19 АВГУСТА
Сейджмур, штат Вашингтон
Крупным планом один из пастухов, Стивен Харпер. Он присоединился к стаду лишь три недели назад. Его подруга Изабелла Гонсалес, мастер художественных ремесел, оставила гончарный круг и нагнала путников в Вайоминге, с руками, все еще перепачканными глиной. Сейчас Стивен прощается с ней. Лицо у него бледное, нездоровое. Нос обрамлен белой маслянистой коркой. В уголках глаз и губ такие же белые колонии. Окружающие его пастухи в медицинских масках. Стивен держит свою подругу за руку, прощаясь с ней. Он знает, что болен. Накануне он покинул стадо и ушел в виноградники, где его едва не застрелил владелец винного завода. Стивен ничего не помнит. Им овладела «белая маска». Он возвращается домой к своим родным в надежде на то, что появится лекарство, которое его спасет.
20 АВГУСТА
Перевал Снокуалми, штат Вашингтон
Впечатляющая громада Каскадного хребта. Вершины гор слабо припорошены снегом: первые признаки надвигающейся зимы. Вид у них умиротворенный. Чего не скажешь про шоссе прямо впереди: столпотворение из двух-трех десятков машин, перегородивших проезжую часть в обоих направлениях. Виновником аварии стал тракторист, внезапно решивший, что он лежит у себя в кровати. Тракторист «встал с кровати», открыв дверь и попытавшись выйти из кабины. Ремень безопасности удержал его, но не удержал его руки на рулевом колесе. Бедром и локтем тракторист выкрутил руль, прицеп встал поперек дороги, а сам трактор опрокинулся. В него врезались машины, в которые, в свою очередь, врезались другие машины; массовой аварии поспособствовало мокрое дорожное полотно, не успевшее высохнуть после проливного дождя, пришедшего с северо-запада, со стороны Тихого океана. Однако для стада путников это не создало никаких проблем. Они обтекают место происшествия с обеих сторон. Лезут напрямую по столкнувшимся машинам. Для них машины не являются препятствием, точно так же как большой камень не является препятствием для потока ползущих муравьев. А вот перед пастухами стоит невыполнимая задача провести флотилию своих машин по закупоренному шоссе. Путников теперь шестьсот шестьдесят шесть.
25 АВГУСТА
Касл-Рок, штат Вашингтон
Снимок сделан с моста через Коулиц-Ривер. Вдалеке на заросшей травой террасе – кладбище под сенью деревьев. Кладбище – дом мертвых, в этом его функция, но тут мертвецы словно покинули уют своих могил. Тела навалены высокой кучей. Рядом стоит грузовик, и рабочие в белых защитных комбинезонах выгружают из кузова новые трупы. Вскоре они их сожгут, как это рекомендуется, потому что если грибок оставить в покое, он расплодится – трубочки вырастут и выбросят в воздух новые споры, ветер разнесет их, а поскольку грибок является сапрофитом, они поселятся в почве и затаятся, выжидая своего часа. А в результате сжигания тел патоген вроде бы погибает. Вскоре реку затянет дымом, и пастухи ощутят его запах, чем-то напоминающий сладковатый аромат жареной свинины, и кто-то скажет, что у этого запаха также есть вкус, остающийся в носу и у основания языка, чем-то похожий на то, что почувствуешь, если лизнешь старую библиотечную книгу.
29 АВГУСТА
Тьерра-дель-Мар, штат Орегон
Девственно-нетронутое побережье Орегона. Море пустынное, если не считать одинокого человека в красном шлеме на красном гидроцикле, который вспарывает волну прибоя, поднимая белые брызги. Неизвестно, что он там делает. Возможно, его рассудок стал жертвой грибка и тогда подобное поведение является вполне ожидаемым? Или он в блаженном неведении относительно того, что творится в мире? А может быть, он предпочел найти хоть какую-то радость перед лицом надвигающейся катастрофы, послав к такой-то матери тысячи умерших, неумолимое распространение болезни, судьбу, уготовленную ему и его близким? Этот поступок свидетельствует о деменции, о неведении, о нежелании принять действительность? Или, быть может, этот человек задумал покончить с собой. Он будет гнать свой гидроцикл до тех пор, пока не кончится бензин, после чего погрузится в морскую пучину, наполняя легкие бурлящей соленой водой. А когда его больше не будет, океан снова станет пустынным. Взгляд на мир без людей, бороздящих его просторы.
31 АВГУСТА
Река Пистол-Ривер, штат Орегон
Эта фотография более личная. На снимке – крышка столика на пустынной стоянке для отдыха в одних сутках пешего пути до границы между Орегоном и Калифорнией. Дерево потемнело от времени. На нем вырезаны имена и различные послания, объяснения в любви, проклятия, непристойности, просто глупости. «Кейтлин любит Джена». «Чтоб ты сдох, Стив!» Член с яйцами, с головки срываются непременные капельки спермы. Улыбающаяся рожица. Номер телефона. Однако главное в кадре не это. Главное в кадре – это левая рука Шаны Стюарт. Она раскрыта, словно распускающийся бутон, и на ладони лежит тест на беременность. Две полоски говорят о том, что он положительный.
Часть V«Белая маска»
52Слезай с лошади и пей молоко
До полуночи осталось десять секунд.
5 СЕНТЯБРЯ
Бодега-Бэй, штат Калифорния
Ветер на побережье, холодный и мстительный, был настолько сильным, что запросто мог подхватить человека и безжалостно швырнуть его в море. Дрожа от холода, Бенджи закутался в ветровку. Солнце тонким лучиком пробивалось сквозь плотную пелену туч. Воздух был наполнен туманом, который пропитывал сыростью все вокруг.
Бенджи стоял на вершине высокой скалы. Сломанные и погнутые перила отделяли твердую землю от пустоты – в тех местах, где они были сломаны, они выглядели изуродованными осколками снаряда. Кто-то перетянул пролом желтой лентой, словно этого было достаточно, чтобы защитить неосторожного любителя природы от случайного падения. В профилактическом смысле от ленты было столько же толку, сколько от презерватива, сделанного из бумажной салфетки.
У Бенджи за спиной стоял старый заброшенный сарай. На крыше устроились чайки. Время от времени какая-нибудь птица с недовольными криками приближалась к Бенджи.
Он ждал.
Нетерпеливый взгляд на часы.
«Она опаздывает».
И тут, словно в ответ на его мысли, подкатил «Форд Бронко», остановившийся рядом с прокатным хэтчбеком Бенджи – он вдруг подумал, что ЦКПЗ, вероятно, больше не оплачивает аренду машины, но и компании проката нет до этого никакого дела. Впрочем, может быть, ему когда-нибудь придет счет.
«Прибьете его к крышке моего гроба», – мрачно подумал Бенджи.
«Бронко» остановился. Из машины вышла Касси Тран. Она была в джинсах и футболке с портретом какой-то рок-группы. Направляясь к Бенджи, Касси потерла руки – он поспешил ей навстречу, и они сплавились вместе в крепких объятиях.
– Привет, чувак! – сказала Касси, запыхавшись в непривычной прохладе. – Честное слово, ты что, не мог выбрать место потеплее, чем вершина скалы?
– Я по тебе соскучился, Касси, – улыбнулся Бенджи. Конечно, они много раз разговаривали по телефону, но лицом к лицу он не видел ее после Атланты.
Чайки разразились недовольными криками. Касси вздрогнула от неожиданности.
– Ну хорошо, птицы такие же противные!
Бенджи вопросительно посмотрел на нее.
– Хичкок снимал своих «Птиц»[102] здесь, в Бодега-Бэй, – объяснила Касси. – Разве ты не знал?
– В массовой культуре я ни черта не смыслю.
– Ну как я могла об этом забыть! – Касси закатила глаза. – Ладно, как дела?
Даже она не могла больше сдерживать в себе это. В ее вопросе, хоть и заданном ироничным тоном, прозвучала несвойственная ей горечь. Также Бенджи раньше не замечал в ней склонности к сентиментальности, однако сейчас он разглядел у нее на лице страдание: уголки губ напряглись, словно Касси пыталась убедить себя улыбнуться, подбородок застыл, словно она отчаянно старалась сдержать в себе что-то. Бенджи чувствовал то же самое. Печаль. Беспомощность. Его подташнивало. Ему было страшно. Вопросы, непрерывно крутившиеся у него в сознании, притихли, и не осталось неотложной задачи, на которой требовалось бы сосредоточиться.
Что, если они правы?
Что, если Мойра и Билл…
(и Сэди)
…правы?
Что, если это действительно конец? Для него? Для Касси? Для всех?
Тогда, на совещании в Атланте, Бенджи решительно заявил: «Об этом не может быть и речи. Человечество не будет уничтожено. Оно выживет. Человек – великолепный паразит, быстро приспосабливающийся ко всем попыткам его уничтожить».
Однако за последние дни…
– Каковы цифры? – спросил Бенджи, переходя прямо к делу. Разговоры о цифрах и данных отвлекали его, давая возможность обсудить что-то абстрактное – информацию, представленную на графиках, в таблицах, а не имена и лица, не людей с их жизнью, с их любимыми и близкими. – Я так понимаю, реальные цифры еще выше, чем то, что говорят в новостях?
– Еще выше.
– Какие они?
– У нас в стране?
– Во всем мире.
– Сегодня я говорила с ВОЗ. Похоже, вчера был преодолен очередной рубеж. Сто тысяч. Если тебе интересно, праздник мы не устраивали.
– Сто тысяч. Господи!..
Бенджи мысленно проследил этот резкий скачок – в июле заболевших было сколько, с десяток? К первому дню августа их число уже выросло до пятисот. И вот сейчас в двести раз больше. Если рост и дальше будет идти в соответствии с этой (нужно признать, сильно упрощенной) геометрической прогрессией, тогда в первую неделю октября заболевших будет уже двадцать миллионов.
В ноябре – четыре миллиарда.
В декабре…
– Ты прогоняешь числа? – спросила Касси. – Я вижу у тебя во взгляде калькулятор.
– Ты права.
– Не надо. Тут ничего хорошего.
– Знаю.
Касси снова зябко потерла руки. Бенджи снял ветровку и протянул ей. Сперва Касси покачала было головой, но он настоял. Она взяла ветровку и, надевая ее, сказала: