– Кое-какой прогресс у нас есть, Бенджи. Все крупные фармацевтические компании отложили все остальное и день и ночь бьются над этой проблемой. У нас есть новые противогрибковые средства, полученные из хитина морских ракообразных, защитных тканей растений, кумыса…
– Что такое кумыс?
– Сброженное кобылье молоко.
– Какая гадость!
Касси улыбнулась – мимолетный образ прежней Касси, с дьявольским огоньком в глазах.
– Знаешь, если тебе скажут, что поможет прокисшее кобылье молоко, ты выпьешь его как миленький. Лучше всего это выразил Джон Уэйн[103]: «Слезай с лошади и пей молоко».
– Не знаю, что он имел в виду, но я тебе верю. Хотя я никогда не считал тебя большим поклонником Джона Уэйна.
– Его обожал мой отец. Он изучал Джона Уэйна, потому что для него тот был… ну, квинтэссенцией Америки. Например, патриотизм, проявляющийся в самокрутке, свернутой из американского флага. Но мы долго отучали отца называть всех «паломниками», поскольку это жутко раздражало, твою мать. – Касси вздохнула. Воспоминание прошло, словно солнце снова скрылось за черными тучами. – А у тебя какие цифры? Стадо, пастухи и все остальное.
– Стадо растет… приблизительно с той же самой скоростью. В какие-то дни присоединяется больше путников, в другие – меньше. Когда я уезжал сегодня утром, лунатиков было восемьсот тринадцать. Пастухи – это другая история. Их количество сократилось, несмотря на непрерывное увеличение стада. Одни заболели, другие были вынуждены вернуться к своим семьям, кто-то… просто испугался. Есть даже те, кто верит в этот бред, будто всему виной стадо, будто это маршируют первые заболевшие. Так что число пастухов уменьшилось. В настоящий момент с нами их около пары сотен.
– «С нами»… Ты только послушай себя. Теперь ты тоже пастух.
– Ну едва ли можно считать, что я из СИЭ. Или даже из ЦКПЗ.
– Кстати, об этом…
– Я с тобой никуда не поеду.
– Бенджи…
– Мое место со стадом. Мне поручили это задание, и я собираюсь его выполнять. Разумеется, Лоретта попросила тебя переговорить со мной…
– У Лоретты «белая маска». Она больна.
Бенджи поежился от холода, не имеющего никакого отношения к пронизывающему ветру.
– Ой… – едва слышно произнес он. Лоретта. Непоколебимая. Даже несмотря на свое миниатюрное телосложение, в его представлении она казалась чем-то огромным. Не человеком, а… титаном. Который просто не может стать жертвой такой глупой и прозаической вещи, как болезнь. Определенно, инфекционные заболевания угрожали всем, кто работал в ЦКПЗ. Однако это было совсем другое.
– На какой… – Ему пришлось сглотнуть комок в горле. – На какой стадии болезнь?
– Первые признаки ранней деменции. Симптомы, похожие на грипп. Лоретта по-прежнему продолжает работать, из дома… но теперь значительную часть работы взяла на себя директор Монро. Это Лоретта просила меня переговорить с тобой.
– Сара Монро – отличный специалист. Хотя, конечно, до Лоретты ей далеко.
– Да, но как бы там ни было… Мартин по-прежнему здоров. Робби… – Касси умолкла.
– Что с ним?
– Робби… мы ничего не знаем. Он все еще в Африке – в Либерии новая вспышка Эбола, и теперь там еще и «белая маска», вот Робби и решил, сам знаешь, одним выстрелом двух зайцев. Но «белая маска»… там все считают, что это колдовство. Они считают, что виной всему американцы. Робби находился в конвое ВОЗ, когда тот попал в засаду. С тех пор от них нет никаких известий…
«С большой вероятностью Робби больше нет в живых», – подумал Бенджи.
– Твою мать!.. – пробормотал он, смахивая слезы.
– Точно.
Бенджи показалось, что Касси собирается с духом, решаясь на что-то. Готовясь бросить ему вызов. Бенджи обрадовался. Он нуждался в том, чтобы ему бросали вызов. Скорчив гримасу, Касси наконец выпалила:
– А что, если ты совершаешь ошибку? Так, дай-ка я выражу то же самое другими словами: что, если ты ведешь себя как полный идиот, твою мать? У тебя самая светлая голова из всех нас, Бенджи. Я считаю, что Лоретта не должна была отстранять тебя от дел после Лонгакра. Это решение было в корне неправильным. Ты нужен нам. Ты нужен мне!
– Как специалист, ты гораздо лучше меня. И теперь у вас есть Мартин. – Мартин Варгас, который остался с Касси по рекомендации Бенджи. – Я остаюсь.
– Зачем?
– Ты не поймешь.
У нее в глазах вспыхнул гнев.
– А ты сделай так, чтобы я поняла!
– Стадо, – сказал Бенджи. – Путники не заражаются.
– Что? – Касси поняла не сразу. Бенджи буквально увидел, как на нее снизошло озарение. – Он на них не воздействует. Правильно? Патоген. Матерь божья!..
– Пока что это так. «Белая маска» не воздействует на лунатиков.
Снова налетел порыв ветра. Поднявшись в воздух, чайки покружились, после чего поспешили в сторону моря в поисках обильного пропитания.
– Я хочу кое-что тебе сказать, – продолжал Бенджи. – Надеюсь, это останется между нами, но если ты кому-нибудь расскажешь, это твое дело. Просто ты должна знать, что я больше не могу держать это в себе. – Он собрался с духом. – Это было сделано сознательно. Путники – специально отобранные люди, зараженные… зараженные наночастицами: полчищами крошечных машин, которые обеспечивают им в некотором роде… ограниченную неуязвимость. Из чего следует…
– Что они могут выжить.
– Да. Существует большая вероятность, что они останутся единственными выжившими.
Касси отступила назад, словно ей потребовалось пространство, просто чтобы осмыслить все это. Внезапно ее взгляд стал потерянным – Бенджи видел это выражение на лицах зараженных «белой маской», у которых начинались галлюцинации. Однако тут дело было в другом. Касси буквально была сражена наповал этим откровением. И судорожно пыталась понять вытекающие из него «как» и «почему».
– Так, подожди, – наконец сказала она. – Почему их так мало? Почему бы просто… не наделать больше этих наночастиц, чтобы защитить всех нас?
Бенджи пересказал ей то, что объяснили ему.
– Для производства наномашин требуются значительные объемы редкоземельных элементов. К сожалению, их ресурсы крайне ограничены. А синтетической замены нет.
– Твою мать!..
– Точно. Твою мать.
– Лунатики – это предохранитель, – сказала Касси.
– Что-то вроде того.
– Кто рассказал тебе все это?
– «Черный лебедь». – Бенджи замялся. Он не знал, имеет ли право делиться с кем бы то ни было этой информацией, но он должен был рассказать кому-то, а Касси, близкий друг, которому он полностью доверял, как нельзя лучше подходила для этого. Бенджи уже ругал себя последними словами за то, что не признался ей раньше. – «Черный лебедь» контролирует поток наномашин, из чего следует… что он контролирует стадо.
– Это означает, что Сэди знает.
– Знает. Она знала с самого начала.
– И вот почему ее больше нет в числе пастухов.
Бенджи вздохнул.
– Да.
– Извини. Я знаю, что у тебя с ней что-то было…
– Есть более важные вещи, чем мои запутанные романтические увлечения, – натянуто улыбнулся он.
Порыв ветра растрепал Касси волосы, закрыв ими лицо. Она забрала их в хвостик и спросила:
– И что дальше?
– То же, что и раньше. Вы продолжаете работать над лекарством, я продолжаю наблюдать за стадом. И при этом мы надеемся, что к Рождеству весь этот кошмар закончится, мы выпьем эгг-ног[104] с ромом и будем ждать новую болезнь, которая перескочит к человеку от летучих мышей или крыс, или патоген, который пробудится в тающей вечной мерзлоте, или какую-нибудь бактерию, устойчивую к лекарствам, которая сразит всех нас. Мы занимаемся тем же, чем занимались всегда, – выполняем свою работу.
– Ну хорошо, – улыбнулась Касси, сжимая ему руку. – В таком случае на этой же волне – пойдем, я покажу то, что тебе привезла.
В конце концов, это и было целью их встречи.
Касси уехала, и Бенджи остался один в тумане, переходящем в моросящий дождь, загружая коробки в багажник своей машины. Касси привезла ему много подарков: во-первых, несколько контейнеров стерилизованных тестовых мазков для быстрого определения наличия R. destructans. Этого должно было хватить, чтобы проверить всех пастухов и стадо.
Далее, ящик противогрибковых препаратов. Триаконозол – новое средство, разработанное молодой фармацевтической компанией «Доусон-Херн» из Чикаго. Касси предупредила, что болезнь оно не излечивает, но обеспечивает некоторую задержку развития «белой маски», замедляя рост грибковых нитей, проникающих в головной мозг.
– Это не для широкой огласки, – сказала она. – Препарата у нас очень мало. Для эффективного воздействия зараженному человеку необходимо принимать в день по две таблетки, а здесь всего двести штук. Я постараюсь достать еще. А пока что распределяй их по собственному усмотрению, но в первую очередь препарат должны получать те, без кого не обойтись, это понятно? Его получает президент, вся ее администрация, ЦКПЗ и так далее. Но если люди узнают, что мы держим это в тайне, разразится грандиозный скандал.
Бенджи мысленно отметил, что и без этого ситуация близка к катастрофической.
– И еще одно, – продолжала Касси. – Когда начинается деменция, обычные лекарства против нее бессильны. Но вот это… помогает.
С этими словами она вручила Бенджи кучу упаковок риталина.
Риталин – серьезное стимулирующее средство. Иногда оно используется для противодействия нарколепсии и СДВГ, синдрома дефицита внимания и гиперактивности, особенно у подростков. (Впрочем, подростки нередко продают препарат своим знакомым.) В последние годы шли разговоры о том, что это средство можно использовать для противодействия болезни Альцгеимера, однако серьезных исследований на эту тему пока что не проводилось.
– Даже не знаю, что хуже, – пробормотал Бенджи. – Мир, умирающий от бредовых галлюцинаций, или мир, подсевший на риталин.