Историки, подсчитывая трофеи, взятые войсками Суворова, на первое место поставили не 2670 пушек, не 107 судов, а 609 знамён неприятеля.
Готовясь к бою с японской эскадрой, командир «Варяга» приказал стоять у флага самым храбрым матросам. Если флаг был бы сбит, они тут же должны были поднять его: нет флага – значит, корабль сдаётся.
Во все времена флаг или знамя для военного человека были святыней. Высокой доблестью считается захват вражеского знамени и бесчестием – потеря знамени своего. Если потеряно знамя, пусть это случилось в полку, в дивизии, полк, дивизия расформировываются. Но пусть вся дивизия пала в бою, а знамя спасено, и дивизия восстанавливается, снова живёт боевой жизнью.
В годы Великой Отечественной войны произошла прямо-таки ужасная вещь: за потерю знамени пришлось расформировать старейшую дивизию нашей армии, славой с которой могла сравниться разве только что 25-я Чапаевская, – 24-ю Самаро-Ульяновскую Железную дивизию. Когда было совершено покушение на Ленина, эта дивизия отчаянной атакой выбила белогвардейцев из Симбирска. Командир Гай тогда послал телеграмму: «Дорогой Владимир Ильич, взятие Вашего родного города – это ответ на Вашу одну рану, а за вторую – будет Самара». Ленин ответил: «Взятие Симбирска – моего родного города – есть самая целебная, самая лучшая повязка на мои раны. Я чувствую небывалый прилив бодрости и сил. Поздравляю красноармейцев с победой и от имени всех трудящихся благодарю за все их жертвы». Прошло несколько дней, дивизия сдержала обещание – взяла Самару.
Горько было вычёркивать такую дивизию из списков армии! Нужно было мужество, чтобы сделать это. Но иначе нельзя – знамя потеряно…
Как радостно, как счастливо нам с тобой, дорогой друг, узнать, что знамя 24-й не досталось фашистам. Дивизия была снова собрана под своим знаменем, она живёт с ним до сегодняшнего дня. Послушай, как было спасено знамя.
В первых числах августа 1941 года в село Анютино Могилёвской области ворвалась мотопехота фашистов. Трое наших бойцов, отступавших из села, залегли на улице, отстреливались из винтовок, но все трое были убиты. Старый житель села Дмитрий Николаевич Тяпин после боя стал хоронить красноармейцев. У одного под телогрейкой оказался свёрток, в нём и было знамя дивизии.
Дмитрий Николаевич прекрасно знал, какая будет ему кара, если немцы узнают, что он спрятал знамя. Но он знал также и цену военной святыни. А смелости ему было не занимать – в первую мировую войну молодой солдат получил три Георгиевских креста. Тяпин берёг свой тайник до возвращения армии в Белоруссию. Как только выяснилось, что знамени не касались фашисты, так и собрали под него из других частей бойцов и командиров Самаро-Ульяновской Железной.
Дмитрия Николаевича наградили за спасение знамени орденом Красного Знамени (обрати внимание, самый первый советский орден называется «Красное Знамя»). Тяпин получил ещё одну награду – самую редкую: был зачислен навечно в списки одного из полков дивизии. Старый колхозник не захотел быть только почётным солдатом, захотел он быть солдатом и самым обыкновенным: попросил, чтобы самароульяновцы взяли его с собой – дивизия гнала фашистов на запад. Тяпина взяли, но всё же не простым солдатом, его назначили знамёнщиком. Вот что удивительно. Тяпину ещё раз пришлось спасать знамя. В конце 1944 года большая группа немцев прорвалась к штабу дивизии. Дмитрий Николаевич, защищая знамя, застрелил из автомата 12 фашистов. Ещё один орден Красного Знамени прибавился на мундире 65-летнего воина. Дмитрий Николаевич прожил долгую жизнь – больше 90 лет. После войны часто бывал в своей дивизии. Там и теперь в одной из рот стоит его кровать. А на вечерней поверке первой выкликается его фамилия.
Но почему так важны военные знамёна и флаги? Как пришло к ним это великое значение?
Представь себе сражение далёких времён. Сошлись два войска. Сшиблись, как две стены, навалились друг на друга. А потом смешались. И вот уже сражение распалось на отдельные бои. Летят стрелы, падают люди и лошади, звенят мечи, ломаются копья: где свои? Где враги? Где решающее место схватки? Всё это узнаёт воин, взглянув поверх голов сражающихся, – над полем боя реет стяг, он созывает к себе воинов. Около стяга самая горячая схватка. В старину вместо «готовиться к бою, строиться» говорили «ставить стяг». Дружинники клялись в верности князю: «Ты – наш князь, где узрим твой стяг, там и мы с тобой!» Подстягой назывался обряд посвящения маленького мальчика в воины. Отец-дружинник клал перед ним обнажённый меч, потом сажал сына на коня и провозил перед товарищами, завещая будущему воину боевого коня, оружие и верность стягу – знамени. Как видишь, в древности без стяга, без знамени просто-напросто было бы труднее сражаться, потому-то ещё в древности воспитывалось уважение к знамени, почитание его святыней.
В рассказах о флоте, начиная с петровских времён, мы часто упоминали андреевский флаг – белое полотнище с голубым диагональным крестом. Начав строительство кораблей, Пётр I учредил и военно-морской флаг (сохранился рисунок вымпела, который собственноручно сделал Пётр I). А почему флаг назывался андреевским? По библейской легенде Христос посылал в разные страны своих учеников для проповеди христианства. Первым он позвал для этого дела Андрея. Поскольку Андрей был первым, получил он дополнение к имени – Первозванный. Андрею Первозванному достались земли, лежащие по берегам Чёрного моря. Русская церковь по этой причине стала считать его покровителем русской земли. К слову, первый русский орден и самый высокий назывался орденом Андрея Первозванного. Ты помнишь: многие русские корабли тоже назывались именами святых. Гвардейский флаг, вручённый «Азову», был как бы дважды святой – на андреевском полотнище красный щит с изображением Георгия Победоносца. Такая уж была эпоха…
Кончилась та эпоха. Началась новая. Ей потребовались новые флаги. Новый – красный флаг – поднялся на броненосце «Потёмкин» в 1905 году. Но это был не специальный военно-морской флаг. Близким к специальному можно считать, пожалуй, флаг Центробалта. Он был поднят в самом начале 1917 года на пароходе «Виола», где размещался Центробалт (1).
Свои особые флаги поднимают на кораблях командующие флотами, старшие и младшие флагманы – командиры эскадр и соединений. В декабре 1917 года, после Октябрьской революции, должность командующего флотом была упразднена, коллективным командующим стал военный отдел Центробалта. Он взял себе прежний флаг командующего, но добавил на полотнище красные буквы СФ и РР – свободный флот Российской Республики (2).
Официальный советский военно-морской флаг утвердил в 1918 году V Всероссийский съезд Советов (3). А до этого на кораблях были красные флаги без эмблем и надписей.
В 1920 году флаг нашего флота изменился. На нём появились якорь и ставшая неотъемлемой эмблемой всех флагов пятиконечная звезда с серпом и молотом (4).
В 1922 году в жизни страны произошло очень важное событие – республики объединились в Союз Советских Социалистических Республик – СССР. В связи с этим военно-морской флаг снова изменился красное полотнище, на нём белое солнце с лучами, в середине солнца пятиконечная звезда (5).
Есть ещё морской флаг, который называется гюйс. Он поднимается ежедневно на носу кораблей первого и второго ранга (на линкорах, крейсерах, эсминцах, больших подводных лодках), но только если корабль не в походе, а стоит на якоре. Такой флаг поднимается и в морских крепостях. Гюйс в те годы был такой же, как дореволюционный, но в середине изображалась звезда (6).
В 1935 году был утверждён флаг, который и по сегодняшний день увенчивает советские корабли (7).
Военно-морской флаг СССР присваивается всем кораблям – большим и маленьким. При стоянке на якоре он поднимается на кормовом флагштоке, на ходу – на гафеле, на рее кормовой мачты.
У гвардейских кораблей флаг несколько иной – добавлена гвардейская оранжево-чёрная лента (8).
Корабль, награждённый орденом Красного Знамени, имеет на флаге поверх звезды изображение ордена (9).
Особо отличившийся корабль может быть и гвардейским и Краснознамённым. Оба отличия есть на его флаге (10).
Гюйс стал представлять собой красное полотнище, в середине его в белой кайме звезда с серпом и молотом (11).
Кроме флагов, корабль имеет ещё вымпел – длинный узкий флаг с косицами. Вымпел поднимается на грот-стеньге, когда корабль находится в кампании. Спускается он только при выводе корабля из кампании или во время ремонта.
Если на корабле находится должностное лицо, которому присвоен флаг или брейд-вымпел, то такой флаг или брейд-вымпел поднимается вместо обычного вымпела.
На кораблях первого и второго ранга и в соединениях других кораблей есть ещё знамённые флаги. Это Военно-Морской флаг СССР, прикреплённый к древку. Под ним моряки выходят на парады и демонстрации на берегу. Сам корабль в праздничные дни поднимает вдобавок к другим флагам флаги расцвечивания и Государственный флаг СССР.
В военное время Государственный флаг поднимается на корабле в самые грозные часы – при обнаружении противника и в бою.
ГЛАВНОКОМАНДУЮЩИЙ РЕВОЛЮЦИИ
Дорогой друг! Мы с тобой говорили о многих военачальниках. Они прошли перед нами в пурпурных плащах, в сверкающих шлемах, закованные в латы, в мундирах, украшенных орденами. А теперь у нас разговор о военачальнике, который никогда не носил военной формы, звание его было – почётный красноармеец и почётный моряк. Наш разговор теперь о Владимире Ильиче Ленине.
Ленин был не только гениальным стратегом, о чём всем известно. Он был и блестящим командиром-оператором, то есть таким командиром, который умеет спланировать военную операцию и осуществить её на поле боя. Давай посмотрим, как Владимир Ильич руководил, командовал вооружённым восстанием в Петрограде.
ИСКУССТВО ВООРУЖЁННОГО ВОССТАНИЯ
Александру Васильевичу Суворову принадлежат слова, которые каждый командир обязан помнить как «дважды два – четыре». «Не надлежит мыслить, что слепая храбрость даёт над неприятелем победу, но единственно смешанное с оною военное искусство». Нельзя думать, что и восстание победит лишь благодаря храбрости и героизму его участников. Для достижения победы героизм должен сочетаться с искусством восстания.
Военное и военно-морское искусство ведут развитие с далёких времён. Множество полководцев и флотоводцев обогатили их своими открытиями. Искусство вооружённого восстания гораздо моложе, первыми его теорию и правила начали разрабатывать Карл Маркс и Фридрих Энгельс. Конечно, правила военного искусства и искусства вооружённого восстания схожи – ведь в обоих случаях речь идёт о вооружённой борьбе, так в обоих случаях необходимо:
точно оценить силы врага;
наметить места главных ударов;
создать там перевес в силах;
выбрать для начала действий самый благоприятный момент;
быстро принять правильное решение, если обстановка изменится.
При этом военачальник должен обладать мужеством принять на себя ответственность за исход операции, должен он обладать и личной храбростью.
Но есть в искусстве восстания и особенности. Вот как писал о них Фридрих Энгельс:
«Восстание… подчинено известным правилам, забвение которых ведёт к гибели партии, оказавшейся виновной в их несоблюдении. Эти правила… ясны и просты… Во-первых, никогда не следует играть с восстанием, если нет решимости идти до конца. Восстание есть уравнение с величинами в высшей степени неопределёнными, ценность которых может изменяться каждый день. Боевые силы, против которых приходится действовать, имеют всецело на своей стороне преимущество организации, дисциплины и традиционного авторитета; если восставшие не могут собрать больших сил против своего противника, то их разобьют и уничтожат. Во-вторых, раз восстание начато, тогда надо действовать с величайшей решительностью и переходить в наступление. Оборона есть смерть всякого вооружённого восстания; при обороне оно гибнет раньше ещё, чем померилось силами с неприятелем. Надо захватить противника врасплох, пока его войска ещё разрознены; надо ежедневно добиваться новых, хотя бы и небольших успехов; надо удерживать моральный перевес, который дало тебе первое успешное движение восстающих; надо привлекать к себе те колеблющиеся элементы, которые всегда идут за более сильными и всегда становятся на более надёжную сторону; надо принудить неприятеля к отступлению, раньше чем он мог собрать свои войска против тебя…»
СИЛЫ СТОРОН И НАПРАВЛЕНИЕ ГЛАВНОГО УДАРА
В октябрьские дни 1917 года подсчитать силы противника и даже свои собственные было невероятно сложно. Посуди сам: всю русскую армию, подчинявшуюся Временному правительству, вроде надо было бы отнести к числу неприятеля. Но огромное множество солдат и матросов было за революцию, за большевиков. Казалось бы, что в сторонники революции можно зачислить всех рабочих и крестьян. Но и тут дело было непростое: кадеты, меньшевики, эсеры вели среди народа свою агитацию, ставили свои цели, и какая-то часть людей верила им, шла за ними, а не за большевиками.
Только Ленин, гениальный вождь трудящихся, смог заметить тот момент, когда силы сторонников революции превзошли силы старого мира. Конечно, нельзя было сосчитать революционных рабочих, солдат, матросов и крестьян, как считают перед войной дивизии, но в этом и не было необходимости. Главное – их было уже больше, и во главе их стояло, что было известно точно, 350 тысяч коммунистов.
Ленин и Центральный Комитет партии наметили для восстания два центра: Петроград и Москву. Наибольшее значение для захвата власти имел Петроград. Он был столицей страны. В нём находилось Временное правительство. Низложение правительства, захват важных государственных учреждений, которые тоже находились в этом городе, сразу поставили бы в тяжёлое положение врагов по всей стране. К этому надо добавить, что петроградские рабочие были за революцию, а их военные отряды – Красная гвардия – вполне боеспособными. Только большевиков в Петрограде было 50 тысяч. Рядом с городом находился революционный Балтийский флот. Поблизости, в Финляндии, которая в то время входила в состав России, и в Ревеле (Таллине) войска тоже поддерживали большевиков. Пройдёт небольшой срок, большевики получат телеграмму и от латышских стрелков: «40 тысяч наших штыков – в распоряжении Питерского Совета…»
Были, как обычно бывает, и в районе Петрограда свои минусы. В городе размещалось много офицерских школ, верных правительству. Недалеко проходила линия фронта – ведь шла первая мировая война, правительство могло снять с позиций верные ему части, бросить их против восставших. Наконец, в революцию могли вмешаться немцы. Хотя они и получили отпор на море, но была к Петрограду и сухопутная дорога… Медлить с восстанием было нельзя. 10 октября (по новому стилю 23-го) Центральный Комитет большевиков принял предложение Владимира Ильича Ленина о вооружённом восстании.
ПЛАН-ПРИКАЗ ЛЕНИНА
Ты сейчас прочтёшь план восстания, разработанный Лениным. Читай не торопясь. Сравни требования и указания Владимира Ильича с правилами военного искусства и с правилами вооружённого восстания, написанными Энгельсом. Обрати внимание на то, как эти правила применяются Лениным к обстановке и условиям, сложившимся в России в октябре 1917 года.
Вот что писал в своём плане Ленин: «…одновременное, возможно более внезапное и быстрое наступление на Питер, непременно и извне, и изнутри, и из рабочих кварталов, и из Финляндии, и из Ревеля, из Кронштадта, наступление всего флота, скопление гигантского перевеса сил над 15-20 тысячами (а может и больше) нашей «буржуазной гвардии» (юнкеров) наших «вандейских войск»[5] (часть казаков) и т. д.
Комбинировать наши три главные силы: флот, рабочих и войсковые части так, чтобы непременно были заняты и ценой каких угодно потерь были удержаны: а) телефон, б) телеграф, в) железнодорожные станции, г) мосты в первую голову.
Выделить самые решительные элементы (наших «ударников» и рабочую молодёжь, а равно лучших матросов) в небольшие отряды для занятия ими всех важнейших пунктов и для участия их везде, во всех важных операциях, например:
Окружить и отрезать Питер, взять его комбинированной атакой флота, рабочих и войска, – такова задача, требующая искусства и тройной смелости.
Составить отряды наилучших рабочих с ружьями и бомбами для наступления и окружения «центров» врага (юнкерские школы, телеграф и телефон и прочее) с лозунгом: погибнуть всем, но не пропустить неприятеля…
Успех… революции зависит от двух-трёх дней борьбы».
Как видишь, план Ленина, а говоря военным языком, его приказ к штурму, прост и точен. Город отрезается от всей страны, и внутри его проходит стремительный двух-трёхдневный бой, в результате которого власть переходит к народному правительству, а правительство помещиков и капиталистов свергается.
Чтобы выполнить первую часть приказа, чтобы отрезать город от враждебных сил в стране, предусмотрен захват железнодорожных станций – только по железным дорогам враг может получить подкрепление. Морские пути он не сможет использовать для этого – они уже в руках революционных матросов.
Корабли эскадры Октября
Для исполнения (одновременно с первой частью) второй части приказа – свержения правительства и разгрома его защитников – необходимо «в первую голову» захватить десять мостов внутри города, иначе рабочие отряды с заводских окраин не смогут попасть в правительственную часть Петрограда.
Стоит ли говорить, как важно овладеть центрами связи! Эта задача поручается небольшим, но до конца надёжным отрядам красногвардейской молодёжи и матросов.
Центральный Комитет большевиков принял решение о восстании. Для непосредственного руководства был создан Военно-революционный комитет – ВРК.
МОМЕНТ ВНЕЗАПНОСТИ УТЕРЯН
Подготовка к восстанию ещё не была закончена, как случилось предательство. Члены ЦК Каменев и Зиновьев, не веря в успех восстания, написали в меньшевистской газете о намерениях большевиков. Они надеялись, что после этого Центральный Комитет будет вынужден отменить восстание.
Временное правительство сразу же приняло свои меры. Оно решило вывести из города части, настроенные революционно, и ввести надёжные войска с фронта. Зимний дворец – резиденция правительства – и все важные учреждения были окружены караулами казаков и юнкеров. Мосты были взяты под охрану и разведены – подняты, как во время прохода под ними судов. Телефонная станция отключила телефоны Смольного, где находились Военно-революционный комитет и члены Центрального Комитета партии. Сам Смольный было приказано захватить, Ленина, членов ЦК ВРК арестовать. Вот как нежданно-негаданно из-за предательства Каменева и Зиновьева осложнилась обстановка. Внезапного удара по врагу не получилось. А ведь внезапность, как мы знаем, – первое условие для победы решившихся на восстание.
ВСЁ РЕШАЕТ БЫСТРОТА
Но и для такой обстановки план Ленина оставался единственно правильным. Только потерю внезапности надо было возместить самыми быстрыми и решительными действиями. Владимир Ильич в те дни по решению ЦК скрывался от шпионов Временного правительства на квартире революционерки Фофановой. Торопя товарищей, он послал им письмо: «Я пишу эти строки вечером 24-го, положение донельзя критическое. Яснее ясного, что теперь, уже поистине, промедление в восстании смерти подобно… История не простит промедления революционерам, которые могли победить сегодня (и наверняка победят сегодня), рискуя потерять много завтра, рискуя потерять всё».
Письмо было отправлено вечером. А ночью Владимир Ильич, нарушив запрет ЦК, пошёл в Смольный. Главнокомандующий революции в такое время должен был находиться в своём штабе, чтобы ежечасно, ежеминутно следить за ходом операции. «Восстание есть уравнение с величинами в высшей степени неопределёнными, – говорил Энгельс, – ценность которых может изменяться каждый день». В Петроградском вооружённом восстании обстановка менялась буквально каждый час.
Риск для Ленина был очень большой. В городе ещё не свистели пули, но Ленина постоянно искали сотни глаз. Временное правительство, его контрразведка прекрасно понимали, что значит оставить большевиков, революцию, весь трудовой народ без вождя. Но мы не можем упрекнуть Владимира Ильича в неоправданном риске. Это был тот решающий момент, когда полководец выходит в первую цепь бойцов. С Лениным был связной ЦК рабочий – финн Эйно Рахья. Они шли по улицам тёмного, безмолвного города. Парик и щека, подвязанная платком, – будто зуб болит, изменили внешность Владимира Ильича. Но пропуска ни у него, ни у провожатого не было. И когда два конных крикнули: «Стой! Пропуск!», Рахья приготовился до конца выполнить поручение партии – сберечь жизнь Ленину. Однако обошлось без выстрелов. Пока Рахья, прикинувшись непонимающим, спорил с юнкерами, Владимир Ильич ушёл далеко вперёд. Конные решили не связываться с полуночным гулякой и ускакали.
Теперь было уже недалеко до Смольного. Чем ближе подходил к нему Ленин, тем оживлённее становилось на улицах. Грелись у костров караулы солдат и красногвардейцев, шли отряды рабочих, матросов, спешили автомобили, броневики – одни направлялись в Смольный, другие, получив приказ, держали путь в разные части города. На действия Временного правительства большевики ответили своими энергичными действиями. Около 600 комиссаров Военно-революционного комитета уже были в полках и батальонах гарнизона, в арсеналах, на кораблях и предприятиях города, на местах организовывали выполнение исторического приказа.
«УСТАВ» ВЫСЛАН
Мы с тобой, дорогой читатель, оставили Центробалт на пароходе «Виола» в Гельсингфорсе. Перед восстанием красный флаг со скрещёнными якорями и буквами ЦКБФ был перенесён на яхту «Полярная звезда», имевшую хорошую радиостанцию. Центробалт ждал из столицы шифровку. 24 октября в восемь часов вечера радиотелеграфист яхты принял её: «Центробалт. Дыбенко. Высылай устав. Свердлов». Поскольку до этого момента большевики флота – ив Гельсингфорсе, и в Ревеле, и в Кронштадте – проделали огромную работу, разъясняя морякам их обязанности перед революцией, «устав» без промедления был выслан: в Петроград ушли боевые корабли с пятитысячным десантом, почти пятитысячный отряд моряков отправился по железной дороге.
Как легко писать об этом сейчас, и как было трудно тогда всё это осуществить! Сколько всякого противодействия пришлось преодолеть руководителям восстания! Тут и запреты властей, и отказ офицеров вести корабли, и сомнения простых матросов. Но большевики всё преодолели. Командующий Балтийским флотом контр-адмирал Развозов 25 октября доносил главнокомандующему Северного фронта: «Невзирая на мой протест, непосредственным распоряжением Центробалта в Петроград было послано даже четыре миноносца и отменено ещё ранее отданное мною приказание находившемуся в Петрограде и окончившему ремонт крейсеру «Аврора» присоединиться к флоту. Препятствовать этому я не имел никакой возможности… Прошлой ночью члены Центробалта довели до моего сведения, что ими будут посланы в Петроград крейсер «Олег» и миноносец типа «Новик» для поддержки Совета. Я заявил категорический протест… Несмотря на это, сегодня по радио за подписью судового комитета крейсера «Олег» мой штаб был уведомлен, что во исполнение приказания Центробалта крейсер выходит в Петроград». Это противодействие властей. А сомнения матросов? Послушаем матроса-комендора В. Ф. Купревича с эсминца «Самсон»; славный корабль был в числе тех, что участвовали в восстании, он стоял на Неве рядышком с «Авророй».
Корабли Балтийского флота вошли в Неву.
«…наш эсминец «Самсон» получил предписание Центробалта срочно выйти в Петроград… На собрании часть личного состава высказалась против такого похода. Мне поручили выступить в защиту немедленного выхода миноносца в Петроград. Затем взял слово член судового комитета Сергей Волков. Он закончил выступление твёрдым заверением: «Приказ революции выполним».
Утром 25 октября «Самсон» вместе с другими миноносцами взял курс на Петроград. Перед отходом на борт миноносца мы приняли десант – 130 человек с других кораблей. Это были матросы преимущественно с линейного корабля «Республика». По пути миноносцы зашли в Кронштадт, где получили стрелковое оружие, боеприпасы и продовольствие… При подходе к Петрограду на «Самсоне» от фока до грота растянули огромное красное полотнище с надписью «Вся власть Советам!».
Их было пятнадцать – целая эскадра – кораблей, которые примут непосредственное участие в восстании и в защите его в первые дни от контрреволюции: линейный корабль «Заря свободы», крейсеры «Аврора» и «Олег», эсминцы «Самсон», «Забияка», «Победитель», «Меткий», «Деятельный», минные заградители «Амур» и «Хопёр», сторожевой корабль «Ястреб», тральщики № 14 и № 15, учебный корабль «Верный», яхта «Зарница», а ещё вспомогательные суда – катера, баржи, буксиры.
Скоро пойдут в Петроград корабли из Гельсингфорса, Ревеля, Кронштадта, поедут поезда с матросами. Много часов пройдёт, пока моряки прибудут в город. А там уже идёт восстание, его начали красногвардейцы и рабочие заводов, солдаты и матросы гарнизона.
Выстрел «Авроры».
ПЕРВЫЕ УСПЕХИ
Первый отпор врага получил в типографии газеты «Рабочий путь» (под таким названием тогда выходила «Правда»). Юнкера захватили типографию, но революционные солдаты выгнали их. Газета вышла с призывом к решительному бою. (Юнкера – воспитанники военных училищ, готовившиеся к офицерскому званию.)
Петропавловская крепость, главная опора правительства, пала без единого выстрела. Весь её гарнизон перешёл на сторону революции, сопротивлялся только комендант, которого посадили под арест в самой крепости. Овладение крепостью было важной победой, она держала под огнём своих орудий близлежащий мост и Зимний дворец с подступами к нему. Рядом находился Арсенал, в котором хранилось 100 тысяч винтовок, – он тоже попал в руки восставших.
Как и гарнизон крепости, на сторону восставших перешёл Кексгольмский полк, охранявший телеграф.
Захват мостов тоже прошёл успешно. Отряды Красной гвардии из десяти захватили девять, свели их и обеспечили путь заводским отрядам к Зимнему. У врага оставался ещё Николаевский мост (теперь он называется мостом лейтенанта Шмидта). Его охрана бежала, когда к нему стал приближаться крейсер «Аврора»…
Этот мост восставшие получили после полуночи. А перед полуночью в Смольный пришёл Владимир Ильич Ленин. При виде вождя всех охватила радость, вера в скорую победу окрепла. Однако впереди было ещё много дел. На карте Петрограда красные флажки, которыми отмечались захваченные пункты, стояли ещё не так густо, как было намечено в плане. И главное – город ещё не был изолирован от внешних сил. Владимир Ильич Ленин ту ночь провёл перед картой сражения за ключевые позиции города.
Прежде чем перейти к рассказу о следующем дне восстания, поинтересуемся подробностями прихода к мосту «Авроры».
Одним из тех 600 большевиков, которых Военно-революционный комитет послал в воинские части и на корабли, был матрос Александр Викторович Белышев. Ему выпала честь стать комиссаром «Авроры». Крейсер стоял у стенки судостроительного завода, только что окончив ремонт. На кораблях в те дни хозяином были судовые комитеты, избранные командами. Комитету и передал комиссар предписание ВРК привести корабль в боевую готовность. Дело было важное, поэтому в заседании комитета приняла участие вся команда. Командир крейсера попытался было удалить комиссара на берег, но матросы приняли решение: приказ ВРК выполнять, подчиняться не командиру, а комиссару. У причала и на самом корабле усилили караулы, послали на берег патрулей. Буксир привёл из Кронштадта баржу со снарядами. Моряки перегрузили боеприпасы в корабельные погреба. Крейсер был готов служить революции.
Около полуночи из Смольного пришло распоряжение: захватить Николаевский мост и обеспечить по нему движение красногвардейских и солдатских отрядов Васильевского острова. Важен был и сам мост, на котором один вражеский пулемёт мог побить массу народа, важно было и место около него – оттуда орудия крейсера могли бить по укреплениям, возведённым вокруг Зимнего дворца.
Командир отказался вести корабль к мосту, сославшись на то, что реку давно не чистили. Отказались и все другие офицеры. Мели, конечно, опасны для корабля. Старшина рулевых Сергей Захаров сел с товарищами в шлюпку и в кромешной тьме, с крошечным фонариком, промерил фарватер. Даже начертил схему безопасного пути. Но и после этого офицеры не пожелали вести крейсер. Белышев арестовал их в кают-компании, а сам с опытными матросами встал на мостик.
Буксиры стали отводить крейсер от заводской стенки на середину Невы. Ночь была осенняя – тёмная, дождливая. И тут командир не выдержал, попросил разрешения вернуться на мостик вести корабль.
Подойдя к мосту, «Аврора» осветила его прожектором. Одного этого оказалось достаточно, чтобы охрана бежала – с матросами, с крейсером шутки плохи! Корабельные электрики в шлюпке добрались до берега, нашли механизмы, которыми сводился мост, и свели его. Было уже 25 октября, по новому стилю – 7 ноября.
ГОРОД ОТРЕЗАН
25 октября началось новыми успехами восставших. Ещё ночью был занят Главный почтамт. В руках рабочих оказалась и городская электростанция: Зимний отключили от сети, и там погас свет. К концу дня солдаты Кексгольмского полка, красногвардейцы и матросы захватили телефонную станцию – теперь уже Зимний лишился связи, зато в Смольном она работала надёжно.
Главное же – были заняты вокзалы и большие участки железных дорог, ведущих в город. На юго-западе вошёл в Морской канал линкор «Заря свободы», под прицелом его дальнобойных орудий оказалась Балтийская железная дорога, а десант занял станцию Лигово (Урицк); кронштадтские моряки захватили Ораниенбаум (Ломоносов) и Петергоф (Петродворец). Отряд моряков на севере от города взял под контроль большой участок дороги Петроград – Гельсингфорс. Войска неприятеля теперь не могли попасть в город. К тому же, как оказалось, большинство частей, на которые рассчитывало правительство, остались на местах дислокации. Одни заняли нейтралитет, другие выразили сочувствие революции – подтверждалось правило восстания, что колеблющиеся переходят на сторону тех, кто одерживает победу.
Были и части, верные правительству, но их не пустили революционные войска. Так были задержаны Кубанская кавалерийская дивизия, две петергофские школы прапорщиков, артиллерия в Павловске, три полка донских казаков и другие войска.
А силы восстания всё росли. С многотысячным десантом моряков, рабочих и солдат прибыли из Кронштадта и встали на Неве «Амур», «Хопёр», «Зарница», тральщики, транспорты, баржи. Вечером отдали на Неве якоря «Забияка», «Самсон», «Ястреб», «Верный». На берег сошли не только десантники, но и часть экипажей. Отряды моряков подкрепили тех, кто подавлял очаги сопротивления в различных районах города, и тех, кто готовился к штурму Зимнего дворца.
Вечером Временное правительство, непрерывно заседавшее в Зимнем, убедилось, что помощь извне не успеет. Ещё утром его глава Керенский сумел тайно уехать за помощью в сторону Северного фронта – в автомобиле американского посольства, переодетый в женское платье.
ПЕРЕВЕС В СИЛАХ У БОЛЬШЕВИКОВ
Площади и улицы, прилегавшие к Зимнему дворцу, всё теснее заполнялись революционными отрядами. Тысячи бойцов готовились к решающему штурму. Гигантский перевес в силах, на котором настаивал в плане-приказе Владимир Ильич Ленин, был создан.
Видя бесполезность сопротивления, страшась гнева восставших, ушли от Зимнего казаки и другие отряды. Охранять его, по сути, уже было некому. И только надежда на подход верных правительству войск всё ещё удерживала за баррикадами юнкеров да женский ударный батальон.
ПОКА МИНИСТРЫ ЧИТАЮТ УЛЬТИМАТУМ
Можно задать вопрос: почему Зимний дворец держался почти сутки даже после того, как в Неве встала «Аврора»? Может быть, восставшие просто боялись атаковать его?
Во-первых, брать приступом прочные каменные многоэтажные здания сложно. К примеру, для взятия здания имперской канцелярии в Берлине во время Великой Отечественной войны были выделены две наши дивизии – с танками, самоходками и орудиями. Во-вторых, никто никогда не был таким противником кровопролитий, как большевики. Вот когда будет взят дворец, красногвардейцы отпустят юнкеров на все четыре стороны – под честное слово не играть больше с оружием. Да и сам дворец было жалко. Он стоит сейчас в Ленинграде как новенький. В нём великое собрание редчайших картин – гордость нашего народа. А если бы били по нему орудия «Авроры» и «Самсона»? Военно-революционный комитет справедливо полагал, что у целого-то правительства хватит здравого смысла, чтобы прекратить сопротивление и сдаться. ВРК послал министрам соответствующий ультиматум. Пока министры читают его и спорят, как поступить – сдаться или ещё потянуть? – мы с тобой поговорим о Временном правительстве.
Любопытное совпадение и, конечно, случайное – отец Ленина Илья Николаевич был директором народных училищ Симбирской губернии, а отец Керенского Фёдор Михайлович был директором городской гимназии; Владимир Ульянов после окончания гимназии получил золотую медаль из его рук. Кто тогда мог думать, что сыновья двух симбирских педагогов окажутся на противоположных остриях политической и военной борьбы в России? Один станет вождём революции, другой – вождём контрреволюции?
Глава буржуазного Временного правительства Керенский сам не был ни помещиком, ни капиталистом. Адвокат по профессии, он занимался политикой и принадлежал к партии эсеров, то есть социалистов-революционеров. Социалист. Революционер. Слова-то какие высокие и чистые! Дело не в словах, дело в деле.
Коммунисты-большевики были партией рабочего класса, его авангардом, передовым отрядом. А эсеры? Они были партией сельской и городской мелкой буржуазии, авангардом, передовым отрядом кулаков, держателей мастерских, лавок и других мелких собственников. Эти мелкие собственники своими врагами считали крупных капиталистов и помещиков, разорявших их, дразнивших недосягаемыми богатствами, поэтому боролись с ними и были заинтересованы в свержении царя, в революции. И получалось, что в некоторых эпизодах борьбы с самодержавием и эсеры и большевики шли рядом, хотя конечная цель партий не могла быть одинаковой. Посуди сам, разве эсеры могли согласиться с таким важнейшим делом большевиков, как ликвидация частной собственности? Были разными и методы борьбы. Большевики всегда осуждали террор, были за массовые выступления трудящихся, ведь на место убитого царя или министра тут же, как на пружине, выскакивал новый царь или министр. А эсеры террор выбрали для себя главным средством. В их партии была «Боевая организация» – специально для убийства политических деятелей и государственных чиновников высокого ранга. Во главе её стоял один из создателей партии, Азеф. Эсеры убили – бомбами, из пистолетов – много царских министров и губернаторов. Большое количество террористов за эти убийства попало в тюрьмы, на каторгу и виселицу. Убийство губернатора – событие, о котором люди долго говорят, долго помнят его. Естественно, что эсеры в этих разговорах окружались ореолом мучеников и борцов за народ. Партия приобретала авторитет, хотя убийства никаких выгод народу не приносили, наоборот, после террористических актов полиция и жандармерия ещё свирепее стояли на страже законов.
Раз уж мы коснулись террора социалистов-революционеров, нельзя не сказать, что в 1918 году они убили видных деятелей нашей партии В. Володарского и М. Урицкого, и в Ленина стреляла эсерка Ф. Каплан…
Бывает же так чудно, Азеф, главарь террористов, как раскрылось впоследствии, был на службе царской охранки. Он дважды выдавал жандармам свою организацию и несколько раз – отдельные отряды, выдал даже целый эсеровский съезд в Харькове, а своими сообщениями предотвратил убийство министра внутренних дел в 1906 году и убийство царя – в 1907-м. Центральный комитет эсеров приговорил предателя к смерти. Однако Азеф улизнул за границу… В одном из стихотворений Маяковский писал: «ночь чёрная, как душа Азефа».
Мы с тобой, дорогой читатель, несколько увлеклись рассказом о партии эсеров. Министры в Зимнем дворце, верно, десять раз уж прочитали ультиматум, нам пора возвращаться на площадь, где вот-вот начнутся последние события. Но ещё несколько слов о Временном правительстве. В него входило 16 министров, из них только шесть были представителями буржуазии, как миллионер, владелец сахарных заводов, министр иностранных дел Терещенко, остальные же десять были «социалистами» – кадеты, эсеры и меньшевики. Берём в кавычки социалистов, потому что за семь месяцев, прошедших после свержения царя, они «не успели» ни дать землю крестьянам, ни 8-часовой рабочий день рабочим и не кончили войны. Наоборот, были за её продолжение до победного конца. 10 министров-«социалистов» своим присутствием в правительстве маскировали министров-капиталистов, закрывали их от гневных глаз народа. Вот и в толпах людей, окруживших Зимний дворец, нет-нет да и раздавались голоса сомнения: «Братцы! Как же это мы… Там ведь наши товарищи по партии. Я эсер – и там эсеры. Я меньшевик – и там меньшевики. Нехорошо получается. На своих со штыками!» Будь Временное правительство из одних капиталистов и помещиков, разве спорила бы команда на эсминце «Самсон» – идти или не идти в Петроград?..
Но большевики были большевиками не только но названию. За ними шло большинство народа, зная или чувствуя, что правда у большевиков.
НАЧАЛО ШТУРМА И ПОБЕДА
Временное правительство отклонило ультиматум. А до этого было вот что.
«К «Авроре» подошла шлюпка, – рассказывает А. В. Белышев.– Связной Военно-революционного комитета передал распоряжение. В девять часов вечера Временное правительство должно сдаться. В случае его отказа над Петропавловской крепостью появится красный огонь. Это будет сигнал «Авроре» дать условный выстрел, возвещающий начало штурма Зимнего дворца.
Я отправился на бак, там у шестидюймового орудия стояли вахтенные комендоры. Напряжение всё усиливалось. С берега доносилась стрельба. А Петропавловская крепость не давала о себе знать. Уже тридцать пять минут десятого, а красного огня всё нет… Но вот во мгле за мостом показался огонь. Был 21 час 40 минут. Я отдал команду:
– Носовое, огонь! Пли!
Мелькнула вспышка выстрела, покатился грохот над Невой, над набережными, над площадью Зимнего дворца. Мы прислушались. В ответ на выстрел послышалось громкое «ура!». Это наши пошли на штурм. Я отдал приказ зарядить орудие боевым снарядом: мало ли что…
И вот стало тихо.
– Прожекторы живо!
С улиц, прилегавших к Дворцовой площади, с винтовками, гранатами бросились в атаку матросы, красногвардейцы и солдаты. Ружейный огонь юнкеров, укрывшихся за баррикадами, и пулемётные очереди броневиков несколько раз прижимали к брусчатке атакующих. Но разве можно было остановить восстание! Устрашённые грозным натиском, бежали с броневиков пулемётчики. Почти прекратилась стрельба из-за укрытий. Женский ударный батальон целиком сдался. Только юнкера отступили в здание и забаррикадировали входы. Но и это сопротивление было сломлено».
В начале третьего часа ночи с 25-го на 26-е октября (8 ноября по новому стилю) министры Временного правительства были арестованы.
Матросам и красногвардейцам стоило большого труда довести министров невредимыми до Петропавловской крепости. Толпы людей готовы были разорвать своих врагов в клочки. Каждого министра держали под руки два матроса, а вся процессия была окружена тремя кольцами охраны.
Восстание победило. И как при взрыве детонатора взрывается весь снаряд, так с восстанием Петрограда восстала вся Россия. На земле начиналась новая жизнь – без капиталистов и помещиков.
Теперь, когда ты прочёл, как шло и победило восстание, прочти ещё раз план-приказ Владимира Ильича Ленина. Ты увидишь, что все события происходили в точном соответствии с ним. Предвидя действия восставших и действия врагов, Ленин писал: «Успех… зависит от двух-трёх дней борьбы». Эти сроки тоже были выдержаны.
Удивительно, что восстание, потрясшее весь мир, было самым бескровным. Убитыми обе стороны потеряли всего шесть человек, 50 человек было ранено. Такой победе может позавидовать любой военачальник.
Может быть, из-за таких малых потерь восстание тебе показалось делом довольно простым? Тогда ты порассуждай, предположи какие-либо изменения в обстановке – тебе яснее станет сложность той борьбы. Представь, к примеру, что Кубанская кавалерийская дивизия, о которой говорилось выше, не была задержана на месте дислокации и прискакала на охрану Зимнего. Да ещё несколько полков донских казаков прибыли, да ещё артиллерия из Павловска… Какое сражение было бы тогда? Но этого не случилось, потому что план Владимира Ильича Ленина был гениальным военным планом, а те, кто исполнял его, – члены Военно-революционного комитета, комиссары, красногвардейцы, матросы, солдаты, были мужественными и храбрыми, были коммунистами.
ВОЕННЫЕ ЗАБОТЫ ЛЕНИНА
Прошло совсем короткое время, и Советской Республике пришлось вести кровопролитную войну. Её навязали рабочим и крестьянам русские и иностранные капиталисты.
Керенский, бежавший в район Северного фронта, возвращался к Петрограду вместе с частями конного корпуса генерала Краснова. Подняли в самом Петрограде мятеж юнкера. Юнкерский мятеж моряки и красногвардейцы подавили быстро, а Краснов 27 октября занял Гатчину, 28-го – Царское Село (Красное Село теперь). Вот как близко враг подошёл к Петрограду…
Основные надежды в эти дни революция возлагала на моряков. И флот послал на защиту города большие силы. В Петроград прибыли из Кронштадта и Гельсингфорса пять тысяч моряков. Линкор и крейсер «Олег» встали в Морском канале, эсминцы «Забияка», «Деятельный», «Меткий» и «Победитель» поднялись по Неве до села Рыбацкого. Корабли обеспечили артиллерийскую поддержку матросам, занявшим позиции в районе Колпина, Пулкова и Царского Села.
С утра 30 октября части генерала Краснова пошли в атаку на Пулково. Его конницу поддерживали огнём полевые орудия и два бронепоезда. Матросы, руководимые Павлом Ефимовичем Дыбенко, красногвардейские и солдатские отряды устояли под разрывами шрапнели, сдержали натиск кавалерии, а затем перешли в контрнаступление. Краснов несколько лет спустя писал о бое под деревней Новые Сузы: «Сотня оренбургских казаков с беззаветной лихостью развернулась в лаву и ринулась на деревню Сузы, занятую моряками. Матросы стойко оставались на местах. Донцы-пулемётчики побежали вперёд, чтобы помочь оренбургской молодёжи пулемётным огнём. Ещё секунда напряжённого внимания. Видно, как под выстрелами едва не в упор падают люди. Командир сотни убит. И сотня, кто верхом, кто соскочив с лошади, побежала назад. Освободившиеся от всадников лошади, задрав хвосты, метались вдоль фронта и падали, сражённые пулями матросов… Матросы, не сдерживаемые артиллерийским огнём, перешли в наступление. С большим искусством они стали накапливаться на обоих флангах; не только Большое Кузьмино было занято ими, но они выходили уже на Варшавскую железную дорогу, на царскую ветку и приближались к станции Царское Село, выходя мне в тыл».
Некоторые казачьи части, обескураженные большими потерями, удивлённые стойкостью моряков и красногвардейцев, их храбростью, заколебались. Они предложили начать переговоры. В ночь на 1 ноября в Гатчину, где находились основные силы казаков, отправился Дыбенко с одним лишь матросом. И получились там не переговоры, а митинг, который шёл всю ночь до утра. Дыбенко рассказывал, что такое Советская власть. По словам Краснова, он «очаровал в несколько часов не только казаков, но и многих офицеров». Утром казаки приняли резолюцию: бои прекратить, Керенского и Краснова арестовать.
Мятеж был ликвидирован. 2 ноября Военно-революционный комитет огласил первое победное сообщение Советской Республики: «Войска Керенского разбиты. Арестован весь штаб Керенского с генералом Красновым и Войтинским во главе. Керенский, переодевшись в матросскую форму, бежал. Казаки, перейдя на сторону революционных войск, ищут Керенского с тем, чтобы передать его в руки Военно-революционного комитета. Авантюра Керенского считается ликвидированной. Революция торжествует. Честь ареста штаба Керенского принадлежит матросу Дыбенко».