Араву. Тот не подходил к ней после того, как куда-то пропал вместе с Бенджи, но вот теперь он направлялся прямо к ней.
Когда Арав увидел ее, у него прояснилось лицо. Он улыбнулся.
Но хотя это дошло до Шаны лишь позже, его глаза не улыбнулись вместе с губами. Взгляд Арава оставался угрюмым.
Однако пока что Шана бросилась к нему, обвивая его руками. Их губы встретились. Девушка стиснула Арава в крепких объятиях, на какое-то время забыв про проходящих мимо путников и пастухов. Медленно проезжали машины. Жилые фургоны. Люди на велосипедах. Собаки гонялись друг за другом. Попадались даже дети.
– В чем дело? – Арав огляделся вокруг. – Все уткнулись в экраны.
– Пресс-конференция президента Хант.
– А… – Наконец до него дошло. – Патоген.
– Что?
– Грибок. Болезнь. Так?
– Да. – Шана окинула взглядом Арава, проникаясь его тревогой. – Вот в чем дело, да? Вот почему вы тогда спешно уехали из мотеля. Это из-за той болезни?
Арав неохотно кивнул.
– Но все будет хорошо, правда? – спросила Шана.
Улыбнувшись, Арав заверил ее в этом.
Однако от нее не укрылось, что буквально через полсекунды после этого он чуть не покачал головой. Только начал это движение – поднятие подбородка, нахмуренный лоб, прищуренные глаза. Ту же самую тревогу Шана видела на лице Хант: мгновение, когда Арав, казалось, хотел сказать одно, но затем сказал другое. Девушка попыталась убедить себя в том, что ничего этого не было, что все ей только показалось. Все будет замечательно. Арав вернулся. А все остальное не важно.
ИнтерлюдияДесять фотографий
20 ИЮЛЯ
Хорз-Крик, штат Вайоминг
Ранним утром ослепительная полоска света обжигает вершины холмов. Над извилистой дорожкой висит табличка: «Ранчо "Покосившийся крест"». Табличка приклепана к деревянной арке, украшенной старыми лосиными и оленьими рогами. Дорожка обрамлена железной оградой. Ранчо окружено забором, оснащенным новенькой колючей проволокой. У входа стоят трое мужчин, все в камуфляжной форме, двое в масках РХБЗ (радиационной, химической и биологической защиты), у одного лицо просто повязано пестрым красным платком. У всех троих в руках карабины. Один указывает жестом: проходите мимо. Второй просто провожает взглядом стадо. Третий целится в объектив фотоаппарата – пока что это еще не угроза, а предостережение.
31 ИЮЛЯ
Грейбулл, штат Вайоминг
Маленький магазин. Перед ним стоит женщина, оседлавшая горный велосипед, одна нога – на пыльной мостовой, другая – на раскрошенном бордюрном камне. Из-под шлема на спину свисают каштановые волосы, забранные в хвостик. На велосипеде женщина не одна. Позади нее сидит маленький мальчик, без шлема, на лице медицинская маска, глаза красные, может быть, от слез, может быть, от болезни, может быть, от слез, вызванных болезнью. Мальчик крепко держит женщину за талию, прижавшись щекой к спине, а та смотрит на стадо, проходящее через маленький городок. В витрины магазина нельзя заглянуть из-за множества плакатов внутри: «Здесь обслуживаются только местные, никаких туристов», «Болезнь, убирайся к себе домой!», «Сопливый нос, высморкайся!», «Если ты кашляешь, уходи вон!», «Боже, благослови Америку».
4 АВГУСТА
Ред-Лодж, штат Монтана
Вечереющее бледно-лиловое небо подернуто бурыми облаками. Вдалеке высятся вершины гор Касл-Маунтин. На переднем плане поле, заросшее бледной полынью, и на нем бродят, слоняются и танцуют люди, схваченные в кадре в возбужденной жестикуляции. Мужчины и женщины. Что-то вроде секты. Многие совершенно голые, кто-то в одном нижнем белье. Кое-кто завернулся в американские флаги. Другие стоят на коленях, поднимая вверх кресты, обращаясь к кому-то или чему-то на небе. Движутся все беспорядочно. Кто-то кружится. Кто-то плачет. Есть те, кто стоит совершенно неподвижно, воздев к небу руки в виде буквы Y. Один человек стоит ближе к фотоаппарату – мужчина лет тридцати, тощий, с торчащими ребрами. На лице со спутанной бородой безумная усмешка. Взгляд черных глаз над похожим на скалу носом рассеян. Мужчина держит американский флаг. Звезды на флаге заменены маленькими белыми крестами. Нижний правый угол флага обагрен темной кровью. Возможно, кровью мужчины, учитывая незажившие раны у него на бедре, ведущие к маленькому «кошельку» члена и яичек, болтающемуся между по-птичьи худыми ногами.
9 АВГУСТА
Уайз-Ривер, штат Монтана
Дерево, на котором повешен человек, голое, угрюмое, похожее на скелет. Черная ветка протянута к бескрайнему небу, затянутому дымом далеких пожаров. Повешенный когда-то был мужчиной; возраст его определить невозможно. Кожу и одежду покрывает белый пух, чем-то похожий на колонию бледных гусениц. Семь трубочек торчат из разъеденной плесенью плоти, устремившись к небу извивающимися змеями; в конце каждой набух прыщ, кажется ждущий, когда его раздавят нетерпеливые пальцы. Мужчина сам повесился на толстой ветке, и теперь у него на шее болтается табличка, на которой большими буквами написано: «Не подходите близко!», а внизу помельче: «Я вас люблю, Шона, Донни и Хелен». Это первый труп, который они увидели. Но далеко не последний.
14 АВГУСТА
Потлач, штат Айдахо
Пит Корли, провозгласивший себя рок-божеством, стоит, прислонившись к старому ржавому железнодорожному вагону. Фотоаппарат сфокусировался на нем, выхватив в бесконечном потоке времени мгновение с идущими путниками – они на заднем плане, размытые, но он в четком фокусе. К уху прижат телефон. В кои-то веки Корли не говорит сам, а слушает. Рот у него скривлен в тревожной гримасе. Он плачет, влажные слезы, текущие по щекам, блестят в лучах клонящегося к закату солнца. Пит только что услышал плохие новости: жена и двое детей уезжают из Нью-Йорка к ее родителям, чтобы «переждать» надвигающуюся эпидемию. У них есть загородный дом, обнесенный забором. Большой участок земли. Пита там не ждут. Родители Лины считают, что стадо каким-то образом повинно в заболевании, а сам он теперь также болен.